Наталья Нестерова - Школа для толстушек
Сама шеф-повар не могла допустить, чтобы закусывали без фантазии. Она лихорадочно смазывала пластинки ветчины сыром с грибной начинкой, сворачивала их трубочкой и вставляла в один конец рулетика маслину, в другой – листик петрушки.
Приготовления затянулись. Сверху раздался грозный окрик. Теперь командовал Олег:
– Что вы там возитесь? Сколько ждать?
– Идем! – подобострастно откликнулись неверные жены.
Лева вышел из своей комнаты, стоял на площадке второго этажа и наблюдал шествие как из фильма о жизни падишахов. Мама, Тюполь и Тексю, все с подносами, миновали гостиную и стали друг за другом подниматься по лестнице. Первой шла Тексю и чуть не приседала под тяжестью подноса с батареей различных спиртных напитков. Следом двигалась Тюполь, не отрывая взгляда от множества тарелочек с едой – боялась уронить. У мамы, она завершала шествие, на подносе тоже высилась гора продуктов.
– Левочка, сыночек, – проговорила Тюполь, – доброе утро, тарелки, приборы, стаканы, рук не хватило, на кухне приготовила, принеси, пожалуйста! Скорее!
– А что происходит? – полюбопытствовал Лева.
– Тебя же попросили! – одернула его мама-официантка.
Лева принес, что требовалось. В комнату, где жили Тюполь и Дявас, его не пустили. Мама приняла у него ношу (четвертый поднос) за дверью, передала Тексю, которая стояла с другой стороны у порога, а та отдала поднос Тюполь, накрывавшей маленький столик.
Потом все вышли в коридор, и Тюполь трагически зашептала:
– Забыли салфетки и зубочистки!
– А кто там питается? – громко спросил Лева. На него зашикали и потащили вниз.
Такого субботнего завтрака в Санлюбе еще не было. Обычно собирались все – шестеро взрослых и Лева. Тюполь готовила что-нибудь замысловатое, ее хвалили, выпивали самовар чаю, шутили и, бывало, засиживались до обеда. Сегодня мама и тетушки выглядели как после разгрузки вагонов. Лева подумал, что давно они своих витаминных масок на лицо не накладывали. На него никто не обращал внимания. Молчат, и каждая о своем думает.
– Я бы хотел покушать, – подал голос Лева.
– Ох, извини, – подхватилась Тюполь.
И она поставила перед ним… бутерброд! Правда, большой и подогретый в микроволновке.
– Ты не заболела? – спросил Лева.
– Кушай, сыночек, – ответила Тюполь, словно со стенкой разговаривала.
Лева попытался расшевелить маму:
– Где папа и все?
– А мы – не все? – ответила мама тоном, отсекающим последующие вопросы.
– Тексю! – позвал Лева. – Я Джери и Еву научил на задних лапах ходить. Ты слышишь?
– Да, – механически отозвалась Ксюша, – на задних, на передних…
– На средних, – вставил Лева.
– На средних, – повторила за ним Ксюша. Лева вышел из-за стола никем не замеченный.
Ему не предложили добавки, не спросили, чем он собирается заниматься. Он никому не был нужен. Самое обидное – справедливо не нужен. Да и какую ценность представляет человек, способный отжаться от пола всего пять раз, трусливый и безвольный? С каждым днем Лева все больше убеждался в собственной никчемности.
Подруги молча сидели на кухне. Их молчание отличалось от неловких пауз в мужском общении в спальне наверху Вася и его посетители, не имея никакого желания разговаривать, понимали, что отказ от беседы будет смахивать на свинство. И прибегли к простому и традиционному способу отвлечения от проблем и оживления беседы – разливали.
Поля, Ира и Ксюша молчали, как могут долгое время безмолвствовать находящиеся рядом родные люди, занятые своими делами и мыслями, нисколько не оскорбляя друг друга отсутствием речей.
Ирина складывала из бумажной салфетки кораблик. Поля вертела в руках чашку от кофе. Ксюша рисовала черенком ложки на столе. Лева успел погулять с собаками и вернуться, а они все сидели, думу думали.
Первой подала голос Поля:
– Вася разойтись со мной хочет.
Вместо того чтобы удивиться или выразить сожаление, расспросить, на худой конец, Ирина кивнула.
– Марк тоже со мной не хочет жить.
– Девочки, я сегодня перед Олегом на коленях стояла, – призналась Ксюша.
Плотину молчания прорвало в трех местах. Говорили не разом, но долго – четыре часа.
Если бы женские беседы приводились дословно, то книги выходили бы в рулонах. С каждой новой строчки междометия «ах!», «ох!», риторические вопросы «Как он мог?», «За что это мне?», эмоциональные возгласы «Не переживу!», «Не выдержу!», «Не прощу!». Кроме того, с характерной цикличностью упоминались одни и те же факты, их толкования и пережитые чувства.
Ира и Поля были искренни в своих рассказах, а Ксюше пришлось лукавить. Она доверяла подругам, но не могла позволить, чтобы они оказались замешанными в дела живого покойного мужа, спрятанного в подземелье. Ксюша наплела, что бурную реакцию Олега вызвало ее невинное предложение не торопиться с женитьбой и хорошенько разобраться в своих чувствах. Поскольку Вася и Марк вели себя неадекватно, если не сказать безумно, то их жены не усомнились в правдивости Ксюшиной легенды.
Многочасовой разговор ни к каким выводам не привел. Точнее, напрашивался только один: коллективное мужское помешательство. Полину гипотезу – может, чего съели несвежего – Ирина отмела как ненаучную. Но и сама разумной теории выдвинуть не могла. Хотя вспомнила, что многие заболевания лечатся с помощью так называемой симптоматической терапии. Скажем, у человека болит голова. Причин этой боли может быть пятьсот. Человеку дают обезболивающее – убирают симптом, а не причину.
– Ты предлагаешь им таблетки подсунуть? – уточнила Ксюша.
– Нет, речь идет о тактике нашего поведения.
– Не надо их злить! – высказалась Поля со страхом, точно речь шла о взбесившихся животных.
– Правильно, – одобрила Ксюша и выступила с предложением, направленным на улучшение качества жизни подруг. – Девочки, а почему бы вам не пригласить ваших… мнимых любовников? Ты, Ира, позови Юсупова, а ты, Поля, – Тофика. Пусть они прямо скажут в лицо Марку и Васе, что ничего не было.
– Стол накрыть из легких закусок, а на горячее рыбу, – размечталась Поля.
Но Ирина вспомнила, как Марк обвинял ее в пошлом актерстве, и горячо возразила:
– Ни в коем случае! Это будет напоминать плохой спектакль.
Поля промолчала, но идея запала ей в душу.
Уже четыре с лишним часа мужчины не подавали признаков жизни, и подруги решили проверить, что с ними происходит.
На втором этаже у голубой спальни их встретил заливистый храп на три голоса. Тихонько приоткрыли дверь и заглянули внутрь. Вася спал, раскинув руки, на кровати. Марк – в кресле, опустив голову на грудь, поджав колени, – в позе эмбриона. В соседнем кресле развалился Олег – ноги вытянул, а голову откинул на спинку.
