Людмила Анина - Та, что ждет
Да.
Да.
Женат.
Но они столько времени проводят вместе, практически все вечера… Правда, в последнее время у него часто бывают какие-то дела, и он не может долго задерживаться на работе, но они все равно… вместе…
Она умоляюще посмотрела на маму, мысленно ища у нее поддержку и помощь, осознавая, что впереди ее ожидает еще одна схватка, гораздо более тяжелая, положительный исход которой сейчас становился совсем призрачным.
— Лера, ты ведь расскажешь обо всем этом папе?
* * *— Что??????????????????
— Папа, дослушай меня, пожалуйста…
— Ты хочешь мне сказать, что ты связалась с каким-то женатым проходимцем?
— Пап, дослушай меня до конца, я прошу тебя…
— И он, как страдающий кобель, бегает к тебе от своей жены?
— Папа…
— Валерия, я задал вопрос — этот твой дружок по переписке женат?
На кухне повисла тяжелая пауза.
— Да.
Коротко.
Как ножом гильотины.
Господи, ну как, как объяснить…
— Сколько раз, — медленно, делая паузы между каждым словом, начал говорить папа, — я твердил тебе, чтобы ты не покупалась на разные слова, которыми мужчины имеют обыкновение морочить женщинам голову? Откуда в тебе эта фатальная, глупая доверчивость?
— Валера, подожди. — Мама сделала предупреждающий жест рукой, пытаясь немного утихомирить страсти. — Может быть, на этот раз все действительно обстоит серьезно?
— Серьезно? — иронически поддразнил ее папа. — Маш, ты в своем уме? Какое еще серьезно?
— Ну, мы не можем предполагать, какие чувства у этого молодого человека, — все так же мягко парировала мама. — Не все же мужчины на свете проходимцы и ублюдки, как ты изволил выразиться.
— Маша, да ты взгляни на эту ситуацию открытыми глазами, а не через те розовые гормональные очки, которые она на себя напялила! Ума же нет вообще, он ей уже все мозги успел протрахать своей так называемой любовью! Наобещал наверняка с три короба, а она и рада выглядеть идиоткой — сидит, ждет его с распростертыми объятиями, как Фрося Бурлакова!
— Папа!
— Что — папа? Еще скажи, что это не так!
Разговор явно вышел из русла мирного равноправного диалога, — папа, как этого и следовало ожидать, тут же занял непримиримую позицию.
— Ну и на чем он сейчас остановился? — ядовито поинтересовался он. — На том, что «любовь до гроба — дураки оба»?
— Пап, я не буду обсуждать эту тему, если ты намерен разговаривать со мной в таком тоне!
— Ах, тебе тон мой не нравится? А тот факт, что тебе крутит мозги человек, у которого жена и ребенок маленький — тебе нравится? Откуда ты вообще знаешь, кто он такой, и что у него за пазухой? Может быть, все, что ему нужно — это любыми путями выбраться из своего захолустья в Москву? И ты с твоими сахарными соплями — великолепный для этого трамплин! Сколько можно жить в каких-то сказках и иллюзиях, как будто тебе 15 лет?
— Папа, ты его знать не знаешь, ведать не ведаешь, а уже заранее подозреваешь во всяких меркантильных намерениях! На каком основании?
— Да на том основании, моя дорогая, что мне не хотелось бы видеть, как моя единственная дочь сломает свою жизнь ради какого-то циничного ублюдка!
— Откуда ты знаешь, что он такой? Ты даже с ним ни разу не общался!
— Аааа, — папа раздраженно махнул рукой в ее сторону, — все они там в этой провинции такие. Завистливые бездельники!
— Ну конечно, — со злостью бросила она. — Зато ты, столичный небожитель, весь из себя ангел небесный и пушистый, что аж зубы сводит от запаха отбеливателя! Что ты так с этой пропиской чертовой носишься, как будто она ценность какая-то неимоверная?
— Лера, прекрати так разговаривать с отцом!
— Тогда пусть он прекратит разбрасываться оскорблениями!
— А ты ее заработала для начала, чтобы так ею бросаться? Ты ради нее и этой квартиры пахала, годами ютясь в коммуналке в комнате в семь квадратных метров, где вместе с тобой живут еще пять человек?
— Папа, а вот не надо этих трогательных рассказов о невзгодах времен Великой Отечественной войны! Я что теперь, обязана ради твоего удовольствия искать мужа только с московским адресом в паспорте и свободными квадратными метрами?
— А почему бы и нет, моя дорогая? Во всяком случае, тебе потом не придется делить свою жилплощадь в суде, когда твой новоявленный избранник вдруг найдет себе жертву посолиднее и предложит тебе развестись!
— Валера, подожди, пожалуйста. — Мама снова попыталась вернуть разговор в мирное русло. — Речь ведь не идет ни о свадьбе, ни о чем-то серьезном. Лерочка ведь просто хочет нас для начала познакомить с этим молодым человеком, когда он приедет сюда, ведь так?
Она не успела кивнуть в ответ, как папа снова бросился в атаку:
— А зачем он мне нужен, чтобы с ним знакомиться? Чего я там не видел? Невинных глазок или выпирающего мужского превосходства?
— Валера…
— Что «Валера»? Ну что «Валера»? Она ведь даже не хочет ненадолго включить мозги, а этот пермский прохвост и тут, и там успевает жизни порадоваться: и жену потрахивает, и нашей тетехе про любовь рассказывает.
— Пап, если бы так было, он бы не общался со мной почти каждый вечер по несколько часов!
— И что с того, что он треплется с тобой? Сказал жене, что работает, деньги, так сказать, зарабатывает — а сам к тебе, расслабиться! Да он так годами будет между тобой и женой курсировать — сначала будет плести сказки про маленького ребенка, потом еще что-нибудь придумает…
— Тебе не кажется, что ты уже стал путаться в показаниях! Только что говорил о том, что он мечтает разжиться московской пропиской, а теперь говоришь про то, что он не планирует идти дальше банального адюльтера. Где логика, папочка?
— А здесь вариантов может быть масса, милая моя. Вплоть до того, что он вообще никуда не поедет, а так и будет водить тебя за нос из своей Перми!
— Что значит — водить за нос?
— А то и значит! Наобещает тебе с три короба, а когда поймет, что дело жареным запахло и надо отвечать за свои слова, — тихо исчезнет с горизонта. Так ведь вы все у себя в сети так развлекаетесь?
Она чувствовала, как в ней волной начинает закипать раздражение, а вслед за ним и бешенство — от грубости папиных комментариев и невозможности что-либо доказать.
— Ты ведь рассказывала как-то нам с мамой, как у вас любят некоторые искатели острых ощущений разнообразить свою личную жизнь приключениями с романтически настроенными барышнями. Кажется, это вполне себе классический случай. Но разве ты об очевидных фактах хочешь думать? У тебя же ЛЮБОВЬ!!
— Нет, папа, мой случай — это совсем другой случай, — с нажимом произнесла она. — Поверь мне, совсем другой!
