Квест на троих (СИ) - Смирнова Ольга Викторовна

— Охрану у дверей поставь.

— Еды принеси, она почти сутки нормально не ела.

— Пока не надо.

— Почему твоё средство не подействовало? Ты сказал, что она на регистрации всё воспримет с меньшими эмоциями. Будет просто подавленной.

— Подействовало, но удар по нервам оказался сильнее защиты. И ты совершенно не подумал о её психике со своим жёстким сексом. Забыл о её возрасте?

Голова Евгении лежала на плече мужчины. Её держали сильные руки. Она равнодушно смотрела на стены коридоров с развешанными панно, проплывающие мимо. Прошли знакомую арку и такую же знакомую рекреацию. В голове возникла музыка…

«Поверь... таланту... пианиста... Услышь... мелодию... любви… И нот... волшебных... переливы...»

Где она слышала её?

Спина коснулась кровати. Опять раздался далекий раскатистый голос:

— Грач, отвернись, я Евгению переодену.

Те же сильные руки сняли с неё всю одежду и что-то надели. Кажется, сорочку. Откинули одеяло, положили её на кровать и бережно укрыли.

Над лицом кто-то склонился. Евгения равнодушно посмотрела на царапины, оставленные кем-то или чем-то. Из некоторых выступили капельки крови.

— Если ты сейчас слышишь меня и понимаешь, о чём я говорю... Прости, Женька, за такой жестокий спектакль. Прости. Так надо было... Постарайся поспать.

Кто это над ней? О чём говорит?

А в голове продолжала звучать музыка:

«И нот... волшебных... переливы... В свои... объятия... прими… В свои... объятия... прими...»

— Ешь руками, Евгения, — сказал Вадим, поставив в её ногах кроватный столик с нарезкой мяса, сыра и овощей на тарелках.

Она недавно прожевала ударную дозу аскорбиновой кислоты, отказавшись от любых лекарств, предложенных Грачом, но руки ещё дрожали. Как и всё её тело, включая внутренности. Голод взял своё, и Евгения потянулась к аппетитным кусочкам.

Грач отошёл к окну и стоял, уткнувшись в него взглядом. Он молчал. Ждал, когда она насытится.

— Всё, больше не хочу, — прошептала Евгения.

Вадим убрал столик, достал из кармана вчетверо сложенный листок.

— Здесь кратко перечислены все условия игры. Ты их знаешь, можешь не перечитывать. Посмотри последний пункт.

Она скользнула взглядом вниз и прочитала вслух:

— Полтора месяца на подготовку свадьбы и обязательный отказ от женитьбы в грубой форме у стола регистратора.

Руки с листком упали на одеяло. Евгения закрыла глаза и прошептала:

— Почему вы не предупредили? Ты хоть на грамм осознаешь, что я перенесла?

Вадим сел на кровать. Она открыла глаза и пристально уставилась Грачу в лицо.

— Евгения, мы долго рассуждали, как поступить. Спорили до крика. Решили, что естественно ты свою реакцию отыграть не сможешь. Жека чувствителен ко лжи. Чтобы смягчить удар по нервам, ты приняла вместе с чаем успокоительное. Оно безобидно. Применяем его в клинике, если пациенты сильно нервничают. Но в зале регистрации защиту, видимо, пробило. И всё пошло не так. Планировали, что подавленной тебя в гостиницу отвезёт Зарина, где твоё нахождение обязательно проверит Жека через своих людей. Ей была поставлена задача всё тебе объяснить и отпоить травяным чаем. Дня через три-четыре Глеб забрал бы тебя в Гнездо. Но ты отреагировала резко, и мы растерялись. Ему пришлось импровизировать, чтобы увезти в Гнездо сразу.

Не дождавшись реакции от Евгении, Вадим добавил:

— Через неделю планировалась настоящая свадьба. Но вы оба сейчас не в форме, и Глеб отложил её. Пока на неопределённое время.

«Так вот зачем он заставил меня выбрать второе платье», — мелькнула мысль у Евгении.

— Не ты, а Глеб должен был рассказать мне об этом.

— Он занят подготовкой документов. С минуты на минуту приедет Зотов. Просмотрит их, и сегодня же они улетят в Москву, а затем в Германию. Глеб вернётся только через пару-тройку дней. Ведущий контракт станет практически нерасторжимым. Сюда я ему запретил приходить. Тебе необходимо время, чтобы прийти в себя.

— Уходи, Вадим. Мне надо подумать.

— Нет. Ты ещё под воздействием тяжёлого препарата. Я побуду с тобой до возвращения Глеба. Поработаю здесь, в комнате. Выходить пока нельзя. Жека не должен увидеть тебя не растерзанной Глебом. Хотя он потребовал не трогать тебя. И через пару часов надо сделать перевязку на ногах.

Евгения обвела взглядом детскую и увидела появившийся в ней рабочий стол и открытый ноутбук на нём.

— Как хочешь, — равнодушно сказала она, спустилась ниже по кровати и легла, отвернувшись к стене.

— Ведущий контракт станет практически нерасторжимым.

Вот ради чего по ней проехались катком в ЗАГСе. Хочет ли она продолжения всей этой истории? Хочет ли вообще остаться здесь? Остаться с Глебом. Перед мысленным взором побежали картинки знакомства с ним от столкновения в коридоре домика для новобрачных до последних событий в фиолетовой комнате. Поняла лишь одно: она устала. Чертовски устала. До полной отключки чувств. Всё в ней молчало: и гордость, и негодование, и любовь. Просто произошла констатация фактов, без выводов и решений.

— Жека не должен увидеть тебя не растерзанной Глебом. Хотя он потребовал не трогать тебя.

«Потребовал не трогать тебя», — мысленно повторила она, и уголки губ робко дрогнули в улыбке.

Евгения не заметила, как крепко уснула.

Проснувшись, увидела Грача, сидящего у ноутбука и перебирающего документы. За окном было темно.

— Вадим... Сегодня какое число?

Он повернул к ней голову. Снял очки, надел другие. Подошёл и сел на стул рядом с кроватью.

— Проснулась? Ты проспала около двадцати часов. Извини, пришлось твои раны обрабатывать, не будя тебя. Спала очень крепко. Я принёс тебе одежду, повесил в гардеробной.

— Отвернись, я пойду оденусь.

— Конечно. Чая хочешь с выпечкой?

— Не отказалась бы. Но, наверное, ночь на дворе...

— Уже почти утро, — сказал Грач, подходя к внутреннему телефону.

Пока он общался с дежурным поваром, Евгения нырнула в гардеробную. Нашла свои вещи, переоделась и вышла.

Грач стоял, подперев спиной стену и заложив руки в карманы.

— Ты не спал всю ночь?

— Подремал немного в кресле.

— Я уже могу выйти из детской?

— Да. Можешь перемещаться по всему поместью. Но в моём сопровождении. Не хочу смерти от руки Глеба, если у тебя голова закружится на лестнице или у обрыва. Да хоть где угодно. От последнего укола могут быть проблемы. Прости, но ты была в ужасном состоянии и совершенно неуправляемой. Очень хотел врезать Зарову за то, что он первым к тебе сунулся. Я немного отстал на своём внедорожнике. Он гнал как сумасшедший. Если бы я вошёл первым, то можно было обойтись без уколов или применить более щадящий препарат.

Евгения вздохнула и пошла в сторону окна. Взгляд упал на бумаги, лежащие у ноутбука. Заметила знакомые названия таблиц.

— Это управленческая отчётность?

— Да, по Питеру и Москве. Косметологическое направление и реабилитация. Сижу, разбираюсь.

— Можно глянуть?

— Глянь.

Она взяла в руки заинтересовавшую её таблицу. Некоторое время изучала данные в ней.

— Этот отчёт можно сделать нагляднее. Намного. Показатели расположены так, что необходимо... как бы сказать... искать их взглядом. А надо, чтобы они сами бросались в глаза. И расположить нужно в ином порядке. Вот этот показатель рассчитывается из этих двух. А он у тебя где-то на задворках. Цифры разобщены, и сделать вывод сложно. И с остальными показателями почти то же самое. Хочешь, сформирую тебе более информативный вариант?

— Сформируй.

— Принеси мой ноут.

— Он уже здесь, на детском комоде лежит.

— У тебя есть форма таблицы без цифр?

— Нет, я пришлю ту, что ты смотришь. Почта у тебя какая?

Вадим отжался от стены и подошёл к ноутбуку.

Через час, поглощая ранний завтрак, принесённый с кухни, они рассматривали новый вариант отчёта на её ноутбуке.