Разводимся! Моя на тридцать дней (СИ) - Лесневская Вероника

- Моя добрая девочка, ты готова ее простить после всего, что она натворила? – услышав вопрос Мэта, киваю, а он хмурится. - Я нет, - чеканит безапелляционно, вмиг ожесточаясь. - Ксюша, с ее подачи мы с тобой чуть не развелись. Помнишь, я недоумевал, откуда Светлана пронюхала про шрам?

- Откуда же? Ты узнал, кто ей рассказал? – активно расспрашиваю и вдруг осекаюсь, прочитав ответ в его глазах. - Не может быть…

- Оказывается, может, - хмыкает с горечью. - Гулю тоже мама пригласила, чтобы меня соблазнять, в этом ты изначально была права. Даже ЭКО, о котором вы сегодня говорили, могло оказаться с подвохом. Тетя Нинель заподозрила неладное, а мать подтвердила, что искала варианты на случай твоего бесплодия. Хотя… какая она мне мать.

- Любимый мой, - целую его в подбородок, - родной, - касаюсь губами колючей щеки, - единственный, - выдыхаю, уткнувшись носом ему в шею. Реветь белугой хочется, но я проглатываю слезы. – Мне очень жаль. Мы с Сашенькой с тобой. Навсегда, - зарываюсь в теплые объятия, чувствую, как Мэт пальцами очерчивает мои лопатки, проходится вверх к шее, сгребает волосы на затылке в кулак. Шумно, с хриплым рычанием втягивает носом мой запах.

- Надо срочно аннулировать развод, - внезапно заявляет строгим, приказным тоном.

- Я уже забрала заявления, - хихикаю, услышав его ошеломленных вздох. - И мое, и твое, - ногтем вывожу невидимые узоры на каменном торсе, будто ставлю подпись.

- В смысле? – хрипит мой шокированный муж. - Как? Когда ты успела? Ксюша!

- Как подала, так и отменила запрос, - невозмутимо говорю и, как домашняя кошка, ищу себе место поудобнее на глыбе мышц, неосознанно потираюсь грудью об Мэта, влажного и уже не такого горячего. Лекарства подействовали – и температура падает. Между нами лишь клочок шелковой ткани, что лишь придает остроты ощущениям. - Ночью, пока ты был в больнице, я не могла уснуть. Решила, что если мы помирились, тогда зачем нам разводиться? Чтобы не дергать твоего юриста, я сделала все сама. Онлайн.

- Какая ты у меня самостоятельная, - смеется сквозь приглушенный кашель. - Но пароли и паспорта я бы у тебя забрал, чтобы больше не возникало глупых мыслей в твоей красивой головке.

Тяжело вздыхает, будто имеет дело с трудным, непослушным ребенком, а я не могу на него обижаться. Тело, сотканное из сладкой ваты, тает в сильных руках, разум плывет. Мне так хорошо в смятой постели среди крошек печенья, но зато рядом с любимым мужчиной, что я блаженно прикрываю глаза. Пригревшись на его груди, засыпаю под ласковое, убаюкивающее: «Люблю».

*** Муз. трек Мари Краймбрери «Нежность моя»

Глава 38

Полтора месяца спустя

Матвей

- Пол на таком сроке не определяется, но по частоте сердцебиения можно предположить, что у вас будет мальчик, - спешит обрадовать нас врач после скрининга, еще не осознавая, какого вредного зверька будит в моей жене.

Покосившись на нахмурившуюся Ксюшу, я предвкушаю большой взрыв. Пока кабинет УЗИ не превратился в черную дыру, беру ее за руку и успокаивающе поглаживаю запястье, пальцем лаская место, где разгоняется пульс. Стучит все быстрее и ощутимее. Быть беде…

- Не угадали, девочка, - фыркает Валькирия, резко подрываясь с кушетки. Опасно покачивается, но я привык, что во время беременности моя любимая стала неуклюжей и неустойчивой, поэтому реагирую молниеносно. Машинально ловлю ее, обнимаю и чмокаю в щеку. - Что? – обращает все свое возмущение на меня. - Я чувствую!

- Я верю, - быстро соглашаюсь, взглядом благодарю узиста и прощаюсь, быстро выводя разъяренную жену в коридор.

- Мне не нравится этот врач, - бубнит Ксюша, не стесняясь и не сдерживая эмоций, однако я успеваю закрыть за нами дверь. – В следующий раз пойдем к другому.

- Как скажешь, - предпочитаю согласиться, потому что нервировать беременную фурию себе дороже. Поначалу я пытался ей что-то доказать, но это приводило к ссорам, а в итоге жена все равно принимала мою точку зрения. Причем с таким видом, будто она именно так изначально и планировала. Изучив ее, я стал действовать иначе, мягко и дипломатично.

- А может, вообще больше не будем делать УЗИ. Это вредно, - пыхтит на ходу, спотыкается о порог и ругает его, как будто это одушевленный предмет, который специально лег на ее пути. Шумно сдув непослушную прядь со лба, хватается за мой локоть.

- Ты права, - невозмутимо отвечаю, спрятав улыбку. Забавная, но если открыто посмеюсь над ней, пусть и любя, – она опять обидится.

- И вообще, рожать я буду дома в ванной, - чеканит на полном серьезе, вздернув подбородок и глядя четко перед собой. – С доулой. Найду в интернете.

- Мне кажется, это плохая идея, - настороженно изучаю ее красивый профиль. Прищуриваюсь, замедляя шаг. - Ты же не собираешься?..

- Ну, неужели! – вскрикнув, поворачивается ко мне лицом. - Хоть в чем-то ты со мной не согласился. Я думала, совсем меня не слушаешь, а киваешь, чтобы отстала.

- Я внимателен к тебе, как никогда, - произношу как можно любезнее, снимая машину с сигнализации.

- Да ты на каждую сказанную мной глупость говоришь: «Да… Конечно… Ага... Как скажешь», - дублирует мой тон и передразнивает. - Раздражаешь!

Жестом приглашаю жену в салон, помогаю ей устроиться на переднем пассажирском сиденье и захлопываю дверь, протяжно выдыхая с облегчением. Мысленно считаю до десяти, пока огибаю капот. За руль сажусь уже в спокойном расположении духа.

- Так, теперь домой? – перехватываю Ксюшин взгляд, подмигиваю. – Подброшу тебя, а потом в ресторан заеду. Глеб с утра названивает, - кручу в руке телефон.

- А как же обед? - мило надувает губы, а я нежно целую получившийся «бантик».

- Малыш, сейчас одиннадцать, - указываю на часы. – Какой обед? Ты же только недавно завтракала.

- У меня стресс после УЗИ, - любовно поглаживает ладонью живот, которого почти не видно. Накрываю ее руку своей, тепло улыбаюсь.

- Я очень жду момента, когда можно будет почувствовать, как он пинается, - опускаю взгляд.

– Она! – спорит упрямая жена.

- Сашенька, - произношу наше универсальное имя, которое действует безотказно. Ксюша начинает сиять.

- Можно мне с тобой в «Александрию»? – жалобно тянет. – Я поем, а ты дела порешаешь. Я буду хорошо себя вести, честно! Тихо, как мышка, - морщит вздернутый носик, и я щелкаю по нему пальцем.

- Ловлю на слове, - сдаюсь без боя, потому что не умею ей отказывать. – Поехали, - завожу двигатель.

Едва трогаюсь с места, как приходится затормозить, потому что Ксюша буквально повисает на мне. Крепко обнимает, впиваясь пальчиками в шею и грозясь придушить, целует в щеку, скулу, ухо – куда попадет. Отпускаю руль, протягиваю руку к неугомонной жене, но не для того, чтобы оттолкнуть. Наоборот, поглаживаю ее по голове, перебираю шелковистые волосы, собранные в косу-колосок. Расплываюсь в улыбке. У Ксюши часто бывают перепады настроения. Я с ней, как на карусели «Центрифуга» с вечным двигателем, но ради вот такой стадии любвеобильности можно потерпеть все остальные, менее приятные уровни.

- Спасибо-спасибо, - довольно мурлычет. - Ты лучший муж!

- По сравнению с кем? – ревниво выгибаю бровь.

- Просто лучший, - обхватывает мои щеки ладонями, сжимает и треплет. – На всем белом свете.

Рассмеявшись, подаюсь ближе к ней и накрываю сладкий, но невероятно болтливый ротик поцелуем. Зарываюсь пятерней в волосы на затылке, сгребаю косу в кулак, рискуя получить строгий выговор за испорченную прическу. Наслаждаюсь любимой женой, податливой и ласковой, как кошка.

Пока мы оба не перескочили сразу финальную стадию и не помчались домой «мириться», я нехотя отстраняюсь, перевожу дыхание и все-таки выезжаю на трассу.

Надо немного отвлечься от Ксюши и сосредоточиться на работе. У Глеба очередной форс-мажор, который нельзя игнорировать.

По пути в «Александрию» мы с Валькирией остываем. Я молчу, а она дремлет в кресле, умиротворенная, милая. Настоящий ангел, когда спит. Даже будить не хочется...