Невеста сына (СИ) - Кариди Екатерина Руслановна
Человеком ее считал. А она ему?
«Вам же не нужна огласка? Значит, вы все сделаете».
Переобулась в воздухе.
Куда что делось?!
Была нежненькая, беззащитная, котеночек... «Я так давно люблю вас, Павел Всеволодович». Лживая тварь! Вспоминал, как она собралась, сидела с сумочками, слезки роняла.
«Я же вижу, у тебя из-за неприятности. И я... Мне лучше уехать...».
Да если б он знал тогда!
Секунды лишней не стал бы ее задерживать.
Сейчас от злости, дикой досады и обиды он был в таком состоянии, что проткни его ножом, кровь не потечет. Павел просто не мог оставаться с этим один, это распирало его, нужно было выговориться. И да, черт бы его побрал, он готов был звонить бывшей жене. Но Маша внесла его в черный список.
Сидел еще час, пока успокоился.
Потом поднялся в квартиру и рухнул спать на диван. Как был. Голодный.
А завтра еще предстояло решать вопросы.
***
Завтра у Марии тоже были срочные вопросы.
И тут она была однозначно согласна с Иевлевым. Если оставить все как есть, дерьмо полетит на вентилятор. Да, ее запачкает. Но черт с ней, она все выдержит, но нельзя допустить, чтобы брызгами зацепило Колю и Милку. И вот ради детей Мария готова на многое.
Например, накрасить губы, одеться понаряднее, и напроситься на прием к главе города. По личному вопросу. Евгений Борисович и раньше был с ней подчеркнуто галантен, а сейчас и вовсе, как ее увидел, с места привстал.
- Отлично выглядите. Мария Александровна. Просто цветете.
- Благодарю за комплимент, - Маша улыбнулась шире и тут же добавила: - Я к вам с личной просьбой.
- Ммм? - глава с каким-то особенным интересом оглядел ее и сказал: - Чем могу помочь?
Она не собиралась ходить вокруг да около, выдала прямо в лоб:
- Я слышала, к вам попал наш свадебный альбом.
Мужчина кашлянул, сцепил руки в замок, постукивая большими пальцами и глядя в окно, потом усмехнулся и полез в ящик стола. Достал оттуда сшив и перебросил ей.
- Держите. Кому другому бы не отдал.
- Спасибо вам, Евгений Борисович, очень выручили. А то вы же понимаете, на мне вся подготовка.
- Угу, - протянул тот и тут же спросил: - Это правда, что вы уезжаете?
- О, - Маша состроила загадочное лицо и блеснула глазами. - Это пока секрет.
Тот странно кашлянул и покивал:
- Ну да, в вашем положении, конечно.
В каком еще положении? О чем он? Маша ничего не поняла, но сделала вид, что так и надо.
***
Оттуда она поехала прямо к Павлу на работу.
Вошла в кабинет, бросила ему злосчастный сшив на стол и сказала:
- Держи. Отправь уже это дерьмо в архив. И сделай так, чтобы оно больше нигде не всплыло.
И пошла к дверям. Он бросился следом:
- Маша, постой!
Она не стала слушать, что он там пытался ей сказать, просто вышла.
***
Все это время Владимир ждал ее в машине. Маша видела, что он нервничал, хоть и старался не показывать этого. Ему тяжело дался сегодняшний день, Иевлев был против того, чтобы Маша совалась в это дело. Но ей нужно было самой, и он дал ей это.
Потому, когда все закончилось, Маша сама предложила:
- Давай уедем? На недельку, только вдвоем? Сто лет не была в отпуске.
Надо было видеть, какая у него улыбка проскочила волчья.
Недельку? Из отпуска они вернулись через неполный месяц.
Как раз к общему собранию акционеров.
***
Но это было потом.
А в тот момент...
глава 26
В тот момент все было по-разному.
***
Для Павла, когда Маша внезапно появилась в его кабинете - хах! Его с места подбросило, а сердце подскочило к горлу.
Смешалось все. И злорадство, что она сама к нему пришла своими ногами. И тут уж не намерен был спускать ей ничего, он бы все припомнил. И неожиданная, ни с чем не сравнимая радость видеть ее. Он и забыл уже, какая она, так и хотелось заявить на эту уверенную в себе, красивую злую суку права.
Но когда она швырнула ему на стол тот долбанный сшив, да с такими словами... Он растерялся на миг. Потому что не ожидал, слишком был ошарашен. Обалдел просто.
А потом она ушла.
И он остался, как дерьмом измазанный.
Павел испытал весь спектр эмоций, а в результате - тупая злость и осознание собственной ущербности. Ох, какое неприятное было это чувство. Он не привык, чтобы им пренебрегали, чтобы об него ноги вытирали.
Сидел потом, нервно сглатывая, кулаки сжимались. Был порыв догнать Машку, встряхнуть как следует. Но остался на месте. Порыв со временем угас, а он уставился на тот свадебный альбом.
Какой он дебил. Все из-за Маши, взбесила она его тогда. Нахрен ему надо было тащить это домой и показывать его Наташе?! Надо было сразу отправить в архив, а потом списать на утилизацию.
Не попадись главе города этот сшив с красивыми фоточками, хрен бы тот чего ему припаял. Ну, спал он с какой-то девкой? И что с того. Мало ли кто с кем спит. А тут же все. ВСЕ, мать его. Фотоколлажи, варианты пригласительных. Все именное.
Этот чертов вещдок переводил все на другой уровень, делал официальным.
Одно радовало, теперь его нечем будет прижать. Даже если с этого сделали копии, всегда можно оспорить, что это сфабриковано. И тут уж он отобьется. Павел не сомневался.
Поэтому, подавив тошное чувство собственной ущербности, он оправил таки этот сшив в архив на хранение и выдохнул относительно свободно.
***
Но глава города оставить Торопова и дальше сидеть на этой должности не собирался. Да, он из уважения к его жене не стал валить Павла Всеволодовича со скандалом. Но это можно сделать и иначе, по-тихому. За ту же суету с бизнесом.
Теперь Евгений Борисович следил за Тороповым особенно пристально.
