T Novan - Под прицелом ... Часть 2-я
Делаю попытку помочь ей, но она только бурчит что-то в ответ, проходит мимо меня и скидывает их на кровать. Затем потирает руки и поворачивается ко мне.
- Ты очень вовремя открыла дверь, а то у меня сильно затекли руки.
- Бедняжка, - подхожу к ней и помогаю растирать руки, чтобы восстановить кровообращение. – А как у тебя с чувствительностью в других местах?
Она вопросительно изгибает бровь.
- Есть там пара мест. Ты тоже хочешь их растереть?
- Ну, конечно же, - киваю и толкаю ее на кровать. Она падает, умудряясь не попасть на большинство пакетов, но кажется ее чипсы все-таки превратились в порошок.
Им просто не повезло.
* * *
Келс лежит в моих объятиях, и мы вдвоем просматриваем книгу с детскими именами. Я не осмелюсь рассказать нашему ребенку, что мы выбирали ему имя, лежа голыми после занятий любовью в кровати нашего гостиничного номера в Колумбусе, штат Огайо. Ну, разве что поделюсь ненароком с ним или с ней во время праздничного обеда накануне свадьбы.
- Как насчет имени Кирилл, если будет мальчик? – предлагаю в шутку, чтобы посмотреть на ее реакцию.
- Кирилл Кингсли? О Боже, Харпер, почему бы тогда уже сразу в первый школьный день не повесить ему на спине табличку, гласящую «побейте меня и отберите мои деньги на обед»?
- Я так понимаю, это значит «нет».
Она с возмущением смотрит на меня.
- Это значит большое и окончательное «нет».
Неожиданно до меня доходит, что она только что сказала:
- У нашего ребенка будет моя фамилия?
Келси поднимает на меня взгляд, перебирая пальцами ткань простыни:
- Мне бы очень этого хотелось. Мы же семья. А твоя семья – это все, что будет у нашего ребенка, если с нами что-нибудь случится. Но только если ты не ….
- Нет! Конечно же, я только за. Это большая честь для меня, Келс. Просто я думала, что ты захочешь дать ему фамилию Стентон.
- Нет ни малейшей причины называть его так. По-любому этот ребенок будет Кингсли. Просто его биологическая мать чисто случайно оказалась Стентон.
- Ну тогда ладно, - целую ее в лоб, чтобы хоть немного поднять ей настроение. – С фамилией мы определились. Теперь давай подыщем ему имя.
- Только не Кирилл, - протестует она, снова уютно устроившись в постели и забрав у меня книгу.
- Хорошо, не Кирилл, - соглашаюсь я, нежно обнимая ее.
Она хочет, чтобы у нашего ребенка была моя фамилия. Невероятно.
* * *
В местном офисе нашей телекомпании мне выделяют маленькую комнатушку, чтобы просмотреть всю собранную информацию по этому делу. Харпер вместе с выездной командой готовит технику и дает распоряжения по предстоящей съемке.
Судя по всему, в Колумбусе и окрестностях весьма редко снимают новости для показа на всю страну. Еще реже к ним заезжают продюсеры и корреспонденты из национальных новостных программ. Поэтому весь персонал местного отделения просто стоит на ушах из-за участия в таком громком деле. Так что в данном случае выигрывают все – и владельцы телекомпании, и председатель правления, и все эти ребята, которые сейчас здесь суетятся.
Харпер как всегда собрала много подготовительного материала. Но она поступила очень умно – молча отдала мне свои заметки с выводами, изложенными на одной верхней страничке, и оставила все это читать в одиночку.
Теперь, когда я закончила, вынуждена признать, что одни только ее выводы заставляют меня поверить в невиновность Джонстона и его неучастие в этих отвратительных преступлениях. И их более чем достаточно, чтобы понимать, что на свободе разгуливает какой-то другой больной ублюдок, который систематически насиловал, калечил и убивал женщин этого маленького городка.
От этой мысли у меня все сжимается внутри, но она же заставляет меня прочесть оставшийся материал. Итак, что мы имеем:
1. За восемь месяцев до смерти Верретт было пять случаев жестокого изнасилования в городке и в его окрестностях. Все жертвы оказались молодыми женщинами в возрасте от двадцати пяти до тридцати двух лет. Все они учились в местном колледже, вызывали симпатию у окружающих и жили одни. И ни одна из них не смогла или не захотела опознать насильника. Ни одна из них не согласилась общаться с прессой, ни после нападений, ни сейчас.
2. У Джонстона было железное алиби во время трех из пяти изнасилований. Один раз он вообще отсыпался в местном вытрезвителе.
3. Джонстон делал мелкий ремонт в доме соседей Верретт за день до изнасилования. В конце дня он выпил пару бутылок пива «Роллинг Рок», которые были выброшены в мусор и там же и лежали через два дня после убийства. Возможно, они до сих пор там и находятся, поскольку мусор все еще не проверили.
4. Единственным вещественным доказательством возможного участия Джонстона в преступления явились те две бутылки из-под пива «Роллинг Рок», которые к моменту судебного заседания даже не были проверены на наличие отпечатков и ДНК. Однако они были собраны полицией при первичном осмотре места преступления.
5. Образцы тканей и волос, собранные в качестве улик причастности Джонстона, были взяты уже после первичного осмотра и после заключения Джонстона под стражу. Предположительно они сделали их, осмотрев раковину в ванной.
6. Отчет коронера гласит, что во время первичного осмотра руки Верретт были уже обследованы. Именно полиция, а не коронер, изъяла остатки органических веществ из-под ногтей, что является нарушением обычной процедуры. Руки должны были быть завернуты в мешок для осмотра коронером. Эти остатки были представлены офисом местного прокурора для сравнения с ДНК подозреваемого во время судебного заседания.
7. Опять-таки полиция, а не коронер, провела тест на изнасилование. Это крайне необычно, поскольку полицейские отделения не проводят этот вид тестирования. Они не нашли образцов спермы, которая могла бы быть использована криминалистической лабораторией для извлечения ДНК подозреваемого. И теперь непонятно, то ли ее действительно не было, то ли полиция просто себя особо не утруждала. Кроме того, отсутствовало доказательство того, была ли она изнасилована мужским детородным органом или же фаллическим предметом, что вызвало синяки, разрывы и ссадины, которые являются первичным свидетельством изнасилования.
8. Остатки веществ из-под ногтей были «удалены» и доставлены в лабораторию для проведения теста только во время судебного процесса. К тому времени дело рассматривалось более четырех лет.
9. Соседка Верретт видела мужчину, но не Джонстона, который покидал ее жилище около полуночи в ночь ее убийства. Она не захотела или не смогла его опознать.