Невольница. Книга 2 - Ривенс Сара

— Она похожа на тебя, — заметил Эшер, устремив свои серые глаза на снимок.

— Да… Но как тетя… их отдала?

— Я попросил, — просто ответил он. — Решил, что ты, наверное, захочешь туда съездить… Ну, не знаю… не хочу решать за тебя… но…

— Я хотела поехать, — призналась я, улыбаясь сквозь слезы. — Я хотела, но после ссоры с тетей я…

— Теперь она больше не нужна. У тебя есть все, что требуется.

Я слабо кивнула, снова посмотрев на фото.

— А ты… Ты бы поехал со мной? — неуверенно спросила я.

Его серые глаза заблестели. Чуть улыбаясь, он кивнул и насмешливо признался:

— Это и так входило в мои планы. Рад, что больше не приходится навязывать тебе свою компанию.

Его признание заставило меня засмеяться. Блин, мне до сих пор не верилось. У меня ключи от дома моего детства! Я чувствовала и тяжесть, и легкость, меня захватило столько переживаний, что я с трудом осознавала происходящее. Скоро я вернусь в Австралию.

И все благодаря Эшеру.

В голове всплыли слова Беллы. «Дай ему кредит доверия».

— Тебе надо поспать, — сказал он, ложась рядом. — Шкатулка твоя, и она никуда не денется до утра.

Моя улыбка стала шире. Я оторвалась от снимков, убрала их и закрыла шкатулку. Стоило мне улечься, как Эшер обнял меня за талию, его грудь прижалась к моей спине, а подбородок примостился на макушке. Глаза сами закрылись, тело стало легким как перышко.

Руки и ноги все еще дрожали от бури чувств, которые я и не думала когда-нибудь пережить. Теперь все отошло на второй план. Все, кроме Австралии.

— Спасибо…

Он осторожно поцеловал меня в затылок.

— Но я надеюсь, что зверюги в твоей стране не такие жуткие, как их расписывает Бен, — проговорил он наконец.

Я захихикала, вспомнив первый разговор с Беном, когда он признался, что боится диких австралийских животных.

— Ты уже видела ее могилу?

— Нет… Может, один раз. Я была еще совсем маленькой.

Он крепче сжал руки на моей талии.

— Я знаю, как паршиво, когда не можешь этого сделать.

— А твой… Твой отец похоронен здесь?

— Нет, в Лондоне. И всякий раз, когда я прилетаю в Англию, первым делом иду к нему на могилу, — проговорил он. — У моей семьи английские корни, так что большинство Скоттов похоронены на кладбище фамильной усадьбы.

— А… А ты приносишь цветы на могилу?

Я не знала, что делать с могилой матери. Положить цветы? Но какие?

— Нет, отец не очень любил цветы, — хмыкнул он. — Он любил смолить косячки, так что я выкуриваю косяк у его могилы.

На моих губах появилась улыбка.

— Он был бы рад познакомиться с тобой, Коллинз, — сказал Эшер. — Как же обидно, что он так и не смог это сделать.

— А моей матери ты бы не очень понравился, — призналась я. — Но она любила меня, так что…

Он усмехнулся и приблизил свое лицо к моему. Едва наши губы соприкоснулись, на прикроватном столике завибрировал его телефон. Он ругнулся, прикрыв глаза.

— Как всегда, в неподходящий момент…

Эшер снял трубку и включил громкую связь.

— Лейкстоун вышел из тюрьмы, — сказала Киара. — Он едет в Лос-Анджелес.

Глава двадцать пятая Импери(я/и)

Элла

20:00. Лос-Анджелес

— Значит, он едет сюда?

Эшер кивнул и снова затянулся, глядя на играющего в саду Тата. Сидя в шезлонге у бассейна, я созерцала фотографии матери, пока Эшер, заскучавший, как ребенок, не прервал мое занятие. Он, привыкший к насыщенным дням работы в сети, вынужден был сидеть дома, оберегая меня.

Сейчас он ждал Лейкстоуна, наемника, которому поручили убить человека, собиравшегося меня похитить.

— Его привезет Хэзер, — сообщил он, внимательно наблюдая за моей реакцией.

Я сохранила невозмутимый вид, несмотря на досаду. Вообще-то, я надеялась, что ее уволили, поскольку после того памятного вечера ни разу с ней не пересекалась. По правде говоря, я сомневалась, что она еще жива, но, как выяснилось, жива-здорова и до сих пор остается его невольницей.

Легкий смешок Эшера отвлек меня от этих мыслей.

— Что?

— Ничего, — бросил он все с той же хитрой улыбочкой. — Просто ждал, что ты скажешь.

— Да, понимаю твое разочарование. Я тоже ждала от тебя большей откровенности по ее поводу, — парировала я.

Он искоса оглядел меня и спрятал улыбку, облизнув губы и слегка выпятив челюсть. Продолжать разговор он не стал, почти признав себя побежденным. Почти.

Он смотрел тем особым взглядом… взглядом без намека на невинность. Сердце тревожно забилось: я не поняла его реакции, она была довольно-таки подозрительной.

Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут же закрыл. Потом встал и ушел в дом, оставив меня в еще большей растерянности. На улице похолодало, и я тоже вернулась вместе с Татом.

В доме было тихо. Слишком тихо. Я закрыла за собой дверь и прислушалась, где там психопат. Ни звука.

Уж не знаю почему, но меня охватила тревога, и я двинулась на цыпочках к своей спальне, оглядываясь, словно в любой момент на меня мог броситься хищник. Сердце точно лопнет, если и дальше будет колотиться так отчаянно.

Я бросила взгляд на его спальню и убедилась, что дверь закрыта. Не теряя бдительности, я попятилась. И едва сдержала крик, когда неожиданно уперлась в дверь своей комнаты. Просунув руку за спину, я осторожно открыла ее, скользнула внутрь и со вздохом облегчения снова закрыла дверь. Наконец-то я была в безопасности, подальше от его странного взгляда и жутковатого молчания.

Но стоило мне сделать шаг назад, как спина опять во что-то уперлась.

Я застыла на месте, поняв, что он вовсе не в своей спальне, а в моей. И стоит прямо позади меня.

Его запах защекотал мне ноздри. Я замерла, не сводя глаз с двери. По телу пробежала дрожь, когда он запустил пальцы в мои волосы и отвел пряди от шеи.

— Ты чего-то боишься? — прошептал хриплый голос над ухом.

Его дыхание скользнуло по моей холодной коже, — значит, его лицо в нескольких сантиметрах от моего виска.

— Н-нет.

— Правда?

Его рука коснулась моей талии. Во мне начала подниматься волна страха, смешанного с возбуждением, — одно чувство слишком хорошо было мне знакомо, а другое открыл мне он.

Его губы приблизились к моему уху и чуть коснулись мочки. От теплого дыхания на коже я почти теряла сознание.

— Ты ждешь от меня откровенности, мой ангел?

Слова застряли у меня в горле, а глаза не отрывались от двери. Хриплый звук его голоса едва давал мне дышать. Я изумленно ахнула, когда он внезапно притиснул меня к деревянной створке.

— Ты хочешь откровенности? Хочешь?

Его грудь прижалась к моей спине, и сердце мое остановилось. Его рот грубо приник к моей шее, вырвав у меня вздох. Я почувствовала, как его язык прошелся по моей коже. Рука проникла мне под свитер, и я задрожала от прикосновения ледяных колец к разгоряченному телу.

— Жду ответа…

Дыхание сбилось, когда его зубы начали покусывать мочку уха.

— Да-а-а, — с трудом выдавила я.

Он оставил мое ухо. Свободная рука сжала мое бедро, и он прошептал:

— Откровенно говоря, я никогда не хотел Хэзер… А вот тебя…

Его пальцы осторожно поползли вверх, к талии. Я съежилась.

— Я никого никогда так не хотел, как хочу тебя, мой ангел…

Его изголодавшиеся губы приникли к моему подбородку, и я снова охнула. Эти губы словно усыпляли мой мозг.

— А сейчас еще больше…

Тут его пальцы нырнули под бюстгальтер. Он остановился там же, где и в прошлый раз, когда я проиграла бой со своими страхами.

Расслабься… Это он, не они…

Это Эшер… он не причинит тебе зла…

Он остановится, когда ты попросишь…

Его губы продолжали покрывать поцелуями мою шею, пальцы же застыли прямо над грудью.

— Хочешь, чтобы я остановился?

Я не хотела, чтобы он останавливался, но тело сопротивлялось, напоминая о тех, кто трогал меня раньше.