Алёна Лепская - Анафема в десятый круг
― Она отказалась… ― догадался я, ― Вы что чёрт побери серьёзно? Она отказалась от терапии?! ― я аж с места вскочил.
― Сядь. ― он внимательно посмотрел на меня, и захлопнул книгу, ― Раф, я ничем не смогу помочь, если ты не соберёшься и не поможешь мне, и ей соответственно.
Переведя дыхание я сел назад. Моя пальцы нервно отстукивали по колену.
― Трижды. И один раз, я лично застал приступ, не знаю… это не было манией, я даже не знаю, что это было, но она чуть не задохнулась. И… я реально не знаю, что делать в таких ситуациях, повезло что блокатор был под рукой, а так… я не знаю. Всё это я уже рассказывал. А что черт возьми вообще происходит?
― Ясно. Ей что-то прописывали, после тестов?
― Не знаю.
― Так, а на сколько хорошо она знает тебя?
― Достаточно. ― ответил я, ― Я не о том вообще, не надо делать вид что вы меня не понимаете.
― Значит, ты не всё рассказал?
― Во первых: я всё ещё кое-что решаю для себя и пока что не знаю, как правильно поступить.
― О чём конкретно речь?
― Я всегда был уверен, что буду мстить, не смотря на последствия, и прочее. Казалось, что мне станет… станет легче. Да, вы и сами прекрасно знаете, что этот пунктик неизлечим, вот только…
― Тебя уже не устраивают последствия? ― догадался мужчина. Я был нехорошо задет его игнором. Мне не хотелось говорить. Мне нужны грёбанные ответы.
― Ну вроде как, да. Не устраивают.
― Помнишь, я говорил тебе, что ты заблуждаешься?
― Угу.
― Твоя проблема Раф, не имеет достаточно глубоких корней, чтобы ты не мог справится с ней. Что ты тогда мне ответил?
― Маршрут на три буквы можно считать ответом, по вашему? ― припомнил я.
― Не то чтобы я ожидал от тебя иного, в том состоянии в котором я начал с тобой работать. Тебе было 16 лет, и отрицая всё на свете, тебе было совершенно всё равно. Но я уже тогда, Рафаэль, говорил тебе, что рано или поздно, это может стать проблемой. И пока ты своего рода потенциально опасен, она решаемая. Стоит преступить черту, от потенциальной опасности к реальной, эта задача усложнится в сотни раз, и решение конфликта, встанет под вопрос. Грубо говоря, пока ты не вкусил крови, Рафаэль у тебя есть реальный шанс всё изменить. Как только это случиться, и тебе покажется что ты утолил жажду, всё станет сложно. Потому что она неутолима, можешь мне поверить, она будет возвращаться снова и снова. То, что тебе пытались привить изначально, после всего случившегося в твоей жизни, имело принцип примирения: собрать себя и принять. Ты ведь знаешь, что это никогда не являлось тем, с чем я был согласен?
― Знаю.
Его тактика заключалась в том, что я не должен был мириться с этим, он считал это чужеродным элементом, слишком конфликтующим с моей личностью, чтобы я мог с ним примириться. И оказался прав, я не мог. Точнее, я научился жить с кровожадной жестокой тварью внутри, но мира с самим собой, этот симбиоз никогда не приносил, аффект так или иначе брал верх и подавлял меня.
«― Ты сильный лидер, но не тиран и не циник, Рафаэль ― это решительно не твои черты. Они являются навязанной концепций поведения ― механизмом защитного поведения.
― Я и не говорю, что я тиран.
― Конечно нет. Ты ведешь себя как тиран.
― Нет.
― Конечно, нет. Никаких проблем с агрессией, ни всепоглощающей жажды, ни пустоты, ни чувства одиночества, отчуждённости, безразличия ― ничего этого нет.
― Вы не меньше меня знаете о моём заболевании, и что с того?
― Перестань защищать и оправдывать свою болезнь, Рафаэль, только ты решаешь кем тебе быть. Ты сам себя испортил, только ты, позволив думать о себе как о жестоком человеке. И в конечном итоге стал им. Вернее поверил, что стал. И чем дольше ты будешь закрываться от меня, и давать односложные ответы, тем тебе же хуже. Предупреждаю заранее, я не просто соцработник, я дотошный старый психиатр. И я не очень-то компетентный. И говоря всё это, я имею в виду именно то, что говорю.»
Я должен был чётко увидеть границу, разделить и уничтожить изъян. Вот чего я не мог добиться. Я успешно разделил эти грани, но мне было проще скрыть его, нежели побороть. Ведь не было стимула, не было такой цели, ради которой, я бы мог убить в себе монстра. И я спрятал Зверя, и разумеется я нарвался на конфликт внутри себя. Сейчас стало совершенно ясно ― эта цель есть.
― Сейчас, ты понимаешь, о чём я говорил?
― Предельно. ― ответил я коротко.
― Хорошо. А во вторых?
― Перспектива. Это никогда не было проблемой. Но, сейчас, та перспектива которая на неё обрушится, меня откровенно пугает. Я просто не знаю, как сказать ей об этом и как вообще она отнесётся к такому совместному будущему.
― Вот в чём значит дело. Честно? Не думаю, что стоит торопиться с этим. Ты забегаешь чересчур вперёд. ― он нахмурился, ― Наверное.
― Я и не тороплюсь, я просто… что? ― изумился я, ― Наверное? Да ладно… вы не знаете?
― Рафаэль я работаю с тобой вот уже два года. И то не могу сказать, что досконально знаю, ты определённо хороший лжец и актёр. И много недоговариваешь. ― удивил меня мистер проницательность, ― Да-да, и не смотри так на меня, я знаю, что ты водишь меня за нос, я лишь не знаю в чём конкретно. Пока что. С Викторией же я не проработал и пары месяцев, и даже если там и есть перспективы, она очень тщательно избегала тем о своём будущем, даже самом ближайшем, ведь с прошлым там не всё так прозрачно. С тобой же мы вроде договорились не оборачиваться назад, там и так всё ясно и понятно тебе. Тебе, Рафаэль нужно смотреть исключительно вперёд. И смотреть смело. Так что оставь наконец этот вопрос, не надо так им мучится, и лучше ответь мне, чего ты хочешь, Рафаэль? И дальше прятать конфликт внутри, или попытаться искоренить проблему?
― Нет, подождите… ― замотал я головой, ― То есть, получается, мой страх живёт только в моей голове? Так что ли?
― Я не знаю, вопросы подобного рода не выносились на обсуждение. И даже если бы знал, я бы тебе не сказал.
― Ну, да, конфиденциальность. ― буркнул я, недовольный и нервный от всего этого, ― Разумеется.
― Разумеется.
― Великолепно! ― всплеснул я руками, ― И как мне прикажете с этим быть?
― Поговори с ней. Но за реакцию я не ручаюсь. Просто сейчас её вряд ли это волнует. Но нет никакой гарантии, что со временем она не изменит своего отношения. Женщины знаешь ли не учебник математики, они вообще переменчивые натуры.
― Ага, особенно страдающие биполярным расстройством.
― Знаешь, Рафаэль, моя жена не страдает никакими расстройствами, тем не менее даже я не всегда знаю, что ожидать от неё в тот или иной момент. Она и сама не знает.
