( Не) верный муж (СИ) - Рымарь Диана

Смотрю на нее не мигая, перевариваю услышанное.

Злилась она, видите ли.

Я на тебя так злюсь, дорогой, что разрежу тебе грудь ножом, истекай кровью! Вот как на меня подействовали те ее слова. Сильнее боли я в жизни не испытывал. До сих пор вздрагиваю, вспоминая.

Но, как ни странно, ее резоны мне очень понятны, даже близки. Я и сам последние сутки только и делал, что злился, и до этого тоже. Сколько же разного можно натворить в гневе.

— Я потом пожалела, Айк! — продолжает Мария. — А когда ты повез Веру в отель, думала, умру…

Столько в ее словах эмоций, чувств. Меня в очередной раз за последние минуты пробирает.

— Прости меня за это, пожалуйста, — прошу ее. — За злые слова прости, за глупые ревнивые выходки, за то, что вообще повел тебя на тот тест. Чувствовал, что не надо было…

— Убедись, Айк, — вдруг говорит Мария, выставляя вперед правую руку. — Возьми кровь, сделай еще один анализ. Прошу!

Смотрю на нее, и от одного ее вида меня изнутри пробирает судорогой.

Мария лежит с катетером в левой руке, одета в белую ночную рубашку, накрыта до груди одеялом. Сама бледная, почти белая, прямо под цвет покрывала и ночной рубашки, даже губы почти бесцветные, а под глазами синяки. Она выглядит слабой, болезненной, но это не мешает ей выставлять вперед руку. Давай, Айк, зови медсестру, пусть тычет в меня иголками, берет кровь…

Как будто я позволю этому случиться.

Мне жалко ее до боли. После всего, что с ней случилось, причем по моей вине, единственное, чего она достойна, — это самого бережного в мире отношения. Его-то она и получит.

Не нужны мне от нее больше никакие доказательства. Я все, что хотел услышать, услышал.

Опускаю ее руку на кровать, обещаю:

— Я проверю результаты, Машенька, обязательно. Но не твои. Твоих мне не надо, достаточно тех слов, что ты сейчас сказала. Я Верины результаты перепроверю. Ведь если у тебя ошибочный тест, у Веры ведь тоже может быть, так?

Последние слова я говорю с нажимом.

Неожиданно замечаю, как в глазах Марии появляется надежда.

— Я к тебе за этим и приходила утром, Айк. Очень сомневаюсь, что у нее твой ребенок!

Беру ее за руку и говорю:

— Машенька, ты отдыхай, поправляйся, набирайся сил. А я все сделаю как надо, верь мне. Потом тебе расскажу. И за мои сомнения в тебе прости, их больше нет.

Мария кивает, будто бы с облегчением выдыхает.

Целую ее холодные пальцы, встаю и выхожу из палаты.

А все-таки как хорошо, что я не успел выдать Марии свой гениальный план про принятие ее с чужим ребенком и рождение четвертого. Чую, тогда вместо откровенного разговора она зашвырнула бы в меня капельницей.

Глава 40. Как по нотам

Айк

Я выхожу из палаты Марии, направляюсь к лифту. Но не успеваю войти, как из кабины показывается ведьма без метлы, точнее моя свояченица Катерина.

— Это все ты виноват! — шипит она и тычет в меня пальцем, как только выходит из лифта. — Из-за тебя Машка тут!

Пригласил на свою голову, ввел в курс дела…

— Тише ты, — говорю строго. — К чему устраиваешь шоу?

Вокруг ведь люди, которые уже с любопытством на нас косятся.

Отвожу Катерину в сторону, прошу:

— Давай спокойно.

Но спокойно Катерина не умеет. Она впечатывает в меня рассерженный взгляд и продолжает возмущаться, хоть и тихо:

— А я тебе еще помогала, с Машкой мирила, а ты…

— Ты помогала? — искренне удивляюсь. — Ты же отказалась мне помочь, когда я просил. Не помнишь разве?

Катерина хмурит брови, но все же находится с ответом:

— Естественно помогала, хоть ты и не видел. Я же не могла позволить, чтобы какая-то стерлядь вставляла палки в колеса моей сестре и ее семье! А ты эту Веру в отель…

Дернул же черт меня это сделать.

Поджимаю губы, чувствуя неслабый такой укол совести.

Прошу Катерину:

— Я тебя сюда не ругаться позвал. Побудь с сестрой, а? Не хочу, чтобы оставалась одна. Пообщайтесь с ней по-девичьи, закажите еду, можете перемыть мне все кости, главное одну ее не оставляй, ладно? Я волнуюсь за Марию, понимаешь?

Катерина отвечает ворчливым тоном:

— Все сделаю. Но не потому, что ты попросил, а потому, что тоже волнуюсь о Маше, понял?

— Понял, понял, — киваю.

Катерина одаривает меня неприязненным взглядом, разворачивается на каблуках и спешит к палате.

Фурия еще та, но ей всегда удается влить в Марию силы. К тому же хоть и вредная, но надежная. Мне будет в двадцать раз спокойнее оттого, что жена с ней.

А у меня впереди важные дела…

Вера

Одеяло почему-то не греет.

Вроде бы лето, вроде бы на улице жара, а у меня зуб на зуб не попадает. Температуры нет, я померила, но все равно знобит.

Это Амаряны виноваты!

Сволочная семейка! Все соки из меня выжали…

Вспоминаю ту сцену в номере и аж вздрагиваю.

Айк же был уже практически мой, считай с рук ел, почти… А как смотрел на меня, буквально пожирал взглядом. Я все-все отметила: и как на грудь пялился, и как в сторону спальни смотрел. Поди, давился слюной, мечтая в эту спальню меня затащить.

Все шло супер, пока не заявилась эта беременная выдра, его жена!

— Айк, пусть она уйдет, пусть она уйдет… — кривлю губы, имитируя ее противный голос.

И Амарян мгновенно поплыл, вышвырнул меня из номера как настоящий мусор.

Эта Машка гипнотизерша, что ли? Или у нее в трусах там все по-особенному устроено, раз в три секунды меня на нее променял?

Обидно до дрожи!

Вытираю злые слезы, пытаюсь придумать, что делать дальше, а оно не придумывается, потому что я сделала уже все что могла, чтобы разрушить их чертов брак.

Сжимаю кулаки, кусаю губы и чувствую полнейшее бессилие. Что мне делать?

Я никогда не сдаюсь, кредо у меня такое.

Но… Тут, по-моему, бороться уже не за что.

Что ж, напакощу им напоследок от души, чтобы все прочувствовали. Хоть так за себя отомщу. Буду до последнего давить на жалость, трепать нервы фейковой беременностью. Ни за что не позволю им жить спокойно после всего, что они со мной сделали!

Неожиданно слышу звонок в дверь.

Кто там еще? Соседка? Ошиблись дверью? Нагрянули инопланетяне? Пофиг, никому открывать не собираюсь.

— Вера, открой! — вдруг слышу голос Амаряна.

Никому, кроме него.

Ох ты ж боже мой, кто явился в гости.

Одумался?

Вскакиваю с дивана, лечу в ванную к зеркалу. А там… кикимора на выгуле. Волосы — воронье гнездо, глаза опухли от слез.

Быстро плескаю в лицо холодной водой, кое-как приглаживаю волосы, тычу в губы розовым блеском. Апгрейд за полминуты… ну хоть как-то. Жаль, не успею сменить домашнюю футболку и шорты.

Спешу в прихожую, смотрю в глазок, а там и вправду Амарян.

— Зачем явился? — спрашиваю обиженным голосом. — Здесь твоей жены нет! Ты же ее предпочитаешь матери своего ребенка, так? Ты хоть представляешь, как больно мне сделал сегодня?

Амарян несколько секунд молчит, потом делает скорбную мину и говорит:

— Верочка, что же ты, открывай. Я все осознал, ошибся…

Вот это да!

В душе ликую.

Наверное, и вправду осознал, раз явился ко мне. Зачем бы ему еще тут быть?

А может, его жена-клуша облажалась в постели? Ну конечно же, куда ей до профи, за всю жизнь один мужик. Тьфу! Любовью заниматься надо тоже уметь.

Широко распахиваю дверь, впускаю Амаряна.

Сразу ему заявляю:

— Я больше не позволю тебе втаптывать меня в грязь, выбирай сейчас — либо ты со мной, либо нет!

Амарян смотрит на меня внимательно, осторожно интересуется:

— Вера, ты давно ела?

Трогаю левую щеку, неужели я такая бледная, что он задал подобный вопрос? А у меня и вправду с самого обеда маковой росинки во рту не было. Считай, ела почти семь часов назад. Словно в добавление к моим мыслям желудок отчаянно урчит, да так, что Амарян слышит.

— В последний раз с тобой днем, — пожимаю плечами. — Хочешь пригласить на ужин?