Шерил Андерсон - Роковые шпильки
Мы как раз заканчивали расшифровку, когда прибыла Кэссиди. Мы поняли, что она появилась по тому, как все бизнесмены вдруг дружно подняли головы и насторожились, словно львы возле водопоя, почуявшие свежий запах. А ведь она даже не была в вечернем платье! Это одна из причин, по которой Кэссиди не любит такие бары – здесь нельзя проскользнуть незамеченной, нужно непременно пройти сквозь строй любопытных взглядов. Иногда Кэссиди ничего не имеет против того, чтобы на нее обращали внимание, но в большинстве случаев предпочитает, чтобы ее не беспокоили.
Быстренько чмокнув каждую из нас в щеку, она уселась и понюхала содержимое наших стаканов.
– Что здесь происходит?
– Обстановка обязывает, – объяснила Трисия. Кэссиди, подозвав официантку, заказала коктейль «Грей гуз» и потянулась к столу:
– Ну что, закатываем рукава?
– Мы уже почти закончили, – сказала я. Трисия быстро ввела Кэссиди в курс событий, пока я осторожно укладывала последние фрагменты письма.
– Я знала, Молли, что ты на правильном пути, – кивнула Кэссиди, когда Трисия закончила.
– Но мотивы могут оказаться куда запутаннее, чем я предполагала, – сказала я, просматривая готовое письмо.
– Мотивы могут быть какими угодно, лишь бы ты вычислила того, кого нужно. Об остальном позаботится психиатр, которого назначит суд, – заверила Кэссиди.
– Ну, так что в письме? – спросила Трисия.
Мы сгрудились над столом, как ученые, пытающиеся заглянуть в один микроскоп. Письмо гласило:
Дорогой Тедди,
Этому пора положить конец. Я не могу допустить, чтобы так дальше продолжалось. Я достаточно ясно тебя предупредила, но ты стоишь на своем и не оставляешь мне выбора. Все это меня отнюдь не радует, но я не вижу другого решения. Прости меня. В душе я навсегда останусь
Твоей Ивонн.
Я подвела итог:
– Итак, она отдает ему это письмо, он в ответ рвет его и кладет клочки обратно в музыкальную шкатулку вместе с карточкой–ключом. Он хотел встретиться с ней здесь и убедить дать ему еще один шанс.
Кэссиди в сомнении покачала головой:
– Звучит, скорее, как неуклюжее уведомление об увольнении.
– Увольнении? – мы с Трисией переглянулись: нам обеим такая трактовка показалась смехотворной.
– Она не собирается его увольнять, она собирается его бросить, – объяснила Трисия.
– Она собирается его убить, – поправила я.
– Ты считаешь, она ему угрожает? – спросила Кэссиди. – Ты притянула это за уши, потому что знаешь, чем все кончилось.
– Перечитай письмо, – посоветовала я. Но проблема в том, что пока Кэссиди перечитывала письмо с точки зрения готовящегося убийства, я перечитала его с точки зрения начальницы, собирающейся уволить своего любовника за растрату и, возможно, другие проступки. Оба варианта подходили. Потом я перечитала письмо в третий раз с позиций романтической трактовки Трисии. Она тоже годилась. Черт подери.
– Так кто же прав? – спросила Трисия.
– Может быть, мы все правы, – предположила я. – Все эти мотивы не исключают друг друга. Может быть, их комбинация и толкнула Ивонн на убийство.
Кэссиди задумчиво хмыкнула. Трисия тихонько поаплодировала.
– Молодец, Молли. Отличная работа.
Но так ли это? Что–то не клеилось. Какая–то важная деталь была упущена. Но какая – я не могла понять.
Поскольку я не реагировала, Трисия повернулась к Кэссиди:
– Молли отлично поработала, правда, Кэссиди?
Кэссиди одобрительно позвенела кубиками льда в своем стакане.
– Чересчур вольное обращение с уликами, но хороший юрист это уладит. При условии, что полицейские тщательно выполнят свою часть работы, когда Молли передаст им все материалы.
– Полицейские? – автоматически повторила я, все еще пытаясь разобраться, что меня беспокоит.
– Ты и так уже сделала все, что могла, Молли, арестовывать и допрашивать – это уже не твоя забота. Есть люди, которые получают за это зарплату. Я слышала, некоторые из них очень даже ничего.
Эдвардс. Готова ли я говорить с ним? Да, в голове у меня сложилась более или менее ясная картина, но когда я думаю о том, что надо рассказать Эдвардсу, то дрожу еще сильнее, чем перед разговором с Гарреттом. Куда важнее, чтобы моя история понравилась еще и Эдвардсу. Даже важнее, чем Гарретту. Поэтому вначале я должна поймать эту ускользающую деталь. Как говорится в детском стихотворении, «Не было гвоздя – подкова пропала. Не было подковы – лошадь захромала». Ну, и так далее.
Гвоздь. Подкова. Каблук. Объявление. Есть! Вот она, недостающая деталь. Если Ивонн подозревала Тедди в финансовой нечистоплотности, почему она не сказала об этом Брейди? Почему она дала Гретхен время на то, чтобы во всем разобраться? Или она и в самом деле не знала, что там было не так с этим объявлением? Может быть, она хотела защитить память Тедди, потому что виновата в его смерти? Или сама Ивонн тоже замешана в махинациях и надеется, что если они будут раскрыты «третьей стороной», то ей удастся все свалить на Тедди и выйти сухой из воды?
– Кто–нибудь из вас слышал о компании, которая называется «Ноктюрн»? – Трисия и Кэссиди покачали головами, и я описала рекламу, которую мне показал Брейди.
– Какая грандиозная идея, – завистливо вздохнула Трисия. – Разве не обидно, когда кто–то выдвигает блестящую идею, но настолько простую и понятную, что начинаешь удивляться – а как же мне самому это давным–давно не пришло в голову?
– Кто за этим стоит? – Кэссиди, наш эксперт в вопросах бизнеса, уже наверняка мысленно перебирала имена.
– Понятия не имею.
Кэссиди, достав из сумочки блокнотик в кожаном переплете и серебряную ручку от Тиффани, записала имена и названия. Она спросила название рекламного агентства и записала и его тоже. – Попробую навести справки.
– «Навести справки» звучит гораздо серьезнее, чем просто «позвонить», – заметила Трисия.
– Одно и то же, только за «справки» я беру дороже, – объяснила Кэссиди. Она захлопнула блокнот лихим движением, которому в понедельник ночью научилась у офицера Хендрикса, и улыбнулась. – Для тебя я работаю бесплатно, не беспокойся.
– Это все из–за денег, – вдруг сказала я с крепнущей уверенностью. – Любовные делишки могли подлить масла в огонь, но главная причина – деньги.
Трисия кивнула.
– Тогда становится понятным, почему она не убила его, когда застукала с Камиллой.
Кэссиди оценивающе смотрела на меня.
– Тебе пора позвонить Эдвардсу. И рассказать ему обо всем, что ты узнала.
– Ради Хелен, – добавила Трисия.
– И ради себя самой, – возразила ей Кэссиди. – Если она и дальше будет молчать, то мы подпадаем под препятствование правосудию и многие другие неприятные статьи. – Она опять повернулась ко мне: – Позвони ему. Если только ты сама не сомневаешься в своих выводах.