Влипла! или Смотри, не влюбись (СИ) - Кит Тата

Привстав на цыпочках, заткнула его рот поцелуем.

- Еще раз заведешь эту шарманку, я тебя побью. Тебе напомнить, какое у меня острое и меткое колено? - рыкнула я, почти злясь, и сразу продолжила поцелуй, чтобы Мирон не успел возразить мне даже звуком.

Сильные руки подхватили меня под бёдра. Рефлекторно обвила ногами мужской торс, скользнула ладонями по широким плечам и прижалась теснее. Сделав пару шагов, Мирон усадил меня на обеденный стол и с трудом разорвал наш поцелуй.

- Май, - выдохнул он хрипло, прислонившись своим лбом к моему. – Я так тебя люблю.

- Я знаю и чувствую это, - обхватила его щеки и заглянула в глаза. – И я тебя люблю. Очень.

Слегка отстранившись от меня, Мирон взял мою правую руку и поднёс кольцо к безымянному пальцу. Вопросительно заглянул в глаза.

Улыбнувшись, молча кивнула и в этот раз, когда Мирон надевал его с горящими чувствами глазами, кольцо ощущалось совсем иначе. Словно я всегда его ждала.

Эпилог

Эпилог

Шесть лет спустя…

- Мама! Так? – бежал ко мне Тимка со всех ног.

Не смогла сдержать смеха.

- Солнце моё, бабочку нужно носить вот здесь, под воротником рубашки, - сместила я с его головы бабочку на положенное ей место.

- А папа там какую-то сумку из шкафа достаёт. Это тоже мне в школу?

- Нет, Тим. Это папа просто лишнюю панику наводит. Причем на себя одного, - вздохнула я тяжело и опустилась на пуфик в прихожей. – Давай проверим, не забыли ли мы чего. Рюкзак готов?

- Вот, - указал Тимка на обувницу, на которой стоял его рюкзак.

- Цветы?

- Сейчас, - убежал сыночек в свою комнату и вынес оттуда букет больше его самого. – Вот!

- Молодец! А теперь, давай я подержу твой букет, а ты надевай туфли.

- Хорошо, мама, - бодро отозвался Тимка и ловко впрыгнул в свои начищенные до блеска туфли. - Готово! – показал себя сыночек.

От волнения и гордости на глаза навернулись слёзы.

- Мой первоклашка, - потянулась я к Тимке и обняла его крепко-крепко. – Красивый такой. Стишок помнишь? Не забудешь?

- Помню, мам. Мы же его утром уже повторили.

- Ладно-ладно, - чмокнула я его в висок. – Где там наш папа?

- Май, ты почему сидишь?! – вбежал в прихожую Мирон с сумкой для роддома. – При схватках нельзя!

- Судя по лицу, схватки тут только у тебя. Лично у меня всё нормально.

- Ты сказала, что у тебя начались схватки.

- Это не схватки были, это я пирожное захотела. А ты мне ничего сладкого не даёшь, - нарочито обиженно надула губки, в которые меня и поцеловал муж.

- Твой врач запретил кормить тебя сладким. Из сладкого можно только фрукты. Я забочусь о тебе и нашей дочери. Не дуйся.

- Вот и рожай своему врачу сам, - буркнула я обижено и выставила ногу. – Надень мне туфли. Я не дотягиваюсь.

Поставив сумку на обувницу, Мирон явно сдержал улыбку, но встал передо мной на колено, обхватил теплыми пальцами щиколотку и аккуратно надел мне туфли одну за другой.

- И чему ты там лыбишься? – сузила я глаза, подозревая неладное.

- Ничего, - уже откровенно сдерживал он смех. – Ты в третьем триместре просто тираном стала. Тираннозавр с маленькими лапками. Вот и до ног уже не дотягиваешься.

- Моня, не нервируй меня, - буркнула я, сама едва сдерживая смех.

- Прости, котёнок, - чмокнул Мирон мой выступающий живот.

- Доча, буцкни-ка папку там левой пяткой в ухо.

- Сестрёнка пинается? – привычно положил Тимка свои маленькие ладони на мой живот и притих, словно хотел не только почувствовать толчки ладонями, но еще и услышать их. – Пинается!

- Да, - кивнула я. – Сегодня у неё тоже очень важный день, - проговорила я глубоко вдохнула носом, как учили на курсах.

- Я вижу, что у тебя схватка, - ледяным, но тревожным тоном произнёс Мирон.

- Я не поеду ни в какой роддом, пока не услышу первый звонок нашего сына. Ясно тебе? К тому же, это могут быть снова тренировочные схватки.

- Какая же ты… упёртая, - недовольно прорычал Мирон, но всё равно помог мне встать и надеть жакет поверх платья.

- А ещё любимая, - подмазалась я к нему, умело хлопая ресничками.

Уж я, как опытный магнитик, точно знаю, с какой стороны приклеится к своему бурчащему холодильнику.

- Это само собой, - не сдержал улыбки муж.

К школе приехали как раз к линейке. Без труда нашли Тимкин класс и поставили его в гущу событий, в которой он уже чувствовал себя комфортно, так как некоторые его одноклассники были знакомы ему ещё с детского сада.

Все родители просто отдавали детей их будущему первому учителю, а я, как паникующая мамочка, всё никак не могла отойти от Тимки, то поправляя ему волосы, то букет, то портфель.

- Идём, Май. Мы будем стоять рядом, - подхватил меня Мирон мягко под локоть и отвел в сторону. – Уже начинается.

- Я так волнуюсь! – прикусила я нижнюю губу, глядя на счастливого, но слегка растерянного сына.

- Тебе нельзя волноваться. Поехали в роддом, - тут же добавил Мирон, вероятно почувствовав силу, с которой я сжала его руку, когда пришла очередная схватка. – По-моему, схватки уже не тренировочные, а самые настоящие.

- Я дождусь этой девочки на плече с колокольчиком, а потом мы поедем рожать столько, сколько ты захочешь, - процедила я сквозь стиснутые зубы и вернула себе самообладание.

- А если воды отойдут?

- Все решат, что это я уписалась от счастья. И я не рожу сразу. Твой любимый врач, с которым ты видишься чаще, чем я, сказал, что я могу родить вообще через сутки от начала схваток. Первые роды быстро не проходят. Не волнуйся.

- А если…

- Скрещу ноги! – одёрнула я мужа.

- Мы успели? – образовалась рядом Екатерина Михайловна с Александром Викторовичем. – Привет, дорогая моя! Как самочувствие?

- Всё отлично.

- У неё схватки, - пожаловался на меня Мирон как маленький.

Ябеда…

- Ничего у меня нет, - закатила я глаза.

- Как только дадут первый звонок, так мы сразу едем в роддом, - сказал Мирон моим любимым тоном, который не примет возражений.

- Ещё чего? – фыркнула я деловито. – Я ещё на чаепитие останусь, - трепала я специально иголка своему ёжику.

По серьёзному лицу мужа пробежала тень, обещающая мне, что я буду задушена голыми руками. Но обязательно с любовью.

- Я с тобой сам скоро рожу, - выдохнул он обреченно.

- Я первая. У тебя еще даже пуза не появилось, так что в очередь.

- Начинается, - шепнул нам счастливый Александр Викторович, что смотрел на своего внука с гордостью.

Торжественная речь директора, стихи, пара песен и, наконец, первый в жизни моего сына звонок. Он мечтал о нём всё лето, с момента, когда весной мы показали ему его будущую школу и сегодня его маленькая мечта сбылась.

- Всё. Теперь поехали, - наконец, соизволила я рожать, когда Тимкин класс вошёл в школу.

Родители Мирона остались ждать Тимку, а мы поехали в роддом.

Муж всю дорогу был на телефоне с врачом. Очевидно, для того, чтобы тот успокоил и помог ему, а не мне. Потому что я себя чувствовала нормально. Не сказать, что боль, стреляющая в пояснице, приносила мне наслаждение, но к ней я уже была готова и паники никакой не чувствовала.

Через десять часов я уже держала на руках крошечный комочек счастья, как две капли воды похожий на своего отца. Нахмуренные бровки и суровый взгляд на всё, что происходило вокруг так и выдавали в моей дочери Мирона.

- Папа старался, - хохотнула я.

Лежащий рядом телефон завибрировал.

Любимый.

Я так сильно увлеклась дочкой, что совсем забыла о том, что где-то там волнуется самые главные мужчины в моей жизни.

- Да, - ответила я шёпотом.

- Как ты? – тихий хриплый голос мужа согревающим теплом отразился в моей груди.

- Подожди секунду. Я тебе перезвоню.

Сбросила вызов и сразу набрала видеозвонок. Навела камеру на себя и на дочь, чтобы мы обе попали в кадр.

- Привет, папа, - произнесла я, улыбаясь Мирону.