Лори Фостер - Слишком много не бывает
– Да. – Сьерра подняла руки, желая обнять его, и Бен увидел, что она чуть поморщилась от боли. Он сжал зубы. – Поцелуй меня, Бен, – взмолилась она.
Несмотря на свой гнев, он улыбнулся и наклонился к Сьерре:
– Все, что пожелаешь, любимая. – Целуя ее неторопливым глубоким поцелуем, он продолжал играть с ее соском. Языки их сплелись, дыхание смешалось. Он отпустил ее грудь, чтобы приласкать бедро. – Я хочу тебя поцеловать и там, – сказал он. – У тебя такая нежная кожа, она меня с ума сводит. И здесь. – Он прикоснулся к внутренней стороне бедра и стал водить маленькие круги, подбираясь ближе к ее лону.
Сьерра блаженно застонала.
Стараясь касаться ее легко, Бен провел по треугольнику волос.
– И здесь.
– Бен.
Накрыв ладонью ее лоно, Бен приподнялся, чтобы заглянуть ей в лицо.
– Ты раскинешь для меня ноги?
Сьерра немедленно повиновалась.
Он продолжал смотреть в ее глаза, раздвигая влажные складки и медленно вводя средний палец внутрь. Ее мышцы тут же сжались вокруг него, словно не желая выпускать.
– Ты дорога мне, Сьерра.
Она закрыла глаза, бедра ее двигались так, чтобы Бен вошел в нее глубже. Он отстранился.
– Открой глаза, Сьерра. Я хочу тебя видеть. – Она не сразу смогла поднять отяжелевшие веки.
– Хорошо. Не отворачивайся. Не прячься от меня. – Бен осторожно ласкал ее пальцем, глядя на нее, оценивая ее реакции. Основание ладони оставалось прижатым к ее лобку, а средний палец неспешно двигался. Сьерра вся горела и с каждой минутой становилась все горячее, дыхание ее становилось все чаще.
Он вынул палец, чтобы поддразнить ее набухшую плоть, провел ниже, так что она вскрикнула от шока, затем вернулся и снова вошел глубоко.
Сьерра застонала и зажмурилась.
– А теперь подумай, как тебе будет, когда мой язык будет касаться тебя там, лизать тебя, входить в тебя.
И, раззадоренный собственными словами, Бен почувствовал, как напряглись его мышцы. Черт, надо быть осторожнее. Он умирал от желания ее попробовать. Ему всегда нравилось доставлять женщинам удовольствие с помощью языка, слышать их стоны и чувствовать, как они сходят с ума под его ласками. Но со Сьеррой знакомые желания многократно усиливались, потому что это был не просто секс. Это была Сьерра. И она была его.
Сьерра застонала и обняла его.
– Бен, я хочу тебя, пожалуйста!
– Сейчас. – Он больше не мог терпеть. Он хотел ее сильнее, чем кого-либо и что-либо в жизни.
Медленно он ввел в нее палец, лаская нежную плоть, затем вытащил. Сьерра подалась ему навстречу.
– Вот здесь, Сьерра. – Большим пальцем он провел по восставшему клитору. Бен действовал осторожно, чтобы не довести ее до оргазма прямо сейчас – он хотел, чтобы она потянула удовольствие. Она была такой красивой сейчас – с затуманенным от возбуждения взглядом, жаркая и порозовевшая. – Я поцелую тебя прямо сюда, я обовью его языком.
Сьерра задыхалась, жар исходил от нее волнами. Бен коснулся губами ее рта и шепнул:
– Я буду сосать тебя.
Она хрипло застонала и едва не кончила. Бен быстро вытащил палец, сопротивляясь ее попыткам вернуть его на место.
– Ш-ш... – Он погладил ее по волосам, поцеловал в ухо. – Потише. Скажи, что я тебе небезразличен, моя хорошая.
Она вонзила ногти ему в плечи, ловя губами воздух.
– Зачем ты это делаешь? – задыхаясь, силясь понять, спросила она.
– Ты о чем? О том, что я говорю, или о том, что я тебя трогаю?
Она была почти на пределе – еще чуть-чуть, и наступит разрядка.
– То и другое.
– Трогаю я тебя для того, чтобы доставить тебе удовольствие. Оно будет все нарастать и нарастать, до тех пор, пока ты больше не сможешь вынести. – Он лизнул ее ухо, взял в рот мочку. – Доверься мне.
– Я... Ты мне нужен. Сейчас. – Она терлась животом о его живот, соски упирались в его грудь. – Пожалуйста.
Бен боролся с искушением взять ее. Он перехватил ее руку, которая потянулась к его члену.
– Скажи мне, что я тебе небезразличен, Сьерра. – Она покачала головой:
– Нет...
– Скажи мне.
– Бен, я не могу.
– Скажи мне. – Он перехватил ее запястья одной рукой, другой провел по ее телу вниз. Она раскинула перед ним ноги, и он взял ее клитор двумя пальцами – большим и указательным, чуть-чуть нажимая. Бен чувствовал, как в этом маленьком органе бьется пульс.
Сьерра застонала, прижимаясь к нему.
– Сьерра? – Бен чуть усилил давление.
– Да. – Она сглотнула, извиваясь под ним. – Да, да! – От отчаяния голос ее стал хриплым. Бен надавил на ее плечи, опуская Сьерру на кровать. Рука его все еще находилась у нее между ног. Он не отрывал взгляда от ее лица.
– Он обижал тебя, да?
Глаза ее расширились... Она стала понимать его тактику.
– Ты...
О нет, он не позволит ей отвлечься. Безжалостный в своей решимости, Бен погрузил в Сьерру два пальца. С силой. Резко. Она откинула голову и застонала. Бен видел, как она застыла, напряглась. Он наблюдал, как острое наслаждение смягчает ее гнев. Но ему приходилось быть настойчивым. Он должен был знать.
– Он обижал тебя, и ты боишься, что он каким-то образом может обидеть меня.
Сьерра зажмурилась и затрясла головой, отказываясь отвечать.
Бен был решительно настроен на то, чтобы разрушить стену, что она между ними выстроила. Она была сейчас очень влажной там, она была очень близка, и плоть ее набухла и стала особенно чувствительной. Он снова подразнил ее орган, поглаживая его, обводя вокруг него круги, потягивая.
– Скажи мне, Сьерра.
Она выгнула спину. Рот ее приоткрылся. В этом положении грудь ее поднялась вверх, и Бен, не удержавшись, взял в рот тугой сосок. Сьерра задрожала, когда он нежно лизнул его языком.
– Скажи мне, – продолжал настаивать он.
– Господи...
Сьерра сжалась вокруг его пальцев, и на этот раз Бен был не в силах ее остановить. Он накрыл ртом ее рот, глотая ее стоны. Жаркая влага потекла на его пальцы, когда она стала кончать, и тогда же он почувствовал конвульсивное сжатие внутренних мышц. Сьерра с надрывом закричала в бездумном наслаждении.
Мало-помалу она успокоилась. Бен обнял ее, качая и прижимая к сердцу. Черт побери, все вышло не так, как он хотел. Он хотел, чтобы она ему призналась. Он хотел, чтобы она доверяла ему.
Постепенно пальцы ее, сжимавшие волосы у него на груди, разжались. И очень медленно Сьерра подняла голову. Ее рыжеватые волосы обрамляли лицо влажными кудряшками. Зеленые глаза были темными, нежными.
Румянец еще не спал, и потому веснушки на переносице были особенно заметны. Губы ее были ярко-розовыми и чуть припухшими.
Бен ждал, не зная, что она сделает, и, не зная, что следует делать ему.
Она посмотрела на его губы и сказала:
