Джиджи Грэйзер - Мужеедка
«Они любят меня, — подумала Кларисса про этих людей, которые носили галифе для верховой езды, голосовали за республиканцев, пили напропалую и говорили с нелепым акцентом. — Они и вправду любят меня».
Черт возьми, как же теперь просить у них денег?
И Кларисса решила, что не станет этого делать. Она поступит по-другому: сообщит им, что беременна, и… умоет руки. Подача будет за ними.
Она встала с места и серебряным ножичком постучала по краю бокала (видела такое в кино).
Бокал разлетелся вдребезги. Но прежде чем Кларисса успела сгореть со стыда, прежде чем хоть кто-нибудь из гостей успел моргнуть глазом, рядом из воздуха материализовался слуга и смел со стола осколки.
Кларисса постояла молча. Все смотрели на нее.
— Да, дорогая? — спросила Синнамон.
— У меня будет ребенок, — объявила Кларисса.
И уже собралась сесть, как Джо Третий вдруг вскочил и сгреб ее в медвежьи объятия, которых Кларисса так опасалась накануне, а теперь нашла в них надежное пристанище.
После радостной овации Синнамон заверещала:
— Кларисса! Тебе не надо было садиться за руль! — Она рухнула в кресло и принялась судорожно обмахиваться. — О боже! О боже! Я могла потерять внука!
Ну чисто «Унесенные ветром».
— О, миссис Мейсон, — поспешила утешить ее Грэйви, — не волнуйтесь, Кларисса у нас мастер по детям. Настоящий профессор.
Кларисса уставилась на подругу.
— А что, правда, — ничуть не смутилась та. — Как мадам Кюри…
— Джо Третий? Синнамон? — Кларисса подняла брови. — Вы ничего не хотите мне сказать?..
Они с недоумением вытаращили глаза.
— Ну, типа, о том, как для вас все изменилось… Учитывая ситуацию и все такое…
Синнамон расцвела.
— Дорогая, конечно, я хочу кое-что сказать.
И поднялась с места.
Кларисса улыбнулась с невинным видом.
— Это самая лучшая новость в моей жизни, черт возьми! — провозгласила Синнамон.
Синнамон и Джо Третий, с трудом держась на ногах от выпитого джина, попрощались с Клариссой на пороге Гранд-(Что-То-Там), после чего один из многочисленных инструкторов (на здешних фермах их, похоже, разводили как лососей) отвез Грэйви и Клариссу на частный аэродром близ Атланты. Синнамон и Джо Третий настояли, чтобы Кларисса и Грэйви воспользовались личным самолетом Мейсонов, но прозвищу «Гуди».
— Это еще что такое? — поинтересовалась Грэйви, когда они свернули на бетонированную полосу.
— «Боинг-727», — усмехнулся водитель с обликом модели Версаче. — Никогда таких не видели?
— Это не «Гуди», — возразила Кларисса.
— Ну почему же? — в свою очередь возразил водитель.
Грэйви и Кларисса, преодолевая головокружение, поднялись на борт. Любезная, улыбчивая стюардесса по имени Люси-Энн первым делом подала ледяную воду и освежающие салфетки. Они хихикали, болтали, а потом Кларисса заснула и проспала до посадки в Бербанке, где их встретил присланный Синнамон и Джо Третьим черный седан с затемненными стеклами и кондиционером.
Клариссу высадили первой. Она обняла Грэйви и помахала ей на прощанье. Мотоцикл Аарона стоял на привычном месте. Кларисса зашагала по лестнице, с каждой ступенькой чувствуя, как нарастает тяжесть внутри.
Ей совсем не хотелось думать о том, что ждет ее за дверью.
17. Добро пожаловать — и прощай
Кларисса обнаружила, что забыла ключи, так что пришлось стучать. Аарон открыл дверь. В романах часто пишут: «Он был еще красивее, чем ей запомнилось». Так вот, он был еще красивее, чем ей запомнилось. Прошло всего два дня, а Кларисса уже успела забыть, как выглядит ее муж.
— Привет! — бросил Аарон, и прозвучало это сухо и невыразительно.
— Привет. — Кларисса подошла его поцеловать, но Аарон уклонился. Отступив, он наблюдал за ней чуть издалека (дальше отойти в этой квартире было просто некуда), скрестив руки на груди.
— Я в порядке, спасибо, — пошутила Кларисса. — А ты как?
— Я не спал, — сказал он.
— Амбин, пять миллиграммов, — посоветовала она. — Ативан, десять миллиграммов, или ксанакс, если помимо бессонницы тебя мучает беспричинная тревога. Можешь поверить Грэйви, она в этом разбирается.
— Кларисса…
— Мне очень жаль, что ты не спал.
— Ты невероятна. Я надрываюсь, чтобы устроить тебе нормальную жизнь, а ты сматываешься из дома, пичкаешь меня враньем, и я сижу тут, как дурак, жду, когда ты вернешься, хотя мне надо на работу и…
Кларисса уселась и с невозмутимым видом йоркширского терьера принялась наблюдать за мечущимся по комнате Аароном, у которого буквально дым валил из ушей.
— Я знаю, где ты была, — заявил он, раздуваясь, как морской еж. — Не знаю, что ты там делала, но знаю, где была.
Он продолжал бегать туда-сюда. Кларисса глянула на свои ногти. Срочно, срочно нужен маникюр…
— Я знаю, с кем ты была, и ты знаешь, что я знаю, и если ты думаешь, что я, как последний придурок, буду стоять и смотреть…
— Я знакомилась с твоими родителями, — перебила она.
Аарон застыл на месте, как это бывает только в.; мультиках — под визг тормозов.
— Синнамон и Джо Третий передают тебе привет, — продолжила она.
— Не может быть… — сказал он.
— Может.
— Ты бы этого не сделала!
Она подняла бровь. О черт, и бровями заняться срочно!
— Думаешь?
Аарон уставился на нее широко распахнутыми глазами старлетки, затем прищурился.
— Не верю, — объявил он, наконец.
— Не ври. — Кларисса улыбнулась.
Аарон рухнул на диван.
— Боже.
Кларисса взяла его за руку.
— Ну же, брось, все не так скверно. Они мне понравились.
— Ты… была в доме?
— В доме? Это у моей матери — дом. У домов не бывает собственных имен.
— И что они сказали? — простонал он.
— Ничего. — Странный вопрос, мелькнула у Клариссы мысль. — О чем ты?
— Я просто думал, что они могли… — продолжил он, пристально наблюдая за Клариссой, — что-нибудь тебе сказать.
Аарон явно скрывал нечто важное. Кларисса была в этом уверена: у него расширились зрачки.
— Ты сам знаешь, что они мне сказали, — заявила она. — И я очень разочарована…
Подпрыгивает, как плевок на жаровне, отметила про себя Кларисса, подражая Джо Третьему.
— Я собирался… честное слово, собирался все рассказать! Просто думал, что еще слишком рано.
— И когда сказал бы? — возмутилась Кларисса (понятия не имея, чем, собственно, возмущается). — Странное дело. Я тебе жена или кто? В этом доме есть хлеб? — Она вдруг поняла, что умирает от голода. Снова.
