Кэти Келли - Сегодня и всегда
Далее доктор Мейким попыталась довести до сознания своих пациентов, через что им предстоит пройти ради достижения цели. Продолжительное гормональное лечение, в редких случаях сильный эмоциональный стресс, зачастую неудача.
– Шкала успеха варьируется от клиники к клинике, но средний процент желаемого исхода, то есть когда родители покидают нашу клинику с ребенком, – ее лицо осветилось улыбкой, когда Дейзи вздрогнула в ответ на прямоту услышанного описания, – примерно двадцать процентов.
– А людям кажется, что они всегда смогут получить ребенка благодаря науке, – пошутила Дейзи, стараясь спрятать волнение и молясь про себя, чтобы Бог даровал им такую милость – быть среди этих двадцати процентов.
– Наука наукой, но есть еще Господь Бог. – Доктор Мейким подняла глаза вверх, словно обращаясь к невидимому свидетелю, от которого зависело все. – Никаких гарантий. Понимание этого уже огромный шаг. Несмотря на то, что вы читали, не так-то просто пройти этот путь.
Дейзи и Алекс хранили молчание, переваривая информацию.
– Сначала мы протестируем вас обоих, – продолжала доктор Мейким. – Сперма-тест для мужчины, анализы крови для обоих и тест непосредственно после соития, затем лапароскопия для женщины. Эта процедура предполагает введение микрокамеры через отверстие в животе, чтобы определить, нет ли у вас эндометриоза или каких-то других проблем с яичниками, маткой и трубами. Это делается под обычной анестезией, и вам придется остаться у нас на сутки. У вас нет аллергии на анестетики? – Задавая вопрос, она продолжала писать.
– Нет, – сказала Дейзи. С анестезией или без нее, она пройдет через это.
– Операция? – насторожился Алекс. – Под анестезией? Я не знал, что тесты предполагают хирургическое вмешательство.
На этот раз Дейзи ощутила раздражение. Она же давала ему читать «Советы женщине…» за неделю до приема, а там все написано. Значит, он не прочитал ее?
– Клиники, занимающиеся подобными проблемами, часто обвиняют в том, что они берутся за лечение людей, которые на самом деле не нуждаются в этом, – объяснила доктор Мейким стальным голосом. – Но у нас подобное исключено. Мы не начнем лечения, пока не проведем полного обследования и не найдем причину, которая вызывает нарушения. Без полного обследования мы не будем ничего делать.
Если они все же решатся на участие в программе, им придется прослушать лекцию о лечении бесплодия, которую читает директор клиники, и еще они обязаны пройти консультацию у психотерапевта.
– Это не значит, что вы не должны думать своим собственным умом, вам решать, принять эту программу или нет, – добавила доктор Мейким. – Но мы хотим, чтобы вы понимали, на что идете, и хорошенько подумали, прежде чем принять решение.
Дейзи согласно кивала, всей душой желая поскорее начать обследование. Они с Алексом хотят ребенка – зачем же ждать?
Они покинули клинику с кипой литературы, анкетами, которые надо заполнить, и дневником одной пары, где описывался процесс лечения. Как сказала доктор, люди часто обретают надежду на примере других.
Алекс молча сел за руль, Дейзи уселась в машину, прижимая литературу к груди. Она была так взволнована, что едва могла дышать. Господи, неужели это, наконец, произошло?!
Бесплодие могло быть следствием банальной инфекции, и тогда ей придется выпить кучу разных лекарств, прежде чем она забеременеет. Господи, да такое случается на каждом шагу! Сколько она слышала подобных историй!
– Сейчас половина первого, – сказала она, бросив взгляд на часы. – Может быть… Почему бы нам вместе не позавтракать? А потом бы ты подкинул меня к моей машине и вернулся в офис.
Так как клиника находилась в Дублине, они приехали в город каждый на своей машине, потому что Дейзи нужно было вернуться в Каррикуэлл.
– Да, конечно, – рассеянно отозвался Алекс.
Он подъехал к ресторану и, оставив Дейзи за столиком, пошел помыть руки.
– Закажи мне суп, сандвич с цыпленком и латте.
Сделав заказ, она с волнением взялась за дневник. Описание всего процесса, сделанное реальным человеком, значило для Дейзи куда больше, чем любой сухой медицинский текст.
Дневник вела женщина, которая именовалась здесь, как Ф. В предисловии ничего не было сказано о том, родился ли у нее и ее партнера Т. ребенок.
Невозможно поверить, что это наконец, произошло. Мы так долго ждали, и Т. почти так же взволнован, как и я. Уже четыре года, как мы запретили себе говорить о детях, и сейчас снова вернулись к этой теме. В нашем доме мы устроили детскую, еще до того как я прошла диагностику и узнала, что у меня поликистоз яичников. Тогда мы стали называть ее «свободная спальня».
В прошлую ночь Т. сказал, что мы должны вновь называть ее детской. Это были его слова. Боже, как же я любила его, когда он сказал это! Он верит, что у нас все получится.
Дейзи жадно листала страницы, ей не терпелось узнать, что же было дальше.
Инъекции ужасные. Как будто всаживаешь перо в собственный живот. Так делают диабетики. Пусть Т. делает это мне, потому что я ненавижу эти отвратительные иголки, даже когда они выглядят как перья. Такое ощущение, что мой живот раздулся, а я прочла, что некоторые люди могут реально ощущать переизбыток фолликулов, как они называют это, из-за того, что тебя пичкают гормонами. Фолликулы? Это звучит глупо – фолликулы ведь на корнях волос? Т. говорит, это я глупая. Но я предпочитаю сделать нашего беби при помощи яичников, при чем тут фолликулы?
Дейзи пролистала еще несколько страниц.
Ждать – хуже всего. Доктор предупреждал, но я не верила. А он прав. Это сущий ад на земле – заставить нормальных людей ждать, получилось у них что-то или нет. Просто ужас какой-то!
Дейзи улыбнулась, внезапно почувствовав симпатию к незнакомой Ф. Господи, пусть у нее все получится! Алекс вернулся как раз в тот момент, когда официантка принесла еду.
Аппетит Дейзи, отсутствовавший утром, вновь дал о себе знать, и она со вкусом взялась за сандвич и сок. Алекс не притронулся к своему сандвичу, он лишь пригубил латте, с таким выражением рассматривая содержимое чашки, как будто там скрывался секрет вселенной.
– Я верю в успех! – шепнула Дейзи, глаза ее светились счастьем. – У нас будет ребенок.
– Дейзи, я думаю, нам нужно сделать… перерыв, – быстро сказал Алекс. – Все это чересчур интенсивно, это обследование…
Дейзи озадаченно заморгала.
Ломтик огурца в ее сандвиче внезапно показался ей противным, словно резина.
– Что… что ты сказал? Перерыв? Но мы только начали.
– Я не имел в виду клинику. Я говорю о нас, о наших отношениях. Нам надо пожить раздельно. – Теперь, когда он, наконец, заговорил, слова лились неудержимым потоком. – Все это мне неприятно, это лечение… – Алекс поморщился, как будто само слово вызывало у него отвращение. – Это напрягает меня, и тебя тоже. Посмотри, ты же как одержимая. Ты даже говорить ни о чем другом не можешь.
