Мерил Сойер - Мужчина на одну ночь
После школы Клер посетила урок в балетной школе, а затем с замирающим сердцем вернулась домой. В доме было тихо, из кухни не доносилось никаких звуков, и Клер порадовалась этому. Ей было бы тяжело сейчас встретиться с матерью. Она чувствовала себя предательницей, но тем не менее была зла на мать, которая позволила гнусному Коултеру прикоснуться к ней.
Однако в запретной любовной сцене, которую она увидела, было что-то манящее и притягательное. Может, поэтому она так ярко и отчетливо врезалась в ее память?
Войдя к себе в комнату, Клер упала на кровать и только тут заметила конверт, лежащий на подушке. Она в испуге уставилась на него, боясь даже прикоснуться к нему. Прошло несколько минут, прежде чем у нее хватило мужества вскрыть конверт.
«Дорогая Клер
Я уезжаю из Таоса с Джеком Коултером. Твой отец объяснит тебе подробности. Я знаю, как это тяжело для тебя, и прошу простить меня. Молю бога, чтобы в один прекрасный день ты все поняла.
В искусстве существует совершенство, дорогая, но в жизни его нет. Пожалуйста, сохрани «Дикого Коня». Это моя любимая работа в бронзе. Пусть она станет памятью о тех днях, когда мы были счастливы. Я люблю тебя и желаю тебе счастья.
С любовью, мама».
Клер хотела немедленно отправиться к отцу и поговорить, но, подойдя к двери, передумала. Отец в тот вечер возвратился из банка мрачнее тучи, и она просто не решилась, поскольку никогда раньше не видела его в таком состоянии.
Наступила глубокая ночь, но Клер не могла заснуть. Она несколько часов прорыдала, уткнувшись лицом в подушку. Постепенно слезы высохли на ее щеках, но в сердце навсегда осталась тупая боль.
Клер смотрела в потолок и размышляла, почему мать так бесчестно поступила с отцом и с ней. Она бросила их ради городского альфонса! Клер неожиданно подумала о Заке Коултере, и ее гнев усилился. Она не разговаривала с ним с того момента, как застала свою мать с его отцом, но интуитивно догадывалась, что Зак знал все. Если бы он рассказал ей о романе их родителей, она смогла, бы убедить мать не покидать их, нашла бы нужные слова…
Зак всегда был скрытным, и из-за этого казалось, что он окутан какой-то загадочной аурой, пугающей и привлекательной. В ту ночь Клер поняла, что ничего привлекательного в его скрытности нет – она приносит только боль и горе.
Тогда Клер так и не удалось заснуть. Ближе к утру, услышав шуршание шин, она бросилась к окну и увидела свет фар перед домом. Мать вняла ее мольбам и вернулась! Но ущербная луна, сиявшая высоко над горами, осветила черно-белую полицейскую машину.
Чувство легкого беспокойства переросло в тревогу, а когда вышел из машины Олли Хэммонд, ее охватил леденящий страх. Начальник полиции никогда бы не приехал по обычному делу, это было известно каждому жителю города. Наверняка случилось что-то ужасное.
Клер оделась и выбежала из спальни. В холле был включен свет, и она увидела отца, стоявшего перед закрытой дверью с побелевшим лицом и закрытыми глазами. Разрушая тишину, подобно выстрелу из ружья, прозвучал дверной звонок. Клер испуганно посмотрела на отца, в душе молясь, чтобы бог снова сделал мир совершенным и прекрасным.
Отец не двинулся с места, и ей пришлось самой открыть дверь.
– Что случилось? – спросила она у Олли так тихо, что сама едва слышала себя.
Олли снял шляпу и прошел в дом.
– Тебе лучше пойти в свою комнату, Клер. Мне нужно поговорить с твоим отцом.
– Нет! Скажите, что случилось с мамой!
Олли посмотрел на Алекса Холта и глубоко вздохнул.
– Алекс, произошла ужасная авария.
– Эми жива? – прошептал отец. Начальник полиции покачал головой.
– Их машина столкнулась с грузовиком. Эми и Джек Коултер погибли на месте происшествия.
– Нет! – закричала Клер. – Это неправда!
Олли, не глядя на нее, положил руку на плечо ее отца.
– Ошибки нет – я сам ездил туда. Эми мертва.
Отец не сказал ничего, в холле слышалось лишь тяжелое дыхание Олли. Наконец Алекс развернулся и молча начал подниматься по ступенькам, оставив Клер с начальником полиции.
В их дом пришло горе. Олли пробормотал что-то насчет того, что ей надо поддержать отца в трудную минуту, и уехал. Клер стояла одна в холле, глядя в гостиную, где провела столько прекрасных часов со своей обожаемой матерью, и из ее глаз лились жгучие слезы…
Все в городе, за исключением Зака и его матери, присутствовали на похоронах Эми Холт. Отец был абсолютно спокоен – пугающе спокоен. Это было настолько не похоже на отца, что Клер впервые в жизни испугалась за него.
Она не решалась посмотреть на мать, боясь расплакаться, но, когда все вышли из церкви, на цыпочках подошла к гробу из красного дерева, обтянутого изнутри белым шелком. Клер видела свою мать в последний раз. Гроб был усыпан цветами, присланными друзьями и даже малознакомыми людьми. Волосы Эми были гладко причесаны, она являла собой само спокойствие, и это показалось Клер неестественным. Она молилась, чтобы душа ее матери покоилась в мире. Священник, отпевая Эми, сказал, что она уже с богом, но Клер все еще не верила в это. Она просто не могла поверить, что ее мать – молодая, красивая, жизнерадостная – умерла такой неестественной и трагической смертью.
«Почувствовала ли она боль? – думала Клер, стоя перед гробом. – Какими были ее последние мысли? Простила ли она свою дочь?»
Клер не помнила, сколько времени простояла так. Она мысленно разговаривала с матерью, отказываясь верить в то, что никогда больше не увидит ее, не поделится с ней своими проблемами. Между ними осталось так много всего невысказанного! Смириться с этим не было сил.
«Мамочка, ты всегда будешь в моей душе, – прошептала Клер. – Я люблю тебя и благодарю за все, что ты сделала для меня».
Она наклонилась к гробу и поцеловала мать в щеку. Кожа была такой же гладкой, какой она ее помнила, но всегда теплые щеки матери теперь были ужасающе холодными – из них ушла жизнь. Именно в ту секунду Клер осознала страшную реальность смерти. Все, что осталось от теплой, полной жизни, любимой матери, – это холодное, безжизненное тело. «Нет! Нет!» – кричала она, рыдая, и звуки гулким эхом отдавались в пустой церкви.
– Все готово, – сообщила медсестра, войдя в приемный покой.
Клер вернулась к реальности, отбросив тягостные воспоминания, и сжала руку отца. В его глазах застыли страх и тоска.
– Я подожду с Мод, – сказала Клер.
Алекс кивнул, а затем его увезли по коридору в какой-то кабинет. Тот отец, каким она знала его в детстве, исчез навсегда… Забыв о присутствии Мод, Клер села на диванчик у стены. Ей становилось страшно от одной мысли, что она может потерять отца, которого любила всей душой, несмотря на его сложный характер.
