Ронда Дьюпорт - Чудо поцелуя
— Боюсь, что ты ошибаешься, Роби. На этот раз Кеннет знает многое. Я сумел его проинформировать.
Финдлей недоверчиво пожал плечами.
— Не бери меня на пушку, Джо. — Самодовольная улыбка скользнула по лицу бывшего директора завода. — Кеннет доверяет мне еще больше, чем ты сам когда-то. А мои карты раскрываются просто. Ты — беглый преступник, а мисс — твоя сообщница. Это знает весь штат. А я совершенно случайно заглянул на завод попозже по делам и в темноте застрелил неизвестных взломщиков.
Финдлей отступил на пару шагов, чтобы держать на прицеле обоих. Пистолет он перехватил за рукоятку двумя руками.
Сердце у Нэнси рухнуло куда-то вниз. В отчаянии она ловила взглядом Джо, словно мысленно прощалась с любимым. Крик рвался из ее горла, но неимоверным усилием воли она сдерживала его.
— До встречи на том свете, — с ухмылкой воскликнул Финдлей.
— А может, на этом?
В дверях стоял Кеннет.
Финдлей резко повернулся к нему. Джо молниеносно схватил со стола тяжелую связку ключей и швырнул в Роберта, выбив из его рук пистолет. Тот нагнулся поднять его, но Джо перепрыгнул через стол и обрушился на не успевшего распрямиться убийцу. Раздался выстрел, с потолка посыпалась штукатурка. Нэнси рванулась было на помощь, но Джо и Кеннет уже распяли Финдлея на полу. Джо вырвал у него пистолет и встал, тяжело дыша.
— О'кей, брат. Надеюсь, ты все понял.
Кеннет убрал колено со спины поверженного и тоже встал. Освобожденный Роберт зашевелился.
— Лицом вниз, руки за голову! — громко скомандовал Джо. С Финдлея слетела вся его прежняя спесь, он изрыгал ругательства вперемежку со стонами, оставаясь лежать ничком.
— Ты в порядке? — спросил Джо у брата.
— Вполне. Только вот рукав пиджака порвался.
— Спасибо, Кеннет, — с чувством сказал Джо, обнимая брата. — Если бы не ты…
— Мне сердце подсказало, что что-то неладно, — откашлявшись, улыбнулся тот. Последние несколько часов связали братьев крепче, чем вся их прошлая жизнь, думала Нэнси.
— Мери меня останавливала, она была уверена, что вы опять рванули в горы. Но, выйдя во двор, я без колебаний завел машину Шарон. Уже издалека увидел свет в окнах офиса. Когда я подъехал, парадная дверь была распахнута.
— Ты что-то успел услышать?
— Достаточно, чтобы вовремя вмешаться.
— Все доказательства имеются. Держи оружие, Кеннет. Мне надо позвонить.
Возле телефонного аппарата он остановился и поцеловал Нэнси.
— Ты уже успокоилась, милая?
— Прихожу в себя. Только еще чуток трясет.
— Ты получила гораздо больше материала, чем было предусмотрено нашей сделкой, не так ли?
Она прижалась к нему с такой силой, как смогла. Ей хотелось, чтобы он подольше не отпускал ее. Но он легонько отстранил ее, поднял трубку и набрал номер.
— Полиция? Говорит Джозеф Уоткинс. Я сдаюсь. Вы найдете меня на инструментальном заводе.
Без дальнейших разговоров он повесил трубку. Кажется, позднее время и усталость последних дней все-таки добрались до него, и он почти рухнул в кресло. Измученная Нэнси тоже едва держалась на ногах.
— Когда приедет патруль, — сказал он, — ведите себя скромно. Они вряд ли будут со мной церемониться. Я причинил им массу хлопот, и, с их точки зрения, я все еще опасный беглый преступник. Так что пусть делают свое дело, а вы оба держитесь от них подальше, понятно?
Конечно, понятно. Он считал, что копы могут под горячую руку намять ему бока, и не хотел, чтобы они вмешивались и наживали себе неприятности.
Послышался надрывный вой сирен. Кеннет поморщился.
— Похоже, они послали целую армию, — бросил он.
Нэнси подошла к окну. Несколько мерцающих мигалками машин подъехали к стоянке. Толпа вооруженных полицейских ввалилась в офис.
— Бросить оружие! — приказал один из них. Кеннет положил пистолет на стол и попятился, подняв вверх руки. Трое в форме подскочили к Джо, заломили ему руки и ткнули лицом в стену. Он хрюкнул от боли.
— Не смейте! — закричала Нэнси. Коп стукнул Джо по ногам, чтобы тот их раздвинул. Она попыталась втиснуться между полисменами. Один из них вежливо оттолкнул ее.
— Отойдите, леди. Этот парень — убийца.
— Нет! Послушайте меня! Он невиновен! Вот настоящий убийца Винсента Уоткинса! — Она указала на Финдлея. — Мы нашли доказательства.
Переглянувшись, они на всякий случай надели наручники на взлохмаченного старика.
— Вы не имеете права так обращаться с моим братом, — поддержал девушку Кеннет. — Он добровольно сдался! Роберт Финдлей, здесь присутствующий, убил моего отца и только что пытался убить этих двоих. Я отдал вам отобранный у него пистолет.
— А вы кто такой? — осведомился офицер, забравший у него оружие.
— Это Кеннет Уоткинс, — сообщил один из местных копов. — Он здешний босс.
— Чисто, — сказал полицейский, обыскавший Джо. Тому завели руки за спину и надели наручники. Он застонал.
— Стойте! — Нэнси не могла это видеть. — Вы же делаете Джо больно! У него обожжена рука!
— Спокойно, леди. Этот человек сбежал из тюрьмы. И мы его возвращаем обратно.
— Я репортер. Если вы будете так с ним обращаться, завтра во всех газетах появятся заметки о грубости полиции.
— Эй! Это та журналистка, о которой говорили! Надо ее тоже взять.
— Задержим всех. Там разберемся.
Двое здоровенных полисменов потащили Джо к выходу. Двое других повели ссутулившегося Финдлея.
Расстроенная, вне себя от их жестокости и бессильная остановить это издевательство, она засеменила рядом. Его серо-стальные глаза ободряюще глядели на нее.
— Выше голову, Нэнси. Ты выполнила свой репортерский долг. Теперь у тебя есть прекрасный материал для следующего очерка.
В ответ ему Нэнси, закрыв лицо ладонями, горько заплакала.
— Остановитесь, пожалуйста, мэм! — Один из полицейских придержал ее, а другие уволокли к машинам обоих задержанных.
— Джо! — прокричала она вдогонку. Мы скоро тебя вытащим!
Но ему не дали оглянуться.
Глава 15
Нэнси сидела в арендованной машине и наблюдала за толпой репортеров, клубящейся у железных ворот, врезанных в мрачную стену тюрьмы. Какая-то журналистка узнала ее и подбежала к машине. Нэнси проворно подняла стекло.
Это не обескуражило репортершу, которая столь же проворно сунулась в заднее окошко.
— Мисс Пикфорд, у вас были романтические отношения с Джозефом Уоткинсом? — заверещала она.
— Без комментариев, — сердито буркнула Нэнси.
— Как вы проводили долгие ночи в горах?
Не твое сучье дело, свербило у Нэнси на кончике языка, но она сдержалась. С момента сдачи Уоткинса она сама стала мишенью для прессы. Но, может быть, это дань справедливости? Возможно, это трудный урок, который научит ее быть помягче, поделикатнее с субъектами своих репортажей?
