Сьюзен Кэрролл - Ночной скиталец
Она поежилась, вспоминая свое сонное обещание: «Я сделаю все, что вы попросите…»
Розалин тяжело вздохнула от этого воспоминания. К сожалению, Ланс, казалось, принял это как знак ее согласия и присел на подоконник, расположившись в небрежной позе. Настоящий портрет бесполезного повесы.
Она обнаружила, что как загипнотизированная следит за покачиванием его обутой в сапог ноги, заметив пятно от травы на колене его безукоризненно чистых бриджей, появившееся, без сомнения, когда он присел, чтобы собрать для нее цветы в саду. Этот маленький недостаток в его безупречном внешнем виде оказал любопытное воздействие, сделав мужчину менее опасным.
Розалин немного расслабилась.
— О чем вы хотели поговорить со мной, сэр? — осведомилась девушка спокойным голосом. — Если снова о том, что произошло прошлой ночью, боюсь, мне нечего сказать. К сожалению, я ничего не знаю о воре, который похитил ваш меч. У меня даже нет никаких сведений, которые помогли бы вам выследить…
— Я знаю, — перебил ее Ланс. — Валентин уже сказал мне. Он сказал, что говорил с тобой о мужчине, который напал на тебя, и у тебя не больше представления о его личности, чем у меня.
— Простите, — Розалин наклонила голову, глядя на цветы, разбросанные у нее на коленях.
— Нет причин просить прощения, моя милая.
Чтобы перестать теребить кончики своих волос, Розалин начала разделять цветы и складывать их в более аккуратный букет.
— О, нет, есть. Когда Вэл менял мою повязку, он спросил, заметила ли я, что от кристалла, украшающего меч, был отколот кусочек, и я…я не уверена. Полагаю, это случилось, когда я бросила клинок в озеро. И мне так жаль, что вы не можете себе представить, — завершила она печально.
— О, оставь этот глупый меч, — сказал Ланс с толикой нетерпения. — Он не так уж важен.
— Но ваш брат сказал, что меч — часть вашей семейной легенды. Что однажды вы должны вручить его вашей возлюбленной леди.
— У Вэла есть склонность слишком много говорить. Как я уже сказал, этот чертов меч не приносит ничего, кроме неприятностей. Он частично повинен в несчастье, произошедшем прошлой ночью. А мне должно быть стыдно за все остальное, — в голосе Ланса появились нежные нотки. — Как бы то ни было, ты не должна беспокоиться ни о чем. Вот, что я хотел сказать тебе: я уже начал приготовления.
— Приготовления? — Розалин замерла в тот момент, когда соединяла маргаритки с двумя колокольчиками, и озадаченно посмотрела на него.
— Да, этим утром, я вызвал викария и послал за моим стряпчим, чтобы проконсультироваться насчет завещания.
Завещания? Одного этого слова было достаточно, чтобы дрожь пронеслась по позвоночнику Розалин.
— Но я не умираю, — сказала она. — Ваш брат сказал мне, что мои силы восстанавливаются на удивление хорошо.
— Так и есть, дорогая, — Ланс улыбнулся ей со странной нежностью. — Это мое завещание.
Розалин залилась румянцем от этого неожиданно теплого обращения.
— Вы думаете, что вы умираете?
— Еще нет. Я так полагаю. Если только ты не решишь убить меня в постели. Но об этом всегда надо позаботиться заранее.
Розалин оторвала наполовину увядший лист примулы. Ее брови сошлись в одну линию. Она не знала, был ли виноват пьянящий запах цветов или то, как отвлекающе летний ветерок шевелил темные пряди волос на лбу Ланса, но она с большим трудом следила за предметом их беседы.
Ее замешательство только возросло, когда Ланс продолжил:
— Я также послал за портнихой.
— Портнихой?
— Местная женщина. У нее немного провинциальный стиль, но придется довольствоваться ею, пока я не найду тебе более светскую модистку, — он провел пальцем по краю ее шали, скорчив презрительную гримасу. — Я заметил, что большая часть твоей одежды состоит из черного и… м-м-м… черного. А я считаю, что даже ношение полутраура приносит неудачу.
— Неудачу в чем? — спросила Розалин с раздраженным смущением.
— В браке.
— О чем вы говорите?
— О нашей свадьбе, конечно.
Глаза девушки широко раскрылись. Букет, который она так заботливо составляла, выпал из рук, в этот раз рассыпавшись по полу. Она смотрела на Ланса в течение нескончаемого момента, затем горячая волна негодования накрыла ее.
— О! Почему вы… вы… — забормотала Розалин, не в состоянии придумать, как назвать нахала. — Это самая ужасная ваша шутка.
— Уверяю тебя, моя дорогая, я убийственно серьезен.
Он улыбался, но что-то в его голосе наполнило Розалин тревогой. Она с трудом понимала, что испугало ее больше: потрясающая уверенность этого мужчины, который даже проконсультировался с викарием, адвокатами и портнихой, не поговорив сначала с ней, или железная решимость, которую она прочитала в его глазах. Решимость не пылкого поклонника, а генерала, распределяющего свои силы, чтобы занять чрезвычайно неприступный рубеж.
— Как вы осмелились, — задохнулась Розалин. — Делать такие приготовления и… и даже не побеспокоиться о том, чтобы спросить меня.
— Полагаю, принятый способ сделать это — встать на колени. Я надеялся, что ты не попросишь, но… — он испустил долгий страдальческий вздох и, к ужасу Розалин, опустился рядом с ней на колени прямо на упавшие цветы.
— Моя дорогая леди Карлион, — начал Ланс Сент Леджер, потянувшись к ее руке. — Не окажете ли вы мне честь…
— О, прекратите это. Прекратите! — Розалин попыталась оттолкнуть его прочь. Потерпев неудачу, она вцепилась в плечо Ланса в попытке заставить его встать. — Немедленно поднимитесь… пожалуйста. Вы совсем сошли с ума?
— Боюсь, что сошел, — прошептал он, сжимая ее руку.
— Но вы не хотите жениться, так же как и я не хочу выходить замуж.
— Нет, не хочу, — откровенно признал Сент-Леджер.
— Тогда зачем вы делаете это? Из-за легенды об избранной невесте? Вы утверждали, что не верите в это.
Ланс поддался рывкам ее руки и поднялся на ноги.
— Я не знаю точно, во что верю. Но проблема в том, что все вокруг, кажется, верят ей. Я надеялся, что смогу справиться с любым скандалом. Думал, что смогу привести Эффи Фитцледжер сюда, чтобы она стала твоей компаньонкой, что смогу все сделать как нужно. Но прежде чем эта проклятая женщина успела подняться с кровати сегодня утром, было уже поздно, — Ланс с извинением взглянул на Розалин. — Мне жаль, милая, но вся деревня, кажется, знает, что ты провела ночь под моей крышей.
Румянец волной залил щеки Розалин.
— Потому что я была ранена! Разве люди не в курсе этого? Разве вы не сказали им?
— Я мог бы стоять посреди деревни и пытаться рассказать правду, пока не свалюсь без сил, но, боюсь, это ни к чему не привело бы. Все эта чертова легенда. С того момента, как Эффи заявила, что ты моя избранная невеста, все вокруг только и ждали, что наши страсти вырвутся из-под контроля с разрешения церкви или без него. Это случалось и прежде. Они говорят, что один из моих двоюродных дедушек провел целую неделю в постели, прежде чем… В общем, не имеет значения, — поспешно оборвал себя Ланс. — Главное то, что все, от викария до деревенского кузнеца, думают, что я обладал тобой прошлой ночью.
