Грешники. Внебрачная дочь (СИ) - Николаева Елена

— Не успел, прости, Энни. Я сам ещё в шоке. Всё хорошо. Отец действительно жив. Он вернулся домой. Не погиб.

Не погиб...

Итан гладит меня по затылку, а я всё думаю, как отреагирует на эту новость Моника.

Боже мой, она так его ждала, так надеялась увидеть живым и невредимым, так верила… Хоть бы её доброе сердечко выдержало.

— А Мэт? — шепчу, отрывая от его груди лицо. — Он вернётся к ней? А как же твоя мать? Она же так его ждала…

— Не думаю, — Итан на секунду запечатывает мой рот пальцем, давая понять, чтобы я замолчала. — Дома поговорим. Ладно? Сейчас не тот момент.

Кивнув, продолжаю:

— Почему ты думал, что я смогу усидеть на месте, зная, что ты в опасности?

— Честно? — закатывая глаза, Святой тяжело вздыхает. — Я очень надеялся, что ты прижмёшь свою задницу к дивану и тихо там посидишь. Не исключал возможности увидеть тебя здесь. Но всё же до последнего надеялся на твоё благоразумие. Но ты была бы не ты, если бы поступила иначе… Дома выпорю… — последнюю фразу интимно шепчет на ухо и целует раковину. А у меня аж мурашки по коже от этого многозначительного обещания.

— Тебе не кажется, что ты ему до хрена позволяешь? — из холла доносится ледяной мужской баритон, прерывая нашу с Итаном краткую беседу. Затем следует хлопок входной двери.

Услышав то же, что и я, Итан мгновенно уводит меня вглубь кабинета. Мы оба встаем слева от его отца, прислоняясь спинами к полкам с книгами. Охранник занимает позицию напротив. Поприветствовав Жоржа Сантуша лёгким кивком головы, устремляю взгляд на дверь.

— Может быть, ты до сих пор любишь сынка своего покойного мужа? Определись уже, наконец, чего ты хочешь, Матильда? Сколько раз он тебя отшил за последних четыре года? Какого хрена он лезет к тебе со своими угрозами? Да что он о себе возомнил?

***

Итан

«Я здесь царь и бог!» — мысленно отвечаю на вопрос кретина, который зря надеется занять место главы семьи.

— Фил, прекрати! — нервничает бывшая. Мачехой её называть у меня язык не поворачивается. Теперь Матильда бывшая во всех смыслах этого слова. Не только моя. Но и, надеюсь, моего отца. — Нам не стоило оставлять Лиззи одну. Итан прав.

— Да ну… Серьёзно? Ей девять лет!

— И что? Она ещё ребёнок! — возражает легкомысленная мать.

— Мэт, если ты хочешь к нему, только скажи. Я развернусь и уеду!

Охренеть...

Скептически хмыкаю, слушая очередной высокопарный бред.

— Хватит меня ревновать! — эмоции Матильды достигают своего пика. — Зачем ты мне говоришь это в преддверии нашей свадьбы? Может быть, мы поторопились с решением, Фил?

О, как! Мэт до сих пор не определилась, чего хочет от этой жизни. Стерва…

Узнаю, что причастна к исчезновению отца, сотру с лица земли.

— Это всё ревность, будь она неладна. Прости, любимая. Я погорячился. Меня порядком достала эта наглость! Взять бы, грохнуть его и дело с концом, — возмущённо добавляет без пяти минут труп.

В том, что отец захочет радикально решить проблему с организатором несостоявшегося убийства, сомнений не возникает. В этой жизни либо ты, либо тебя. Такая вот сраная философия.

Зачастую нам приходится идти по головам других, чтобы занять место поближе к солнцу. И каждый за себя решает, каким путём он этого добьётся.

— Ты рехнулся, Фил? — негодует Матильда.

— Я всего лишь предположил: нет человека — нет проблемы...

Тяжёлые мужские шаги обретают напряжение, сбиваются.

На ряду с ними стук каблучков рвётся…

— Почему в кабинете горит… — звуки резко стихают вместе с застывшими в проёме двери двумя фигурами. — Артур? — едва слышно лепечет Матильда, пробегая ошарашенным взглядом по каждому из нас. Потому что уж кого-кого, но главу охраны её покойного мужа, да и самого Жоржа Сантуша она точно не ожидала здесь увидеть. Куда интереснее было наслаждаться жизнью вдовы.

Её жених выглядит не менее растерянным. Только он, в отличие от Матильды, кажется, понимает, кто перед ним восседает за письменным столом в собственном доме.

— Ну, здравствуй, Филипп, — неприветливый и холодный голос отца прорезает застывшую в воздухе тишину.

Под его тяжелым взглядом Матильда бледнеет. Усмешка кривит полные губы.

Господи, как я мог когда-то её полюбить?

Это же не женщина — набор неправильных хромосом.

Ничего святого в ней нет.

Мразище чистых кровей…

Не думал, что с каждым днём буду ненавидеть её всё больше и сильнее.

Теряя дар речи, Мэт едва не оседает на пол. Филипп вовремя подхватывает её за талию и прижимает к себе.

— Жорж? — он едва выдавливает из своей груди хриплый, будто надтреснутый голос.

А спустя мгновение я уже замечаю, как в попытке найти выход из сложившейся ситуации, чёрные, как смоль, зрачки начинают метаться по кабинету. На висках, будто по команде, вздуваются вены. Анализируя, он нервничает. Адреналин ускоряет его пульс.

Зная наперёд к чему готовиться, медленно, практически незаметно задвигаю Энни себе за спину, случайно натыкаясь кончиками пальцев на рукоять пистолета.

Да твою ж мать!

Как же я раньше не заметил? Не нащупал на ней оружие.

Стоит мне подумать о последствиях, как тело прошивает стремительной ледяной вспышкой.

Она могла себя покалечить. Могла навредить! Зря я рассказал о пистолете. Заряжен?

Провожу подушечкой пальца по выступающему рычагу предохранителя и снова леденею. Сердце срывается куда-то в пятки. Оружие готово к выстрелу.

На секунду мы оба с ней замираем. Мои мышцы каменеют настолько, что их едва ли не сводит судорогами.

Глупышка… Дурочка моя… Что же ты опять вытворяешь?

Затаив дыхание, извлекаю пистолет из-за пояса её джинсов. Умничка. Всё понимает. Стоит, как мышка, не дыша. Влажная от пота кожа спины пылает.

Всё будет хорошо, малыш. Я клянусь тебе, всё скоро закончится.

— Не рад меня видеть, щенок? — интересуется отец у Фила, ссаживая приутихшую дочку с колен. Нажав ей ладонью на плечо в целях предосторожности, заставляет Луизу опуститься на пол. Благо сестра понятливая. Каждый раз меня внимательно слушала и запоминала правила поведения в чрезвычайных ситуациях.

Чувствую, как накаляется обстановка. Отсчёт идёт на секунды. Фил попытается сбежать. Ведь крушение джета отца — его рук дело. У этой мрази должен быть припрятан туз в рукаве, раз решил пойти ва-банк и срубить весь куш. Вся надежда на Артура. С травматом у меня либо флеш-рояль, либо полное поражение. Если пистолет даст осечку или вообще не сработает — это приведёт к непоправимому результату.

Сука!

— Ну почему же... Рад, — произносит любовник Матильды, мастерски выхватывая из-за пояса брюк пистолет. Повисшая напряженная атмосфера взрывается из-за его крика: — Брось пушку, иначе я убью её! — требует у Артура, приставив дуло к виску Матильды. Прикрываясь ею, как щитом, отходит на полшага назад, увеличивая между нами как раз нужную для стрельбы из травмата дистанцию. Убить не убью, но оглушить мне реально удастся.

Всё случается за доли секунд. Артур медленным движением избавляется от своей пушки, опуская её на пол, в то время, как я просчитываю в голове несколько предстоящих ходов. Игра вслепую. Как часто бывало при захвате преступников. Только партия, в которую мы сейчас оба сыграем, будет моей. Поскольку я уже в неё вник. Уверен, Энни сделала всё, как нужно.

— Здесь ребёнок, — напоминаю, привлекая к себе внимание злоумышленника. Легкое касание пальцем курка почти как ритуал. Швырнув Анну на пол, рывком направляю дуло кретину в лоб. Выстрел. Визг напуганных девчонок завершает чисто отработанный маневр.

ЭПИЛОГ I

Анна

Два месяца спустя…

— Доброе утро, соня… — настойчивые пальцы Итана стягивают с меня простынь, скользят по позвоночнику вниз. Щекочут кожу сквозь шёлковую ткань ночнушки. Зарываются между ног, поглаживая через трусики промежность… — Пора вставать. Опоздаем на рейс...