Наш папа - прокурор (СИ) - Тимофеева Ольга Вячеславовна

Обмениваю дочку на телефон и отвечаю на звонок.

– Юрий Александрович, я возвращаюсь.

А я все надеялся, что она передумает. Сажусь на кресло, чтобы специально говорить при Саше. Мне скрывать нечего.

– Все-таки не передумала?

– Нет, ради Романа, можно и рискнуть. – Отвожу глаза от Саши и закатываю глаза. Прикладываю указательный палец к губам, показывая ей, чтобы молчала, и включаю громкую связь.

– Сдался тебе Ромка.

– Вы не понимаете, я может, всю жизнь искала такого парня.

– Искал ли он тебя?

Говорю, как есть. Как говорит Саша, не задумываясь, что могу обидеть.

– Раз он не женат, значит, в поиске.

– Где ты будешь жить?

– Мне дадут служебную квартиру.

– Даже так?

– Да, Антонов звонил, мы с ним проговорили почти час. Он интересный, кстати. Умный. – Саша настораживается, меня тоже это беспокоит. – Уточнял, приеду ли я и когда, потому что место уже освободил. Лену уволил.

– А почему не сказал?

– Сказал обтекаемо, что она не справляется.

– Интересно, не боится, что она его сдаст?

– А он сказал, если что, у него знакомые в генеральной прокуратуре, он выкрутится, а вот если она откроет рот – весь компромат вскроется и ей никто не поможет.

Саша поднимается, чтобы переодеть Аню, а малышка начинает хныкать.

– Ой, у вас там дети, да?

– Да, Вика.

– Тогда не буду отвлекать. Как прилечу, вам сообщу. Наш же договор в силе?

Саша оборачивается и вопросительно смотрит на меня.

– В силе, – отвечаю Вике, но смотрю в глаза Саше.

– Отлично, тогда до свидания.

– Какой договор? – тут же переспрашивает Саша, когда я отключаюсь и достает новый памперс.

– С Викой все очень опасно. Я поэтому и держу ее возле себя. Антонов положил на нее глаз, пригласил в столицу. Если она заговорит, в общем, могут появиться проблемы, поэтому мне выгодно ее контролировать и дружить. Я вроде доверяю, но блин, не до конца. А договор, что она рассказывает мне все об Антонове, а я знакомлю ее с Ромкой за это.

– Положила на него глаз?

– Не знаю.

– А ты ей что-нибудь рассказывал о нем?

– Нет, предупредил, что вряд ли у нее что-то получится.

– Почему?

Ответа не прозвучало. Потому что это Варя.

Варя, черт! Если они сестры, и обеим он нравится, что будет с Варварой, когда узнает, что он встречается с ее сестрой?

– Что, Юра? – Саша переспрашивает, пока я сопоставляю все факты.

Если им двоим нравится один человек, то ни о какой дружбе и речи не будет. Лучше им в таком случае вообще не встречаться и не знать друг о друге.

– Прости. Задумался. Что ты спрашивала?

– Почему у Ромы и Вики не получится?

– Да он не встречается ни с кем, так, хобби свое удовлетворяет.

– Ты про что?

– Я про съемки.

Саша тут же напрягается, понимает, о чем я говорю, но я стараюсь не думать об этом и не представлять. Это что-то обособленное от нас.

– Ты прав, не каждая девушка на это согласится.

– Хочешь, сказать, что он может бросить это ради нее?

– Он не может просто так выйти из этого. – Саша так легко это говорит, уверенно.

– То есть не может? Хочет, но не может?

– Только ты не говори никому, я обещала не рассказывать.

– Что не рассказывать?

– Я толком ничего не знаю, но как ты говоришь, от своего хобби, он не может просто так взять и отказаться.

– Почему ко мне не обратится?

– Потому что это не законно. А ты как никак прокурор.

Охренеть, какой я прокурор.

Глава 38. Саша. Заказ #27

Делаю свой фирменный массаж и усыпляю своего прокурора. На фоне беременности и родов, все дни слились в один поток. Вроде и приятно, но хочется вырваться куда-то, переключиться. А Юрины загадки отвлекают. Мне хочется окунуться в них, чтобы переключиться с каждодневной рутины.

Приглушаю свет, беру на руки Таню, которая проснулась. Качаю ее, кормлю и скачиваю несколько медицинских словарей.

Первые страницы даются с трудом. Выписываю сразу слова, которые забыла и которые повторяются несколько раз. Пытаюсь уловить суть.

– Саш, ты чего не спишь?

– Я читаю, спи. – Киваю Юре.

– Давай отдыхать, днем почитаешь записки Комарова. А то заберу книжку.

Так интересно, что не хочется отрываться, но он прав. Днем сил надо больше. Сейчас, пока все спят, надо тоже отдохнуть.

Гашу свет и ложусь к Юре. Он в полусне обнимает меня, притягивает к себе и целует в шею. И я отключаюсь моментально.

Кажется, только глаза закрыла, как уже кто-то хнычет. И я бы даже сделала вид, что не слышу, и дала Юре возможность подняться, но там два тонких голосочка в унисон.

Это самый страшный сон молодой мамы. Когда двое одновременно начинают плакать и не знаешь, за кого первого взяться.

– Саш, они чего-то хотят.

С силой раскрываю глаза, Юра стоит рядом с двумя на руках.

Мне должно быть страшно, а мне смешно. Сонный, взъерошенный с двумя девчонками. Третьей только в зубы не хватает.

Я забираю одну, кормлю ее, Юра – вторую.

Чтобы не уснуть снова открываю дневник лаборанта. Сначала исследования клеток. Ничего конкретного. Выписки из энциклопедии, потом гипотезы и опыты. Он много работал, этот Комаров. Дотошно. На одной из страниц замечаю какие-то цифры в кружочке, но что они обозначают, не знаю.

– Саша, она спит уже, – Юра шепчет и забирает у меня дочку, уносит ее, а мне не хочется прерывать исследования записей Комарова. Понять, что же было такое компрометирующее кого-то, за что его могли убить.

Юра насильно забирает дневник, выключает свет, чтобы мы еще поспали несколько часов до утра.

Я обнимаю его, целую, но сон быстро утягивает обоих в рассвет.

– Что там вычитала? – спрашивает за завтраком и кивает на дневник, который уже открыт и рядом со мной.

– Пока так, опыты с клетками.

– Ничего интересного?

– Тут все интересно, и я пока не знаю, что ищу, но, надеюсь, что найду. И тебя подвести не хочу.

– Саш, это не горит. – Останавливает Юра, – ты читай, но не лишай себя отдыха.

– А когда тебе надо разобраться с каким-то делом, ты что, отдыхаешь или откладываешь его?

Юра открывает рот, чтобы ответить, но усмехается.

Такой же.

– У меня такая работа. Тут по-другому нельзя.

– Знаешь ли, у меня тоже такая работа. Медсестра не может отложить лечение пациента и сделать укол через сутки, когда отдохнет. Поэтому я тоже немного в теме.

– Ты меня поняла.

– Да, мой генерал.

Юра неосознанно поворачивает голову в сторону и смотрит на плечо. Вспоминает, наверное, какое у него звание.

– Тебя из-за меня тогда не назначили прокурором района?

– Не знаю точно. Тогда Антонов за нашу с тобой связь зацепился и этим меня шантажировал. А если бы не было тебя, вероятно, нашел бы что-то еще. Он меня прослушивал.

– А чем он тебя шантажировал?

– Я тебе зимой еще говорил, что ты свидетель, я – гособвинитель. Там как вывернуть, можно и работы лишиться, и свободы. А у него было много компромата на нас.

Тогда, зимой, я по правде, желала ему всего самого худшего. Но сейчас рада, что не довела все свои желания до исполнения.

– Я о другом думаю. Потом оказалось, что я все равно не смог бы занять это место. У меня не хватало выслуги лет, но Антонов все равно мне организовал перевод. Он не хотел, чтобы я тут оставался. Он что-то там проворачивает в прокуратуре, а я мешал. Но ничего, я выведу его из тени. Найду, что он там скрывает.

Я отправляю Юру на работу, сама вожусь с детьми. Позже приходит Сара, отпускает меня к Маришке. Врач наконец-то радует. Говорит, что она стала сама дышать, появился глотательный рефлекс. Для нас это маленький праздник. Сообщает, что если и дальше так пойдет, то скоро и третья девочка будет со мной. Я и рада, и боюсь этого еще больше.