Татьяна Алюшина - Побег при отягчающих обстоятельствах
– Да почему несчастными?! – опять повысила голос мама. – Вы же любите друг друга!
– Кто те-бе это ска-зал? – медленно, по слогам, с нажимом спросила Вика.
– Да никто не сказал! Это же видно! Егор весь извелся, пытаясь поймать тебя и поговорить, ты бегаешь от него, как суслик в поле от коршуна, вон похудела вся, круги под глазами! Вика, что ты творишь?!
– Мамуля! – уговаривала Вика. – Это именно то, чего я так стараюсь избежать, вот этих разговоров! Вы с Олегом Николаевичем и родители Егора решили, что раз у вас такие замечательные отношения сложились, то непременно у истории должен наступить еще более счастливый конец. То есть поженить детей и благость полная крепчала! А это неправильно! Постарайся меня понять!
– Хорошо, доченька!
Вера Николаевна положила на столешницу нож и морковку, подошла к столу и села напротив Вики.
– Объясни мне то, что я не понимаю.
– Мамочка! – Вика протянула руки через стол и взяла в ладони мамины руки. – Мы встретились с Егором случайно, увидели друг друга, и нас захлестнула страсть. Это было, и я не отрицаю, и было это прекрасно! Мы провели вместе всего одни сутки, и нам обоим казалось, что мы нашли свою половину навсегда! Я любила его безумно и верила ему безгранично! Думаю, что и он в тот момент любил меня и был уверен, что у него это серьезно. Но жизнь или я не знаю что: Бог, судьба, обстоятельства, рок какой-то – развели нас так прочно и так надолго. Я нашла его и обратилась к нему за помощью, потому что оказалась в экстремальной ситуации, надо было спасать сына, и в тот момент я бы обратилась к кому угодно за любой помощью, тем более к его родному отцу. Но когда я ехала к нему, то думала, что я совсем его не знаю, не знаю, какой он человек: хороший, плохой, пустой или настоящий! Я многое тогда думала и предполагала разные варианты развития событий, и половина их была основана на том, что он меня просто пошлет подальше! Ну, вот мы встретились, и оказалось, что Егор прекрасный человек и замечательный отец, я этого ни в коем случае не подвергаю сомнению! Но мы прожили эти годы порознь, стали совсем другими людьми, изменились. Понимаешь? – Вика сильнее сжала мамины пальцы. – Он не любит меня, у него своя сложившаяся и устоявшаяся жизнь. У него есть любимая женщина, которая живет с ним, и бросать ее, менять свою жизнь и жениться на мне ради сына – это неправильно! Мы оба станем несчастны, нам будет плохо вместе, потому что каждую минуту нашей жизни мы будем помнить, что вынужденно соединились ради Степана! А Степка обязательно будет это чувствовать, может, и не понимать, но страдать!
– Вика! – шепотом спросила Вера Николаевна, перехватив пальцы дочери и зажав их в ладонях. – Скажи мне честно, ты его любишь?
Вика посмотрела на маму, помолчала, ей совсем не хотелось таких откровений ни с кем, ни с мамой, ни с самой собой!
– Вика? – настаивала мама.
– Да. И всегда любила, но это ничего не меняет, он чужой мне человек, и он меня не любит!
Вера Николаевна расплакалась, кинулась к Вике, села рядом, обняла двумя руками, прижала к своей груди, целуя, куда попадет – в висок, волосы, ухо.
– Девочка моя, солнышко мое, что же ты так мучаешься? Почему, ну почему ты решила, что он тебя не любит?
– Я же сказала, у него есть уже любимая женщина.
– Ты в этом уверена?
– Да. Он мне сам сказал.
– Что сказал, что любит женщину?
– Нет, он сказал, что у него есть женщина и она живет с ним.
Вера Николаевна отодвинула от себя Вику и посмотрела ей в лицо:
– Но ведь он не сказал, что любит ее!
– Да какая разница, – ответила Вика, высвобождаясь из маминых объятий. – Давай закончим этот разговор.
– Неужели ты до сих пор на него обижена? – поразилась своей догадке мама.
Вика промолчала, она устала от неприятной темы, от всего.
– Викуля, но тогда получается, что больше всех в том, что с вами случилось, виновата я!
– А ты-то чем? – удивилась Вика.
– Но ведь это я тогда сказала его другу: «У них все в порядке!», а он решил, что у тебя есть мужчина! И так и объяснил Егору по телефону!
– Мамочка, милая, да какое это теперь имеет значение: кто кому что сказал? Сейчас все гораздо проще: у него своя жизнь, у меня своя! Вот и все!
– Но ты не можешь бегать от него вечно! – возмутилась мама.
– Да я и не собираюсь! – ответила устало Вика. – Конечно, нам придется встречаться, разговаривать и многое решать вместе, что касается Степкиной жизни! Где ему лучше отдыхать, в какой садик идти, в какую школу, да много чего! Просто в данный момент вы пребываете в состоянии радости, что так благополучно закончился тот ужас, и на этой волне хотите, чтобы стало еще лучше! Это пройдет, и все у нас наладится и устаканится! Ведь правда?
– Обязательно наладится! – пообещала Вера Николаевна.
Она встала с дивана, поцеловала Вику в макушку и вернулась к готовке, смахнув украдкой слезы.
– Но поговорить вам надо! – твердо сказала мама, опять повернувшись к Вике спиной. – Перестань от него убегать!
– Да я особо и не убегаю! – возразила Вика. – Между прочим, я каждый вечер дома.
– Когда ты дома? После десяти! – уточнила Вера Николаевна. – Викуля, он очень занятой человек, и ты об этом знаешь! Он хирург, заведующий отделением, он раньше десяти домой не приезжает. И в выходные всегда на телефоне, и чуть что мчится в клинику проверять своих больных. И ночами он работает, штудирует медицинские издания, чтобы находиться в курсе всех последних достижений в своей области, пишет научные статьи, разрабатывает планы операций и, между прочим, пишет докторскую! Я вообще удивляюсь, откуда у него силы берутся так работать! Он физически не в состоянии гоняться за тобой по всей Москве! Я тебя очень прошу, прекрати эти свои глупые забеги! Просто встреться с ним и поговори!
– Обещаю! – подняв левую руку, а правую положив на сердце, поклялась Вика. – В ближайшее же время, после Нового года!
– Кстати, насчет Нового года! – меняя тему и тон разговора, вспомнила Вера Николаевна. – Мы хотели всей семьей отметить праздник. Надеюсь, ты не против?
– Конечно, не против, а даже за! – согласилась Вика.
– Я имею в виду не твое разрешение, – усмехнулась мама. – А твое обязательное присутствие!
Вика промолчала.
Ей-то как раз хотелось ото всех сбежать! И как можно дальше!
Она очень устала и чувствовала, что у нее кончились силы, и моральные, и душевные, и физические. Она понимала, что находится на некоем пределе, на грани депрессии, или чего там случается, когда ты полностью опустошен.
Вика, не успев осмыслить, понять до конца всего, что случилось с ней и Степаном, кинулась активно убегать от встречи с Егором, попутно обвиняя себя во всех грехах.
Она снова и снова спрашивала себя: почему это случилось со Степкой? В чем она виновата? Если ребенок подвергся такому риску, значит, виновата мать? И отвечала себе: естественно, виновата она! А кто еще? Тем, что слишком много работала и пришлось отдавать ребенка в садик, а потом начинала винить себя, что слишком мало работала и не смогла заработать на хорошую няню!
