Мариса Роуленд - Любовное сражение
У Джессики широко раскрылись глаза.
— Но... но как это?
— Я могу это устроить, — весело сказала Бланш. — У меня есть один старый друг, владеющий агентством новостей. Он пошлет в ресторан фотографа, который запечатлеет сцену твоей мести для потомков. — Она хохотнула от удовольствия, затем продолжала: — И это будет нечто похлеще кувшина с водой.
— Но мне трудно придумать что-нибудь пооригинальнее, — призналась Джессика.
Бланш задумалась, потом с улыбкой сказала:
— Я была знакома с женщиной, которая однажды учинила публичный скандал одному мужчине. Это было очень уважаемое лицо, член парламента... В результате этого скандала ему пришлось покинуть парламент... — Она улыбнулась и тряхнула головой. — Но ты, пожалуй, не согласилась бы на такое дело.
— Ты думаешь? — негодующе возразила Джессика. — Макколлы долго запрягают, но если уж их разозлили и они приняли решение, то они ни перед чем не остановятся, чтобы отомстить обидчику.
— Хм...
Бланш задумалась.
— Тебе после этого, по всей вероятности, придется уехать из столицы на неделю-другую. Пока не уляжется пыль. А потом я дам тебе знать, когда ты можешь вернуться, - сказала она.
Джессика вопросительно взглянула на Бланш.
— Я надеюсь, что в таком поступке нет ничего противозаконного? Меня не привлекут...
— Противозаконного нет ничего... Но от тебя потребуется настоящее актерское мастерство.
Джессика вздохнула с облегчением и сказала задорно:
— В школьном спектакле я играла Офелию. Бланш сдержанно улыбнулась.
— В жизни тебе придется сыграть роль женщины намного более мужественной, чем изнеженная Офелия.
Джессика нахмурила брови, затем пожала плечами.
— Я к этому готова.
Бланш окинула ее внимательным взглядом и наконец сказала:
— Вернемся к этому через несколько дней, как только я приеду из Франции.
Она подняла свой бокал и улыбнулась. - Выпьем за гибель Золотого Теннисона.
4
Вечер выдался холодный, дул порывистый ветер, и Джессике было очень неуютно стоять напротив двери какого-то магазина в своем наряде. Он скорее был бы к месту где-нибудь на
узких улочках Парижа, поскольку предназначен был для того, чтобы возбуждать мужчин, а не вызывать чье-то любопытство.
Вернувшись из Франции, Бланш рассказала Джессике о своем плане действий. Та слушала с возрастающим беспокойством. Когда же Бланш продемонстрировала ей наряд, который пред-стояло надеть, Джессика активно воспротиви-лась. Она согласна была надеть ярко-красные туфли на высоченном каблуке. Ничего не имела против сумки через плечо такого же цвета. Но было еще облегающее трико из белых кружев и коротенькая красная курточка. А венчал все это розоватый с платиновым отливом парик, вызывавший у нее омерзение.
Джессика недоуменно посмотрела на Бланш и запротестовала:
— Это просто смешно! Если я не замерзну в нем насмерть, то меня арестуют за непристойное поведение!
— Ничего с тобой не случится. Вечером у ресторанов полно девиц, которые наряжены еще более вызывающе. Между прочим, чем непристойнее ты будешь выглядеть, тем лучше для дела. Когда ты впорхнешь в «Феличе», у посетителей не останется ни малейших сомнений насчет того, чем ты зарабатываешь на жизнь. А теперь перестань капризничать и примерь это.
Джессика нехотя напялила маскарадный костюм. Увидев себя в зеркале, она оторопела.
— Боже мой! Да на мне больше надето, когда я ложусь в постель! Все видно насквозь! Я все равно, что голая!
— Но ведь на пляже ты, не раздумывая, надеваешь узенькое бикини? — спокойно возразила Бланш.
— Это не одно и то же, и ты это знаешь. Бланш не обратила внимания на ее замечание, критически оглядела подругу со всех сторон и удовлетворенно кивнула.
— Все прекрасно. И, конечно же, ты должна как следует намазаться. Не жалей туши для ресниц и яркой губной помады. В парике и размалеванную тебя родная мать не узнает.
Вот и слава Богу, обрадовалась Джессика. Затем с сомнением взглянула на Бланш.
— Но это значит, что Теннисон тоже может
меня не узнать!
— Будем надеяться, что не узнает.
— Но почему же? — растерянно спросила Джессика. - Делать вид, что ты не та, кто есть на самом деле... это трусость!
— Но осмотрительность — лучший признак доблести, как говорится. Поверь, моя дорогая, что так будет безопаснее. Теннисон очень разозлится... Мы назовем тебя Трикси Троттер. Как это звучит, по-твоему?
— Ужасно.
— Ладно... Несколько дней уйдет на то, чтобы все организовать. Так что это время ты можешь посвятить подготовке. Будешь осваивать язык, на котором говорят уличные девицы.
Итак, час мести приближался. Бланш каким-то образом удалось узнать, что Аллан сегодня вечером собирается ужинать в «Феличе» с очередной пассией. Фотографу заказали соседний с Алланом столик. Джессика же расположилась у двери магазина напротив входа в ресторан «Феличе». Отсюда хорошо были видны прибывающие к ресторану такси и выходящие из них пассажиры. Она нервничала — внутри у нее все словно переворачивалось. Сейчас она удивлялась, как это Бланш удалось уговорить ее принять участие в такой авантюре.
Самое неприятное было в том, что она привлекала внимание прохожих. Не успела она пробыть здесь и десяти минут, а к ней уже клеи-лись «клиенты». С первым она разобралась в две секунды. У нее было непреодолимое желание стукнуть его сумкой по голове. Но она сдержа-лась и ответила холодно:
— Извините, я жду своего мужа. Примерно так же она разделалась и со вто-рым. Он повернулся и отправился искать более покладистую девушку.
Ко входу в ресторан тем временем подъехало очередное такси, и Джессика заметила, как к нему метнулся швейцар. Из машины вышел человек. Джессика напрягла зрение — и не на-прасно. Это был он!
Сердце ее бешено забилось, все нервы на-пряглись. Она почувствовала возбуждение и тревогу. Высокую фигуру Аллана было легко узнать даже на таком расстоянии. На нем был бе-зупречно белый смокинг и темные брюки. Eго гибкое тело было исполнено силы и какой-то звериной грации. Во рту у Джессики сделалось сухо. Ах, если бы сбылось предсказание старухи Эдит! Если бы он полюбил ее всем своим сердцем! А ему нужно было только ее тело... У него не было сердца. Он был обманщиком. Эгоцентричным, лживым, жестоким и распущенным подлецом!
Но у него были манеры джентльмена, и он галантно предложил руку своей спутнице. Она была высокая и тонкая, с длинными темными волосами. В душе Джессики шевельнулось ревнивое чувство, но она его тут же прогнала. Эту девушку стоило пожалеть. Возможно, она была такой же мечтательницей, как сама Джессика. Она упрямо сжала губы. Им хватит десяти минут, чтобы расположиться за своим столиком. И они станут смотреть друг на друга при свете свечей и блеске хрусталя и серебра. Вот тут-то она и возникнет перед ними, и тогда мистер Теннисон навсегда распрощается с репутацией респектабельного человека.
