Тина Габриэлл - Идеальный скандал
А ведь она ничего подобного не переживала. Даже не могла представить, что с ней может такое случиться.
Так как же он мог ожидать, что Изабель станет его спутницей жизни, если убийца преспокойно заглядывал в ее окна? К тому же у него хватает ума таскать ее по домам, в которых она спотыкается о трупы…
И, конечно же, не следовало забывать об их договоре, согласно которому она имела полное право оставить его после полугода совместной жизни… и бежать в Париж, к тетке и двум любовникам, которых, по мнению этой ее тетушки, должна иметь каждая женщина.
Проклятие!
Слова, сказанные Изабель в библиотеке, снова пришли ему на ум. «Я ни о чем не жалею, потому что наши планы не меняются», — кажется, именно так она сказала.
Слова эти ужасно его смутили, пожалуй, даже ошеломили. Но он тогда сумел скрыть свои чувства. Возможно, потому что прекрасно понимал: Изабель права.
Да, конечно же, она была права. И она ясно дала понять, что не собирается оставаться в Лондоне. Да ведь и он сам предложил ей немедленно уехать в Париж. Потому что здесь ее мучили ночные кошмары, связанные с убийством Данте. Более того, здесь она действительно подвергалась опасности.
Маркус вспомнил, в каком состоянии находилась жена, когда заметила в саду убийцу, и его вновь охватил гнев. Да, он должен, во что бы то ни стало, найти негодяя, устроившего все это. Он был обязан раскрыть тайну, связанную с похищением картины Гейнсборо. Обязан был сделать не только ради себя, но и ради Изабель.
Что ж, Данте Блэк уже мертв. Но аукционист был всего лишь исполнителем злодейского замысла. И теперь ему предстояло позаботиться о том, чтобы Гэвинпорт и все остальные также были наказаны.
— И что же ты сделала?! Как поступила?! — спрашивала Шарлотта, сгорая от любопытства.
Изабель с подругой сидели в одной из роскошных гостиных Беннингов. Оглянувшись, чтобы убедиться, что дверь плотно закрыта, Изабель тихо проговорила:
— Я ведь, кажется, уже сказала: после того как появился этот ужасный убийца, я решила всю ночь провести с Маркусом.
Голубые глаза Шарлотты сделались огромными, как блюдца.
— Ах, дорогая, тебе столько пришлось пережить за такое короткое время… Все это прямо-таки… ошеломляет. Сначала ты споткнулась о труп известного аукциониста, потом его убийца выследил тебя и даже целился в тебя, а после этого… После этого ты предавалась любви с Маркусом Хоксли, хотя и поклялась этого не делать.
Изабель кивнула и сухо заметила:
— Два последних дня были насыщены событиями.
— «Насыщены» — не то слово! — воскликнула Шарлотта. — Ты пережила просто удивительные приключения!
Изабель поморщилась и пробурчала:
— А вот «приключения» — точно не то слово. После того как я пережила все это… Знаешь, теперь мои взгляды совершенно изменились. Жизнь слишком драгоценна, чтобы растрачивать ее на сомнения и постоянно думать: «А что будет, если…» Терпение и прежде не входило в число моих добродетелей, а теперь, после пережитого мной, я твердо решила, что должна хвататься за каждую возможность радоваться жизни и наслаждаться ею. Ведь если бы этот монстр убил меня ночью… — Изабель со вздохом умолкла и покачала головой.
Шарлотта потянулась к подруге и обняла ее.
— О, дорогая, пожалуйста, не думай об этом! Изабель почувствовала, что на глаза ее навернулись слезы. Шарлотта же вдруг отстранилась и спросила:
— А ты говорила с Маркусом о том, что произошло?
— Нет, у меня не было такой возможности. — Изабель снова вздохнула. — Я утром решила, что Маркус в моей постели мне просто приснился. Но потом, повернувшись на бок, я увидела впадину на подушке, где спал Маркус. Всю ночь он держал меня в объятиях и, должно быть, поднялся очень рано. Когда же я спустилась к завтраку, он уже уехал на фондовую биржу, но оставил у Дженкинса записку для меня.
— Записку? И что в ней?
— Он извинился за то, что поднялся так рано, и пояснил, что этим утром у него важная встреча с клиентом. Маркус попросил меня приехать в полдень в его контору на Треднидл-стрит. Он хочет пригласить меня на ленч в «Корабль и черепаху» на Леденхолл-стрит. Этот ресторан славится своим черепаховым супом, и многие маклеры отмечают там удачные сделки. И еще он написал, что… скучает по мне.
Шарлотта внимательно посмотрела на подругу:
— Ведь он — твой муж, Изабель. Тебе не приходило в голову, что твое призвание — быть женой Маркуса Хоксли, его настоящей женой? В конце концов, ты ведь была увлечена им еще девочкой. И возможно, тебе следует забыть о Париже, о тетушке Лил и об изящных искусствах. Очень может быть, что все это не для тебя.
Изабель на мгновение зажмурилась, ей вдруг почудилось, что комната завертелась у нее перед глазами, а пол уходит из-под ног. Да, она вынуждена была признать: с тех пор как Маркус Хоксли снова вошел в ее жизнь, она все реже думала о Париже и о тетушке Лил. Разумеется, она по-прежнему любила искусство, но все же… К тому же Маркус оказался страстным коллекционером, и это означало, что он вполне подходил ей в качестве спутника жизни, так как у них с ним были общие интересы. Более того, он с пониманием отнесся к ее увлечению и доказал это, устроив для нее личную студию — чего у нее никогда не было, когда она жила в доме отца.
Но с другой стороны, ее мечты о Париже зародились очень давно, и было ужасно трудно от них отказаться.
— Я так долго мечтала о Париже, — пробормотала Изабель со вздохом. — Неужели мне теперь забыть о своих мечтах?
— А вот я всю жизнь мечтала выйти замуж по любви, — заявила Шарлотта. — Моя мать по-своему стремилась к тому же, но ее поиски счастья увенчались успехом только теперь, когда она вышла замуж в четвертый раз. Да, Гарольд Беннинг ее вполне устраивает, и она с ним счастлива. Но тебе, дорогая, повезло, ведь ты нашла свою любовь сразу же.
— Страсть — еще не любовь! — решительно заявила Изабель. — К тому же Маркус ни слова не сказал мне о любви, даже на ушко.
— Но ведь ты не позволяла ему говорить об этом, — возразила Шарлотта. — Как ты ему сказала? Сказала, что между вами ничего не изменилось, не так ли?
— Да, но все же… — Изабель пожала плечами.
— Ты испытываешь к нему страсть? — допытывалась подруга.
— Да, конечно, — кивнула Изабель. И тотчас же почувствовала, что ей снова хочется пережить с Маркусом то же, что она пережила минувшей ночью. — Мне кажется, нас обоих влечет друг к другу, — добавила она.
Шарлотта же взглянула на нее с лукавой улыбкой:
— Расскажи о том, что у вас с ним было, Изабель. Расскажи мне все!..
Внезапно дверь отворилась, и в комнату вошел Гарольд Беннинг, толкавший перед собой тележку с чайным подносом. На подносе возвышался дымящийся чайник чистого серебра, а рядом с ним стояли фарфоровые чашки.
