Самая холодная зима - Черри Бриттани Ш.

– Думаешь, я не понимаю, что происходит? Это всё происходит со мной, ясно? Я понимаю, что происходит. И если бы не Стар…

– Мисс Эванс, – поправил он. – Для тебя её зовут мисс Эванс.

– Я люблю её, – сказал я, стоя прямо, но почему-то чувствуя себя так, будто я маленький ребёнок, которого ругают за выходку. – Я люблю её, Уэст.

На мгновение его глаза потускнели. На мгновение мне показалось, что он поймёт. На мгновение мне показалось, что он услышал мои слова и перестал обращать внимание на неправильность ситуации. Мы со Старлет нашли дорогу друг к другу – и только. Но затем его взгляд стал холодным.

– Тогда разлюби её. Немедленно.

Он повернулся и вышел из дома, оставив меня в одиночестве.

Первое, что я сделал, – это бросился к телефону, чтобы позвонить Старлет.

Она не ответила.

Я отправил несколько сообщений. Я звонил ей ещё дюжину раз.

Никакого ответа.

Глава 32

Старлет

В среду днём меня вызвали в кабинет директора.

Накануне я не сомкнула глаз. Бóльшую часть ночи мне было физически плохо. Меня рвало, снова и снова. Я была истощена. Уитни беспокоилась, что у меня грипп, но мне было слишком стыдно рассказать ей, что произошло на самом деле.

Я знала, что она добьёт меня словами: «Я же тебе говорила», и не была готова их услышать. Я не была готова ничего слышать. Я была в ужасе от того, что испортила свою жизнь. Всё, над чем я работала последние несколько лет, было на грани уничтожения, потому что я решила влюбиться в мужчину, который тоже любил меня.

Проходя по коридорам школы, я заметила Майло, он поймал мой взгляд и бросился ко мне.

– Что ты здесь делаешь? Тебе следует быть дома, Майло. И позаботиться о себе, – сказала я ему.

– Мне нужно было проверить тебя. Что происходит? – прошептал он, подходя ближе.

– Не надо, Майло, – тихо ответила я.

– Ты не отвечала на мои сообщения.

– Я не могу, – сказала я, с трудом сдерживая слёзы.

– Стар…

– Не надо, – прошептала я, сдерживая крик.

Я посмотрела ему в глаза и мгновенно почувствовала, что слёзы вот-вот покатятся по моему лицу. В его глазах было беспокойство, забота и нежность, которую я так полюбила. «Я тебя люблю. Я люблю тебя до боли».

– Не называй меня так, Майло. Пожалуйста. Я не могу с тобой разговаривать. У меня встреча с твоим дядей.

– Я тоже могу пойти.

– Нет. Это только ухудшит ситуацию. Я знала, что делаю, и шла к этому с широко открытыми глазами. Это не твоя вина, и ты не обязан разбираться с этим. Мне придётся самой столкнуться с последствиями.

Я завернула за угол, и коридор оказался пуст. Майло последовал за мной и огляделся, прежде чем схватить меня за руку и затащить в кладовку. Ту самую кладовку, куда я затащила его несколько недель назад, когда он был пьян.

– Ты сошёл с ума?! – прошептала я, прижимая руки к его груди. – Ты не можешь этого делать, Майло.

– Знаю, знаю, чёрт! – крикнул он, проводя рукой по тёмным волосам. – Я облажался, Стар. Мне жаль. Я просто… я не могу перестать думать о тебе и задаваться вопросом, в порядке ли ты.

Он сделал шаг ко мне и покачал головой. Его рука упала на мою щёку, и те глаза, которые я любила, встретились с моими.

– Ты в порядке?

Эти три слова заставили слёзы покатиться. Я покачала головой, не веря происходящему. Я хотела сказать ему, что со мной не всё в порядке. Мне хотелось притянуть его к себе и заплакать ему в плечо. Я хотела, чтобы он защитил меня от мира, который грозил обрушиться. Но я не могла.

Я не могла его удерживать.

Я не могла прикасаться к нему.

Я не могла его любить.

Хуже всего было то, что в действительности я не нуждалась в утешении. В нём нуждался Майло. Это его мир горел. Это перед ним всё рушилось. Он был тем, кого нужно было поддержать. Обнять. Одарить любовью.

Вздрогнув, я выпрямилась:

– Я сейчас уйду, Майло, а тебе придётся подождать некоторое время, чтобы выйти за мной.

Он схватил меня за руку. Волна электричества пробежала через моё тело.

– Стар, пожалуйста. Позволь мне побыть с тобой ещё секунду.

Я отстранилась:

– Нет. Нет. Разве ты не видишь? Это неправильно. Это было неправильно с самого начала, и я позволила всему превратиться в этот беспорядок. Это была огромная ошибка, Ми.

– Думаешь, мы – ошибка?

Боль в его голосе ещё сильнее расколола моё и без того разбитое сердце.

– Нет, конечно, нет, я не это имела в виду.

Он совершенно не был ошибкой. Он был чем-то единственно правильным впервые с тех пор, как умерла моя мать. С Майло Корти я чувствовала себя как дома. Но это всё ещё было неправильным.

– Ты сожалеешь об этом? – спросил он.

Я покачала головой и положила руку ему на щёку:

– Я никогда не смогла бы пожалеть о тебе. Даже если бы попробовала.

Слегка наклонившись, он поцеловал мою ладонь. Меня охватил озноб, и я опустила голову:

– Мне нужно встретиться с директором.

– Я пойду с тобой. Мы справимся с этим как команда.

– Ты не можешь.

– Могу. Всё в порядке. Он мой дядя. Он поймёт. Он…

– Майло, – перебила я, покачав головой. – Ты не можешь вести эту битву за меня. Я должна быть взрослой и принять свою судьбу. Мне жаль. Я должна идти.

Прежде чем он успел ответить, я выскользнула из кладовки и поспешила прочь. Я не оглянулась из страха, что он пойдёт за мной. Или из страха, что я сломаюсь и брошусь в его объятия. Хотя это было всё, чего я хотела.

Мой желудок скручивался узлом, когда я стояла в кабинете директора Галло. Он велел мне закрыть за собой дверь, и я сделала, как он сказал. Он жестом пригласил меня сесть, и я подчинилась. Мне трудно было сдерживать дрожь. Директор сидел напротив меня, и его стол был единственной преградой, разделявшей нас.

Я сидела, опустив голову, перебирая пальцы. Мои нервы были на пределе, и меня всё ещё тошнило, хотя я ничего не ела уже больше суток.

Некоторое время директор ничего не говорил, и у меня возникло ощущение, будто он ждёт, пока я возьму на себя инициативу.

Я не могла смотреть ему в глаза, сидя напротив него.

– Директор Галло…

– Как это началось? – перебил он.

Я подняла голову и встретилась с ним взглядом:

– Прошу прощения?

Он снял очки и взялся за переносицу:

– Эта ситуация между вами и моим племянником. Как всё началось?

Я тяжело сглотнула, размышляя о том, как мне стоит преподнести правду. Потом я поняла, что это действительно не имеет значения. Правда – это всё, что у меня было, и как бы я её ни сказала, результат всё равно будет тот же. Поэтому я рассказала ему всю историю.

– Мы встретились на студенческой вечеринке ещё до того, как я начала преподавать его классу. Мы… – Я сделала паузу, чувствуя, как меня охватывает лёгкое смущение. – Между нами возникла связь.

– Вы переспали, – сухо заявил он.

Я кивнула:

– Да, сэр.

Нахмурившись, он сложил руки вместе:

– А потом вы появились тут и узнали, что он ученик?

– Да. Так и было.

– И вы продолжили делать то, что делали на упомянутой вечеринке.

– Нет, – покачала я головой. – Совсем нет. Я долгое время устанавливала с ним границы. Это было строго профессионально, и ну, потом, ну, я, ну, он, ну… мы…

Я начала заикаться. Я не могла распутать свои мысли. Прежде чем я успела произнести ещё один слог, дверь кабинета распахнулась, и Майло ворвался внутрь, захлопнув за собой дверь.

– Она не виновата, – рявкнул он на своего дядю, и в его словах сквозила ярость.

Или, возможно, это была не ярость. Возможно, это был страх перед тем, что со мной произойдёт. Мне было жаль, что я лишний раз заставила Майло беспокоиться, когда весь его мир был в огне.

– Майло, тебя не приглашали на эту встречу, – сказал директор Галло.

Вена на его шее вздулась, заставляя меня всё больше и больше нервничать из-за силы его реакции на произошедшее.