Татьяна Бочарова - Прости за все
Через пять минут тихий дом ожил. Фагима в столовой стелила свежую скатерть, Роза носилась с крынками и кастрюлями, Чулпан натягивала Ильясику чистые колготки. В отсутствии Рустама обедали и ужинали в кухне, а малыш шастал по дому в одной рубашонке с голым задом.
К тому моменту, как семейство село за стол, подоспел Игорь. Он уселся рядом с Верой, придвинул стул вплотную, касаясь бедром ее бедра. Ее это несказанно раздражало, но она уже привыкла к его постоянному, навязчивому вожделению.
Женщины смотрели на Рустама с обожанием. Ему не давали самостоятельно повернуться, все подавали под нос, чуть ли не с ложки кормили. Вера видела, что ему приятно такое положение вещей, собственное господство в доме ему льстило. Он почти не разговаривал с ней, лишь один раз заметил, что она хорошо выглядит, загородный воздух пошел ей на пользу. При этом он так поглядел на нее, что Вера тут же залилась краской. Чтобы скрыть смущение, она закашлялась, прижала к губам салфетку и вышла из-за стола.
Ей хотелось подкараулить момент, когда Рустам останется один, но очень скоро она поняла, что сегодня, и даже завтра надеяться ей не на что. Фагима следовала за мужем по пятам. Сморщенное лицо ее сияло от радости, она то и дело окликала его:
– Рустик, иди, я тебе рубашку выгладила.
– Рустик, хочешь соку?
– Рустик, глянь, у Ильясика новый зуб.
Роза и Чулпан тоже не отходили от отца ни на шаг. Только Луиза продолжала упорно трудиться над своими эскизами, уединившись на веранде.
– Разве ты не хочешь побыть с отцом? – спросила ее Вера, удивленная таким странным на ее взгляд равнодушием. – Не соскучилась?
– Очень соскучилась, – проговорила Луиза тихо, не отрывая взгляда от мольберта. – Но я должна закончить.
Вера кивнула и хотела уйти, но Луиза вдруг подняла на нее глаза.
– Я сегодня обнаружила странную вещь. – Голос ее звучал задумчиво и еле слышно, как шелест листвы. – Удивительную, я бы даже сказала.
– Какую вещь? – Вера почувствовала, как холодеет под ложечкой.
– Твой сын… он очень похож на папу. Я имею в виду, на моего отца. У них одинаковые глаза, тот же овал лица, скулы. Это необъяснимо.
– Надо же. – Вера усмехнулась с деланным равнодушием. – Я и не заметила.
– Погляди внимательней. Знаешь, на свете есть двойники. Я встречала в разных городах абсолютно не знакомых друг с другом людей. Они были похожи, как две капли воды. Видимо, и здесь то же самое.
– Наверное, – проговорила Вера. Ей хотелось побыстрей уйти от щекотливой темы. – Я, пожалуй, пойду, не буду тебе мешать.
– Ты не мешаешь, – рассеянно пробормотала Луиза, вновь цепко всматривалась в холст.
Вера тихонько вышла с веранды.
Все же, несмотря на невозможность уединиться с Рустамом, настроение ее заметно улучшилось. Дом изменился, теперь все в нем, начиная от стен и кончая занавесками на окнах, казалось Вере родным и близким. Она то и дело прислушивалась, надеясь уловить любимый, низкий и глубокий голос. Даже обязательный ежевечерний секс с Игорем показался ей не столь мучительным и постылым. Вера поняла, что поступила правильно, не уехав из коттеджа – видеть Рустама было для нее счастьем, большим, чем что-либо иное в жизни.
12
Прошла неделя, за ней другая. Игорь активно готовился к свадьбе. Он отвез Веру в салон и выбрал ей платье по своему вкусу. Оно было жутко дорогим и совершенно не нравилось Вере, однако, ей было все равно. Она воспринимала предстоящую свадьбу, как некий фарс, в котором все будет не настоящее, а бутафорское, включая саму невесту.
Гораздо хуже было то, что Игорь ни на минуту не оставлял ее одну. То он тащил ее по магазинам, то вез выбирать ресторан, то просто торчал рядом, утомляя восторженной болтовней. Вера же в любое свободное мгновение старалась столкнуться с Рустамом. Сделать это было ох как не просто – он явно избегал ее, и в лучшем случае они виделись в присутствии Фагимы или Розы. Все же, когда это происходило, неизменно наступало такое мгновение, когда их взгляды скрещивались, Вера вспыхивала до корней волос, глаза Рустама суживались, скулы каменели. И тут же он отворачивался, или начинал какой-то разговор с Фагимой, или вовсе выходил из комнаты.
Она ждала. Помнила слова Динары о том, что Рустам не устоит, и ждала, терпеливо, упорно и неистово, стиснув в кулак всю свою волю. Сердце ее обливалось кровью всякий раз, когда она видела его, проходящего мимо, упорно отворачивающегося, нарочито спокойного или веселого. И все-таки она ждала!
Это случилось в самом конце сентября. Алика только-только устроили в гимназию, и Игорь сам повез его на машине в город. Чулпан также была на занятиях, а Роза с Ильясом и Фагимой отправились в гости к какой-то старой тетушке. Вера осталась одна.
Было десять часов утра. Она не знала, здесь ли Рустам – иногда он уезжал по делам еще затемно, когда все спали. В доме было тихо и пусто.
Вера побродила по нижнему этажу и осторожно поднялась наверх, в то крыло, где находились спальни хозяев. Никогда прежде она не заходила сюда, хотя никто не запрещал ей бывать в доме где угодно. Комнаты располагались точь-в-точь так же, как в противоположной половине коттеджа: сначала спальня Чулпан, затем детская Ильяса, рядом с ней спальня Розы и ее супруга, и, наконец, спальня Рустама и Фагимы. Все двери, кроме последней, были приоткрыты, поэтому Вере не составило труда определить, кто где обитает. Она остановилась перед комнатой Рустама, не решаясь сделать последний шаг.
Неужели он здесь? Один, без жены! Спит, или только что проснулся. О чем он думает сейчас? О бесконечных делах? О детях? А вдруг… вдруг он думает о ней, мечтает, как хорошо было бы сжимать ее в объятиях в этой теплой, просторной постели, целовать ее губы, сочные губы молодой женщины, а не сморщенные, старческие губы Фагимы!
От этих мыслей по телу Веры пробежала сладкая судорога. Она сделала глубокий вдох и потихоньку толкнула дверь.
Рустам сидел в кресле у окна и читал газету. Он был почти полностью одет, в домашних брюках, в светлой рубашке с закатанными рукавами. Лицо его было чисто выбритым, волосы влажными, очевидно, он уже успел побывать в душе.
Вера встала на пороге, придерживаясь за ручку двери, как за спасительную соломинку. Рустам поднял голову от газеты и посмотрел на нее спокойно, без удивления или гнева.
– Доброе утро. – Голос его звучал ровно и бесстрастно.
– Доброе утро, – эхом отозвалась Вера.
– Что, все уехали?
– Все.
– Ты уже завтракала?
– Нет еще.
– Пошли, чайку попьем. – Он поднялся с кресла, отложил газету на столик.
Вера стояла, не трогаясь с места. Рустам подошел к ней почти вплотную, как не подходил давно, с самого первого дня их встречи.
