Светлана Нарватова - Искусство управлять людьми (СИ)
— Т-с-с-с! А то сейчас уроню, — сквозь смех, произнес он.
— Отпусти меня, Иванушка, я тебе еще пригожусь, — тоненьким голоском пропела Горская фразу из детской сказки.
— Хм. А это мысль, — согласился «Иванушка» и направился в комнату.
Оказавшись возле дивана, Андрей ослабил хватку, и Маша соскользнула на ноги. Вереин, глядя в глаза, поймал ее руки и положил себе на бедра. Не задумываясь о своих действиях, Маша расстегнула пряжку ремня и застежку мужских джинсов. В открывшееся пространство рванулся член, торчащий, как часовой на посту.
— Фу-у… — выдохнул Андрей и, наклонив голову, продолжил: — Что, приятель, хорошо на воле?
— Ну да, — фыркнула Маша. — Приятно поговорить с равным собеседником.
— Пушкин дописАлся, — с шутливой угрозой в голосе произнес Андрей, — Гагарин долетался, а ты сейчас допрыгаешься, козочка!
С этими словами он снова подхватил Машу за бедра и закружил по комнате, пока не свалился на диван, роняя ее сверху. Голова кружилась, не давая возможности сосредоточиться, и Андрей окончательно лишил Горскую рассудка, впиваясь в ее рот. Его руки гладили, ласкали, мяли, сжимали тело, которое вдруг стало жить своей жизнью. Машины бедра терлись о твердый стержень, выступающий из ширинки; ее руки скользили по твердым плечам, рельефным рукам, напряженному прессу… Андрей перевернулся на узком лежбище, уложив Горскую под себя, приподнялся над ней, расстегивая шорты и стягивая их по ногам вместе с трусиками, насколько позволяла рука. Затем он лег рядом и продолжил раздевание стопой, пока одежда не осталась лежать на диване ненужной кучкой. Дальше всё было как в чаду: поцелуи, ласки, стоны… У Маши в руках оказался вскрытый квадратик презерватива, она раскрутила силикон на подставленный член и наконец ощутила Вереина в себе. Крепко сжав Машу локтями с боков, Андрей жестко вонзался в нее, заставляя стонать и двигаться навстречу. А затем перевернулся и усадил ее сверху, уверенными руками задавая ритм. В Горскую словно демон вселился. Никогда ее так не несло, чтобы уносило. Темная волна оргазма накрыла, заставив вскрикнуть и вонзиться ногтями в плечи Андрея. И только когда последние искры исчезли из глаз, до Маши дошло, что она наделала.
— Прости, я в душ, — быстро подскочила Горская, и рысью метнулась под прикрытые ванной комнаты. Заперевшись на щеколду и включив воду, она села в ванну и обхватила голову руками.
Подведем неутешительный итог, думала Маша. Оказалось, ты не просто дура, ты еще и дрянь. Не успел Валера отправиться на защиту, как ты нырнула в постель к первому встречному мужику, даром что эта постель — твой диван. Ладно бы мужик был просто первый встречный, так он еще кобель, каких мало, и более того — твой студент. Мама дорогая!
Маша вспоминала, с какой легкостью относилась к Вереину и его сексуальным поползновениям. Какой опытной и искушенной она себе виделась! И какой банальной идиоткой оказалась. Как было бы здорово, если бы она могла сказать, что у нее было временное помутнение рассудка. Но нет, Горская четко помнила каждую деталь того, что только что произошло. Черт подери, она даже презерватив сама натягивала. Какой позор! Боже, как же стыдно…
Правда, во всем произошедшем есть свой плюс — теперь, получив необходимое, Андрей от нее отстанет.
Почему-то эта мысль не утешила.
— Маш, — послышался голос за дверью, — тебе спинку потереть? — Девушка сильнее зажмурила глаза и вжала голову в колени. — Ну, нет — так нет, — разочаровано, как ей показалось, произнес Вереин.
Ничего, прорвемся. Она найдет благовидный повод отказаться от научного руководства. И несколько пар в следующем семестре перетерпит. А что? Сделает морду кирпичом, и ничего, что словом «морда» ей по статусу пользоваться не полагается. Ничего не было, и пусть Вереин попробует доказать, что это не так. Всё — игра его больного воображения. Или эротический сон. Она же не несет ответственности за чужие эротические сны?
Осталась сущая мелочь — выйти и сообщить об этом Андрею. Играть роль независимой и уверенной в себе женщины без одежды было затруднительно. Маша подумала о корзине для грязного белья, но от мысли надеть на себя что-то оттуда ее передернуло. Хватит с него и полотенца.
Горская решительно встала. Ситуация от того, что она будет сидеть в ванной, сама собой не рассосется. Конечно, хорошо было бы, если бы Маша вышла, а Вереина уже нет. Но она была дурой, а не имбецилкой, чтобы на такое надеяться.
С силой выдохнув через рот, она открыла дверь и вышла.
Разумеется, в комнате ничего не изменилось. Довольный Андрей возлежал на диване, ни капли не стесняясь своей наготы. А чего ему стесняться? Рядом с ним статуя Давида нервно курит в сторонке, поскольку во времена Микеланджело технологий бодибилдинга еще не изобрели. Да и с размером «звезды» ему подфартило. Маша одернула себя и перевела взгляд вверх — точнее, вправо. Расслабленность на лице Вереина сменилась беспокойством. Уже лучше.
— Спасибо, тортик был вкусным. Всё остальное тоже удалось. Ванная свободна, — сообщила Маша и направилась в спальню одеваться.
— Маш, у тебя всё нормально? Ты хорошо себя чувствуешь? — заглянул туда Андрей, и Горская еле успела прикрыться сброшенным полотенцем. Конечно, смешной жест после того, что было минут пятнадцать назад.
— Андрей Александрович, у вас, наверное, дела? Ну, там, велосипеды не проданные по прилавкам стоят. Продавцы не руганные. Счета не плаченные. Так вы не стесняйтесь. Я всё понимаю.
— И что ты понимаешь? — Вереин оперся спиной о дверной косяк и сложил руки на груди. Учитывая его обнаженную натуру, было в этом что-то комичное.
— Андрей, ты же с самого начала приглашал меня на чашечку секса. Вот. — Тут Маша бы развела руками, но полотенце тогда как держать? — Цель достигнута. Высота взята. Вперед, к покорению новых вершин! — Она таки прижала полотенце левой рукой к груди, а правой отсалютовала жестом Че Гевары.
— Маш, ты такая умная, но такая дура.
— Спасибо, мне уже сообщили.
— Почему женщины используют интеллект только для того, чтобы придумать себе лишние проблемы? — Вереин злился.
Действительно. Встретились, перепихнулись к обоюдному удовольствию, разбежались. В чем проблема-то?
— Не знаю. Вы не могли бы покинуть комнату? Мне одеться нужно.
— Не смею мешать, — Андрей откланялся кивком и вышел. А чуть позже — ушел. Маша слышала, как за ним защелкнулся замок.
Всё благополучно закончилось. Теперь можно вернуться к работе.
Но почему-то вместо этого Маша повалилась на кровать и горько заплакала.
