Бетани Кэмпбелл - Девочка, ты чья?
– Я тоже говорил ей об этом.
– Ты пьян! – вдруг догадался старик.
– Немножко не рассчитал, – примирительно отозвался Эдон, мысленно посылая тестя ко всем чертям.
– Настоящий мужчина знает свою меру. Или ты уже не мужчина? Поэтому Барбара и не может забеременеть?
Эдон был готов убить тестя прямо сейчас, голыми руками, но знал, что это будет слишком сильным ударом для Барбары.
– Она не жалуется, – процедил он сквозь зубы.
– Моя дочь была самой красивой девушкой в округе, – проворчал старик, – от женихов отбою не было. Но она, черт знает почему, выбрала тебя. Я не стал ей перечить… И вот теперь, когда мой сын погиб, у меня не осталось наследника. А ведь я помог тысяче детей появиться на свет…
– Ирония судьбы, – ухмыльнулся Эдон.
– Теперь я завишу от тебя. Порой мне кажется, что зря я поручил тебе все дела. Ты не знаешь меры, когда пьешь, не способен сделать ребенка. Тот, первый, оказался больным. Ты не можешь дать мне полноценного наследника!
Эдон с ненавистью уставился в темноту, где, по его предположениям, находилось изуродованное лицо тестя. Единственный ребенок Барбары родился с поврежденным мозгом. “Если Барбара умрет раньше тебя, ублюдок, я убью тебя собственными руками!” – с ненавистью подумал Эдон.
Повисла пауза. С экрана телевизора доносились возбужденные крики зрителей и участников родео.
– Эта баба из Бостона звонила сегодня миссис Долл, но не сказала, где она, – сквозь зубы процедил Эдон.
– Ее надо остановить, она опасна для всех нас, – проскрипел старик. – Ты не должен был выпускать эту бабу из города.
– Это все из-за Лабони, он поехал за Джуди Свенстар, вместо того чтобы заняться бабой и адвокатом.
– За конечный результат отвечаешь ты, а не Лабони. Его ошибка – твоя ошибка!
– Неужели так необходимо убрать ее?
– Будь ты проклят, идиот! Ты хочешь всех нас погубить? От нее надо избавиться любой ценой!
Эдону вдруг стало душно, словно чья-то рука закрыла ему рот и нос.
– А что делать с этим адвокатом?
– Разве сам этого не знаешь?
“Убийствам не будет конца, пока мы сами не ляжем в могилу”, – обреченно подумал Эдон.
Джей знала, что Оксфорд находится в южном штате Миссисипи, но все же не ожидала увидеть здесь буйную тропическую растительность всех цветов и оттенков.
Утренний воздух был напоен сладким ароматом жасмина и цветов оливы. Джей и Тернер сидели на мягкой кушетке, перед ними па кофейном столике стоял изящный поднос с красным кофейником и такими же чашками.
Напротив них расположилась в кресле Диана Инглунд-Кляйн. Она очень нервничала. В ней не было и сотой доли самоуверенности Риты Уолш. Эта невысокая женщина с круглым румяным лицом, светлыми вьющимися волосами, вздернутым носиком и пухлыми губами была в длинном синем домашнем платье.
– Миссис Кляйн, – сказал Тернер, – весьма любезно, что вы согласились встретиться с нами. Поверьте, мы очень благодарны вам за это.
Диана слабо улыбнулась, подбородок у нее задрожал, и она опустила глаза.
Джей испугалась, что Диана сейчас расплачется. Зря они с Тернером настояли на встрече. Ей было ужасно жаль эту женщину.
– Полагаю, если мы будем задавать вопросы, а вы – отвечать на них, это облегчит нашу общую задачу. Вы согласны со мной? – продолжил Тернер.
Диана кивнула.
– Простите, я никогда не говорила об этом ни с кем, кроме членов семьи…
– Ваше имя мы узнали от женщины, мать которой работала санитаркой в клинике доктора Хансингера. Клятвенно заверяю вас, что содержание нашего разговора не выйдет за разрешенные вами пределы. – Тернер чуть заметно улыбнулся Диане.
– В этом смысле вам незачем волноваться, – возразила хозяйка дома. – Я внесла свое имя в реестр… биологических матерей, чтобы м-м-мой с-с-сын… чтобы он мог найти меня, если захочет.
– Как? Вы сами заявили о себе? – изумилась Джей.
– Да, и не в одну организацию. Я сделала это несколько месяцев назад, когда почувствовала, что больше так не могу…
– Ваша кузина не говорила нам об этом, – осторожно вставил Тернер.
Диана выпрямилась, расправила плечи и подняла голову.
– Я очень люблю кузину, но не все ей рассказываю.
Джей во все глаза разглядывала Диану. Она была лет на пятнадцать, а то и на двадцать моложе Ноны.
– Почему вы оказались в клинике Хансингера? – мягко спросил Тернер.
– В то время существовали… кажется, это называлось “приют для оступившихся”. Но родители не хотели отпускать меня туда, чтобы я там родила ребенка, поскольку это покрыло бы меня позором и исковеркало мою судьбу. Мама узнала, что существует клиника Хансингера, где…
– Каким образом ваша мама узнала об этом? – перебил Тернер.
– В Форт-Смите жила женщина, помогавшая улаживать подобные дела. Ее звали миссис Нейшенз, но я не знаю, как мама нашла ее… Вот она и устроила меня в эту клинику.
– Что еще вам известно об этой миссис Нейшенз? Она еще жива? Что связывало ее с Хансингером? Вы помните ее имя?
– Дороти, – вздохнула Диана. – Она была из Оклахомы. Потом миссис Нейшенз вторично вышла замуж и куда-то уехала. Это все, что мне о ней известно. Я никогда не видела ее.
– Ваши родители заплатили ей за… услугу?
– Да… Но тогда ни я, ни мои родители не знали, что в клинике Хансингера… торгуют детьми!
Закрыв лицо руками, Диана разрыдалась. Джей охватило глубокое сочувствие к ней. Тернер подошел к Диане и дружески обнял за плечи.
– Вы ни в чем не виноваты. В то время вы и сами были ребенком. И родители ваши тоже не виноваты. Они не могли знать о торговле младенцами.
– Миссис Кляйн, – заговорила Джей. – Диана, взгляните на меня… Меня продали в младенчестве. И моего брата Патрика тоже… Мы отлично жили. Наша приемная мать любила нас. Она и ее муж были в таком возрасте, что им не позволили легально усыновить ребенка. Наш отец вскоре умер, но мать сделала все, чтобы вырастить нас, дать нам высшее образование…
– Взгляните на Джей, Диана, – попросил Тернер. – Она – одна из проданных Хансингером детей. Видите, с ней не случилось ничего плохого. Джей выросла, получила образование, имеет неплохую работу. У нее все хорошо!
Диана подняла на Джей заплаканные глаза.
– Вы очень красивая, – улыбнулась она. – Чем занимаетесь?
– Рекламным бизнесом, – проглотив комок в горле, ответила Джей. – В Бостоне.
– Вы замужем? У вас есть дети?
– Нет, – смутилась Джей.
– Но вы… вы счастливы?
– Вполне. Если бы не болезнь брата… Мне необходимо найти его кровных родственников.
Тернер заботливо протянул Диане носовой платок.
– Вот видите, у Джей все в порядке. Ее брат стал врачом. Многие приемные семьи вполне благополучны в финансовом отношении, а мы знаем, что Хансингер просил высокую цену за детей. Скорее всего и ваш сын попал в обеспеченную семью и ему не пришлось бедствовать… Но перейдем к делу. У нас есть веские основания полагать, что в одно время с вами в клинике Хансингера находилась и мать Джей.
