Луанна Райс - Седьмое небо
Ей еще так много необходимо сделать: снова открыть свой магазин и продать побольше одеял, ведь наступили холода, да и Рождество не за горами. Сара хотела уговорить Снежинку помириться с матерью и загладить ту обиду, которую она нанесла той своим самовольным отъездом на остров. Отец и тетя Бесс нуждаются в ее помощи, и она должна иметь деньги, чтобы поддерживать их. Она подумала о Майке, и от этой мысли ее дыхание стало прерывистым. Она хотела вывести своего мальчика на верную дорогу.
И Уилл. Это она должна сделать прямо сейчас. Ее сердце отчаянно забилось, а руки похолодели. Ледяной воздух проникал через старые кухонные рамы. Во дворе отец загонял гусей в сарай. Прижавшись к холодному окну, Сара наблюдала за ним, пока он не скрылся из виду. Первая звезда зажглась на сумеречном небе.
Сара неспешно отвернулась от окна и пошла вверх по кухонной лестнице. В доме все затихло. Тетушка прилегла отдохнуть, а дети забрались на чердак. Сара слышала звуки музыки и смех. Она тихонько постучала в дверь комнаты Уилла.
— Открыто, — отозвался он.
Сара проскользнула внутрь, и дверь плавно за ней закрылась. Комната тонула в полумраке, и только из окон, выходивших на море, проникал свет. Уилл лежал на кровати поверх одеяла. Наверное, он читал и уснул — раскрытая книга лежала рядом, — но стук в дверь разбудил его. Увидев Сару, он приподнялся, опираясь на локоть.
— Все в порядке? — спросил он.
Сара молча кивнула и подошла ближе. Она не могла объяснить почему, но горло у нее перехватило, и ей казалось, что она вот-вот заплачет. Не говоря ни слова, она остановилась у кровати.
Уилл подвинулся, чтобы дать ей место, протянул руку, и Сара опустилась на постель рядом с ним. Он обнял ее, согревая теплом своего тела.
— Ты знаешь, что удивительно? — спросил он, поглаживая ее по спине.
— Что? — прошептала она.
— Я ждал, что ты придешь.
— Ты ждал?
— Да. До того как задремать, я думал, может быть, Сара разбудит меня. Честное слово!
— А я чувствовала себя так забавно, когда кралась в твою комнату.
— Я понимаю, — улыбнулся он, теснее прижимая ее к себе. — Мы оба ведем себя как дети.
Тем временем на чердаке ребячились их дети. Сара слышала визг Снежинки и смех Майка. Они носились по чердаку, под их тяжестью старые доски жалобно скрипели.
— Сколько времени у нас до обеда? — спросил Уилл, целуя ее в лоб и щеки.
— Нам хватит, — прошептала она, пробегая пальцами по его груди. — По крайней мере часа два.
Он стянул с нее свитер, а она расстегнула пуговицы на его рубашке. Уилл спустил молнию на ее джинсах, пока Сара занималась пуговицами на его брюках. Оставшись в нижнем белье, они скользнули под одеяло в постель, которую Уилл согрел теплом своего тела. Сара почувствовала, как его пальцы спустились вдоль ее спины и проникли под пояс трусиков. Их поцелуи были жадными и нетерпеливыми, губы одного искали губы другого.
Руки Уилла двинулись вверх по ее спине и шее и замерли, нащупав шрам на затылке. Сара застыла, когда он прикоснулся к нему. Ее глаза открылись, и она увидела, как Уилл, прервав поцелуй, тоже открыл глаза. О Господи, что он сейчас чувствует, спрашивала Сара себя и была рада, что в комнате нет света.
— У меня была операция, — пояснила она, — ты ведь знаешь?
— Да, знаю.
— Я ненавижу этот шрам. Просто стараюсь забыть о том, что он есть.
— Это тоже ты, а все, что ты, красиво.
— Если бы ты увидел его, ты бы не говорил так.
— Тогда позволь мне взглянуть.
Она покачала головой. Никто, кроме докторов и сестер, не видел ее шрама. Когда в первый раз Мег Фергюсон сняла бинты, она разрыдалась. Доктор Гудэр сделал все, что мог, но безобразный шрам остался.
— Покажи, — попросил он. — Прошу тебя, Сара.
— Я боюсь…
— Ты не должна бояться.
— Но это ужасно!
— Не верю, — прошептал он, крепко обнимая ее.
Но прежде чем он это сказал, Сара потянулась к лампе и зажгла свет. Присев на постели, она наклонила голову так, чтобы он мог видеть все. Она слышала, как он затаил дыхание, стараясь не выдать себя.
— О, Сара! — прошептал Уилл.
Он даже не смог притвориться, настолько ужасна была открывшаяся ему картина. Она чувствовала, что он дрожит, стараясь сдержать рыдания, пока покрывал поцелуями ее спину, плечи и шею. Его лицо было мокрым от слез; попробовав их на вкус, она встретила его губы. Они соединились в долгом поцелуе, а их тела сплелись в объятиях.
— Это ужасно. Я знаю.
— Но это сохранило тебе жизнь, — возразил он.
— Да, — прошептала она.
— Поэтому это прекрасно, я уже сказал тебе.
Он ласкал ее, позволяя убедиться, как сильно он ее любит. Он прикасался к ней с такой невероятной нежностью, словно она была хрупкой драгоценностью.
Сара таяла в его руках, отдавая ему всю себя. Она была так безжалостно предана Зиком, что больше не могла никому доверять. Она лежала, прижавшись к груди Уилла, и чувствовала, как дрожь сотрясает ее тело. Все напряжение и страхи улетучились. Она отдала ему всю себя и сделала это от всей души, как никогда раньше.
Шрам Сары был ее тайной. Он пометил ее тело, словно это была запись в истории ее болезни, напоминавшая ей о скоротечности жизни и вселяющая извечный страх. Но внезапно она восприняла этот шрам как подарок, по-другому открыв себя Уиллу. Она целовала его так нежно. Она впервые ощущала всю полноту жизни, смакуя каждое ощущение, каждое едва заметное прикосновение мужчины к своему телу.
Оба были молоды, полны силы и страсти. У Сары были узкие бедра, тонкая талия и высокая маленькая грудь. Ее ноги были длинными и сильными, и она затаив дыхание позволяла Уиллу ласкать свои бедра.
Она целовала и целовала его, исследуя его сильное тело. У него были шрамы в разных местах, но не было ни одного такого страшного, как у нее, но у всех шрамов были свои истории, и она хотела бы услышать их от Уилла. А сейчас она лежала с ним в постели, глаза в глаза, и чувствовала на себе тяжесть его тела.
Они двигались в едином ритме. Сара никогда прежде не испытывала такой близости, как сейчас. Уилл не спрашивал ее, что она любит, он все знал сам. Но он осторожно подводил ее к безумной грани страсти, позволяя ощутить, что она в безопасности. Она отбросила все мысли, отдавшись рукам любимого мужчины.
Простыни сбились, а старые пружины ужасно скрипели. Сначала Сара еле сдерживала смех, но чем сильнее они ласкали друг друга, тем дальше и дальше она уходила от реальных мелочей жизни. Обняв Уилла, обхватив ногами его бедра, она смотрела ему в глаза и отдавалась ему целиком.
«У тебя и раньше были мужчины, — думала она, — ты мечтала испытать такое, но никогда не достигала столь полного слияния, как сейчас». В его глазах были страсть и любовь, и это все предназначалось ей одной. Сара застонала, стараясь повернуть голову, чтобы уйти от этого взгляда, но не смогла. Глаза Уилла вернули ее назад.
