Мария Феррарелла - Кусочек рая
Карла поняла эти слова так, как только она одна могла их понять.
– Вы собираетесь убить кого-нибудь и предстать перед судом?
В ее теперешнем состоянии мысль эта показалась Аманде соблазнительной.
– Мне бы очень хотелось, но нет, все не так просто. – Аманда прошла в кабинет. – Пожалуйста, займи еще ненадолго Кристофера. Мне необходим покой. Я должна сделать один важный телефонный звонок. Своему отцу.
Карла стояла на месте с полуоткрытым ртом. Только теперь до нее начала доходить серьезность ситуации. Она знала, как трудно для Аманды было обратиться к отцу.
– Вы собираетесь просить его о помощи?
Аманде не хотелось говорить на эту тему. Она знала, что должна позвонить отцу, но если думать об этом слишком долго, то можно и передумать.
– Что-то в этом роде, – пробормотала Аманда, закрывая за собой дверь.
Она несколько секунд смотрела на телефон, набираясь мужества перед разговором с отцом, пусть даже телефонным. Ей нужен очень хороший адвокат. Адвокат с именем. По любому другому поводу она обратилась бы к Ленни, адвокату телестудии, но сейчас Ленни был по другую сторону стола – рядом с Гримзли.
А Аманда осталась одна. Ей нужна по-настоящему квалифицированная помощь. И никто не знал столько хороших адвокатов, сколько ее отец.
Взяв себя в руки, Аманда медленно набрала номер офиса своего отца.
– Адвокатская контора, – почти сразу же ответил скрипучий голос на другом конце провода.
Аманда сжимала трубку так крепко, что мускулы ее заныли. Тогда она расслабила руку.
– Мне хотелось бы поговорить с мистером Фостером.
– Мне очень жаль, но я не могу с ним соединить, – это был стандартный ответ, который давали каждому звонившему в офис. – Может быть, вы объясните мне, по какому поводу звоните?
Аманде показалось, что она узнала голос говорившей с ней женщины.
– Рита? – Рита Кингстон была секретарем-референтом ее отца последние двадцать лет. Аманда понятия не имела, как она могла выдержать его столько лет.
– Да. А кто это звонит?
Аманда вздохнула с облегчением. Теперь она может поговорить с Ритой.
– Это Аманда, Рита. Аманда Фостер.
– Аманда? – скрипучий голос немедленно стал теплым и приветливым. – Как у тебя дела?
Аманда о многом могла бы ей рассказать – но как передать все, что она пережила за последние четыре года, в нескольких предложениях. Поэтому Аманда решила не вдаваться в подробности.
– Работаю на канале «K-DEL» в Далласе. – Или работала? – Мой отец действительно занят или..?
– Он как раз читает новое дело, но, я думаю, сможет уделить тебе несколько минут.
Аманда знала, как не любил отец, когда его беспокоили, отрывали от дел. Тем более если речь шла о блудной дочери, которой неожиданно пришло в голову ему позвонить. Не хотелось бы ей быть на месте Риты, когда она войдет к нему кабинет. Но Рита всегда умела справляться с настроениями ее отца гораздо лучше, чем умела это делать мать Аманды. Было время, когда Аманда была абсолютно уверена, что Генри Фостер спит со своей секретаршей. Что ж, если это было правдой, оставалось только пожалеть Риту.
– Не клади трубку, – сказала Рита. – Я пойду скажу ему, что ты звонишь.
Аманда вертела в руках шнур, придумывая, какие именно слова скажет отцу. Она ни разу не говорила с ним со дня похорон матери. С тех пор, как умерла миссис Фостер, у них не было больше причин притворяться, что они – одна семья. Аманда достаточно хорошо знала отца, чтобы понимать, что он наверняка винит в их разрыве ее. Но ведь он тоже не попытался наладить с ней контакт.
– Аманда, – голос отца был сухим и формальным.
Это было так похоже на Генри Фостера. Ни приветствия, ни обычных вопросов о самочувствии… Прямо к делу. Его не интересовало в этой жизни ничего, кроме его адвокатской конторы.
Сделав над собой усилие, Аманда постаралась скрыть владевшие ею эмоции.
– Здравствуй, отец. Давно не слышала твой голос.
– Да. Ты звонишь для того, чтобы сообщить мне об этом? – Генри Фостер не считал нужным скрывать свое нетерпение. Несколько лет от дочери не было слышно ни слова, а теперь вот звонит и прерывает его работу.
Аманде тут же захотелось повесить трубку, но сейчас ставка была куда больше, чем ее давние обиды.
– Нет, отец, – ответила она. – Я позвонила попросить совета.
В ответ Генри только рассмеялся.
– Поздновато спохватилась, тебе не кажется?
Она знала, что имеет в виду отец. На первом месте для него всегда был он сам.
– Я звоню вовсе не потому, что решила сменить профессию, отец.
Генри поморщился. Очевидно, за последние четыре года у Аманды не прибавилось здравого смысла.
– Значит, по поводу своего неудавшегося замужества?
Больше всего Аманде хотелось бы сказать ему, что она просто чудовищно, неправдоподобно счастлива. Но она не станет лгать даже ему.
– Я разведена.
Генри не сразу оправился от удивления.
– Значит, ты не до такой степени лишена здравого смысла, как мне казалось.
Он все всегда умел повернуть худшей стороной. Всего несколько слов – и к Аманде вернулись неприятные воспоминания, которые она так давно пыталась от себя прогнать.
Аманде показалось, что она услышала вдали звук дверного звонка. Она надеялась, что ошиблась, – ей не хотелось сейчас ни с кем разговаривать. Разве что это был Пол.
– Отец, я звоню вовсе не для того, чтобы обменяться с тобою колкостями. – И она перешла к сути дела. Больше всего ей хотелось поскорее покончить с этим и положить трубку. Уже сам звук голоса отца начал раздражать ее. Так было всегда.
– Мне понадобится адвокат. Хороший адвокат.
– Мой календарь заполнен, Аманда. Как ты, наверное, знаешь, я должен представлять в суде Уитни Грейнджера.
Он не освободил бы для нее время, даже если бы она нуждалась в нем. Аманда почувствовала, как растет ее боль и одновременно раздражение. Значит, ничего не изменилось.
– Да, я знаю. Дело вовсе не в этом. Все, что я хочу от тебя, это имя хорошего адвоката по гражданским делам. Возможно, мне придется возбудить дело против своей студии.
– Все еще возишься с этими своими новостями? – В каждом слове сквозило презрение.
Аманда знала, что отец никогда не одобрит того, что она делает, о чем бы ни шла речь. Если бы она стала адвокатом, отец критиковал бы ее манеру вести дела, независимо от того, выиграла она процесс или проиграла.
– Я комментатор шестичасовых новостей на канале «K-DЕL». Но дело в том, что директор телестудии любит меня не больше, чем ты, и нашел в моем контракте лазейку, позволяющую от меня избавиться.
