Джудит Майкл - Преобладающая страсть. том 2
– Знаю, – сказала София. – Я хотела лишь обратить на это внимание.
– Действительно ли именно специализированная направленность программ привлекает рекламодателей? – спросила Валери. Она так долго молчала, что звук ее голоса вызвал удивление. – Я полагала, что определяющими факторами являются возраст, социальное положение, доход, образование.
– Несомненно, – ответил Ник, – но рекламодатели предпочитают мужчин.
– Покупающих по-крупному, – глубокомысленно заметил Эрл. – Женщины приобретают преимущественно мастику для полов и аспирин; немногие из них приобретают автомобили и страховые полисы.
Валери переглянулась с Софией, и они рассмеялись.
– Ну что ж, одинокие женщины могли бы…, – начал было Эрл, но от необходимости продолжать его спасло появление официанта.
На протяжении обеда они переходили от обсуждения одних проблем к другим: от политических проблем Вирджинии к предстоящим выборам Президента; от разгула насилия на Ближнем Востоке и удорожания авиатарифов к скандалу вокруг Джима и Тамми Беккеров. Обсуждали проект телепрограммы, посвященной телепроповедникам, предпочтительные ракурсы показа. София многозначительно взглянула на Валери, ожидая, что она скажет что-нибудь о Лили и о Грейсвилле, но та промолчала. Она не проронила ни слова до конца вечера, наслаждаясь царившей за столом атмосферой дружбы и ощущением сопричастности.
– Кого подбросить до дома? – спросил Эрл, отодвигая стул, после того, как отставил в сторону третью чашку кофе.
Остальные последовали его примеру и стали выходить из-за стола.
– Валери, – обратился Ник, – могла бы ты задержаться на минуту?
– Конечно, – сказала она, садясь на свое место.
Ник попрощался с остальными и вернулся к столу. Они сидели друг напротив друга; фужеры, кофейные чашки, скомканные салфетки лежали между ними на большом круглом столе. Ник, подозвав официанта, заказал коньяк.
– Валкирия?
– Да, спасибо.
Было тихо. Отодвинувшись от стола и опершись о спинку стула, Ник скрестил свои длинные ноги и провел салфеткой по кончикам пальцев. Валери сидела выпрямившись. Красное шерстяное платье с длинными рукавами и высоким воротом в колеблющемся свете свечей придавало ее лицу розоватый оттенок. Стеклянные серьги, заменившие бриллианты, которые пришлось продать, ловили неровный свет пламени и отражали его маленькими искорками прямо в глаза Нику, который с удивлением думал, что всякий раз, когда он видит Валери, она становилась прекраснее прежнего. С научной точки зрения подобное вряд ли возможно, если, конечно, не верить в принцип бесконечно расширяющейся красоты. Следовательно, главной причиной, должно быть, была его поврежденная память. И тем не менее он был готов поклясться, что его воспоминания о ней никогда не меркли: радости и огорчения с ней, так же как и ее необыкновенную красоту, все эти годы он помнил настолько отчетливо, словно постоянно видел ее перед собой.
И вот теперь он сидит напротив нее. Казалось, они наедине. Ник чувствовал себя так, словно они не расставались. Он обратил внимание, что сидит, подавшись вперед, готовый вести беседу, задавать вопросы, рассказывать истории, переполненный желанием поделиться с нею своими чувствами.
Однако то обстоятельство, что она работала у него, осложняло ситуацию. Он хотел, чтобы было иначе…, но в таком случае они не сидели бы здесь, вдвоем. Потом он понял, что преждевременно думать об общности ощущений, которая была тогда, много лет назад, или пытаться вновь восстановить утраченное. Слишком много лет, слишком много событий пролегло между ними. Каким-то образом все это предстоит осмыслить и поделиться этим друг с другом, прежде чем они смогут открыть или обрести что-то новое.
Валери наблюдала за ним, слегка подняв брови. Ник взял поставленный перед ним коньяк и сделал небольшой глоток.
– Лез собирался поговорить с тобой сам, – сказал он, – но сегодня утром уехал и вернется не раньше первой недели нового года. Я пообещал ему переговорить с тобой. Он хотел сообщить тебе как можно скорее…
Валери держала в руке фужер и молча ждала продолжения, глядя ему в глаза.
– Мы не игнорировали твои отчеты. Все они хранятся у Леза, некоторые – в работе как возможные сценарии будущих программ. Следовало сказать тебе раньше, извини, что затянули. Слишком много дел; думаю, ты сама заметила. Суть в том, что Лезу и мне нравятся твоя работа, твои мысли и то, как ты их преподносишь. Все присланные тобой материалы хорошо продуманы, и в них, как бы поточнее сказать, чувствуются ум и воображение. Иногда ты, правда, залетаешь слишком высоко; есть вещи, которые мы не в состоянии реализовать по правовым или финансовым соображениям; мы особо обговаривали их вместе с ним. Надеюсь, понимаешь, что существуют определенные объективные ограничения.
Он выпрямился и по-другому положил ноги, казалось, официальная речь причиняла ему неудобство. Ему действительно было не по себе, но как держаться иначе, он не знал; груз прошлого и изменившиеся отношения дня сегодняшнего сдерживали, заставляли голос звучать неестественно и непривычно даже для собственных ушей. Ник понимал, что разделявшее их пространство стола еще более усугубляло ситуацию. Он чувствовал себя глуповато, повышая голос, чтобы быть услышанным в гуле разговоров, висевшем в зале. Если бы он сел рядом с ней, можно было бы говорить спокойно, в привычной манере. Ее взгляд, казалось, притягивал его, так же как и полное спокойствие, так разительно отличавшееся от прежней непоседливости, запечатленной его памятью. «Совсем иная, – вновь подумал он, как и тогда, когда с возрастающим удивлением читал подготовленные ею материалы. – Как сильно и непредсказуемо она изменилась».
– Мы планируем внести некоторые изменения в программу «Взрыв», – сказал он. – Рейтинг программы достаточно высок, но мы хотим поднять его еще выше. Причем сделать это мы намерены за счет увеличения женской аудитории, – добавил он с улыбкой, вспоминая Софию. – Мы хотим ввести в программу новый раздел, что-то вроде профиля личности, наподобие того, что так мастерски делает журнал «Пипл». Персонажи из сферы политики, индустрии развлечений, бизнеса, спорта… главное, чтобы избранный человек по той или иной причине был интересен. У этой программы пока нет названия или каких-то рамок. Это, надеюсь, будет доработано при твоем участии. Нам бы хотелось, чтобы ты занялась этой программой.
Валери подалась вперед.
– Ты имеешь в виду вести программу?
– Я имею в виду все: планировать, готовить материалы, писать сценарий и выступать в эфире. Тебе самой придется пробивать свои идеи через съемочный комитет. Иногда я присутствую па его заседаниях. Нашим юристам придется прорабатывать твои сценарии, но в общем шоу будет целиком твоим. Можешь привлекать людей из отдела исследований, но скорее всего они тебе не понадобятся. По крайней мере на начальной стадии, думаю, справишься сама.
