Евгения Кайдалова - Пятница, Кольцевая
Вечерами они с Ингой частенько запекали на решетке свежепойманных лещей и судаков, приглашали меня, покупали легкое вино… Беседовать с ними всегда бывало интересно: Артем объездил со спиннингом едва ли не половину страны и из каждой поездки привез историю, а то и две. Инга давала ценные советы касательно обустройства жилья. Я всегда считала, что с таким микроскопическим метражом, как у меня, нормальной жизни не предвидится, но Инга, начертив план моей квартиры и изменив на нем всего пару линий, тут же доказала обратное. Кроме того, она прошлась по всем проблемным точкам моего жилья — ужасная слышимость, тесный санузел, всегда захламленный вроде бы нужными вещами балкон — и предложила вполне осуществимые решения этих вечных проблем.
— А лучше всего я заеду к тебе и посмотрю, что можно сделать, на месте. Ну что ты, какие деньги! Я ведь по дружбе.
Считалось, что мы с Ингой дружим семьями. И действительно, наши дети постоянно играли вместе, мама частенько попивала чаек с Елизаветой Сергеевной, а Инга с мужем всегда подвозили меня до Москвы, если в машине находилось свободное место. Идиллия? Но именно эта идиллия отравляла мне райский сад! И очередным субботним утром, садясь на электричку, я вспоминала, что в «Чистом бору» водится Инга, и чувствовала в душе штормовое предупреждение.
* * *Я не предполагала, что это случится именно так. Чувствуя, что наш конфликт с Ингой неминуемо разразится, я считала, что спусковым крючком станет квартирный вопрос. Инга уже неоднократно пыталась доказать мне, что мое настойчивое уклонение от ремонта и перепланировки совершенно не объяснимо с точки зрения здравого смысла.
— Не бойся ты этого согласования, — внушала она, — я как профессионал тебе говорю — проблем не будет.
Но меня панически трясло от слова «ремонт». Едва я представляла себе наглых, обдирающих меня и водящих за нос рабочих…
— Я подгоню тебе нормального прораба, — обещала Инга.
— Таких не бывает.
— Бывает. Ты просто с такими не сталкивалась. Я не говорю, что он вообще не будет воровать, — смеялась она, — но немного, незаметно и так, что нервов тебе не испортит. А качество при этом выдаст отличное.
— Я не смогу проверить это качество.
— Я буду приезжать и принимать каждый этап. А самое главное, подскажу решения, которые тебе и в голову не приходили. Все твое барахло на балконе мы спрячем в стену между комнатами. Снесем там старую перегородку и поставим нормальную гипсокартонную конструкцию с отсеками — получится что-то вроде узкого шкафа-купе. Заодно это решит проблему звукоизоляции. Балкон утеплим, застеклим и превратим в часть комнаты. Там и поставим аквариум, для которого сейчас нет места. Коридора просто не будет — будет маленькая прихожая, которую мы завесим портьерой — это очень стильно! — а освободившиеся метры присоединятся к твоей комнате.
— Значит, моя комната будет проходной на кухню?
— Так ты на этой кухне практически живешь — как ты мне все время жалуешься. Вот и совместишь два своих места жительства. Идем дальше: дочкин письменный стол ставим на высокий огороженный подиум, а в подиуме прячем кровать на колесиках. Перед сном она ее будет выкатывать, а все остальное время у нее будет место для игры. Ну как?
Я скептически молчала. Или бормотала что-то неопределенное, типа «Надо подумать». Уж больно лихо Инга предлагала мне преобразить мое жилье, превратить жалкий угол чуть ли не в хоромы. Слишком уж это в ее стиле! А то, что в ее стиле, уж точно не для меня.
Впрочем, в эти выходные Инга не заводила речь о ремонте. Она была явно утомлена прошедшей неделей и тихо отлеживалась на пляже. Чуть поодаль у кромки воды ее Вероника играла с мальчиком по имени Боря, к которому она, по моим наблюдениям, была неравнодушна.
— Боря, а кем ты хочешь стать? — услышала я.
— Ученым, — ответил мальчик. — Буду изучать динозавров.
Я улыбнулась — дети в этом возрасте буквально помешаны на гигантах мезозойской эры! Но затем Вероника выдала такое, что динозавры тут же померкли:
— А давай ты станешь бизнесменом. Тогда я выйду за тебя замуж.
Если бы сейчас рядом разорвалась ядерная бомба, я вряд ли обратила бы на это внимание: до того была потрясена. Я обернулась к Инге:
— Ты слышала?!
— Слышала, — с улыбкой отозвалась она.
— И как тебе это нравится?
Вновь улыбка:
— Боря в качестве зятя меня устраивает.
— Я не об этом. Как тебе нравится эта меркантильность.
Инга пожала плечами:
— А за кого она должна мечтать выйти замуж? За бюджетника?
— За хорошего человека!
— Хороший человек — не профессия, — усмехнулась Инга.
— То есть ты с ней согласна?
— Я считаю, — ничтоже сумняшеся заявила Инга, — что выходить замуж надо за умного и предприимчивого. По-моему, бизнесмен такому определению вполне соответствует.
Так вот откуда ноги растут! Наверняка она исподволь настраивала дочь в подобном ключе. У меня не нашлось даже слов для ответа, и я непроизвольно отодвинулась от нее на песке.
Позже, наблюдая, как, Артем подкидывает и заставляет с шумом плюхаться в воду обоих своих детей, а они, ошалев от веселья, карабкаются на него, как маленькие обезьянки, я думала: «И за что такая милость судьбы хищнице, разбившей чужую семью? Неужели за наглость, беспардонность и неразборчивость в средствах жизнь награждает завидным мужем, благосостоянием и возможностью не убивать свою молодость на нелюбимой работе? Избавьте меня от муки видеть подобную „справедливость“! Избавьте по крайней мере в райском моем саду!»
Эта суббота выдалась на редкость жаркой и сухой, и вечером мы буквально купались в аромате прогревшихся на солнце сосен. Хвоя и смола казались расплавленными в воздухе. Сумерки были еще совсем светлы, и я ждала того момента, когда из леса в Сонные луга начнут слетаться совы. Они появлялись на закате, рассаживались на последних соснах перед спуском к Оке и начинали перекликаться. Совиные голоса звучали на удивление резко и скрипуче: можно было подумать, что кто-то раскачивает несмазанные качели. Многократно обменявшись криками и собрав компанию в пять-шесть птиц, совы улетали в луга на ночную охоту. Возвращались они на рассвете, часа в четыре утра, и вновь рассаживались на соснах, криками проверяя, вся ли команда в сборе. Я постоянно просыпалась от утреннего совиного «скрипа» под окном и засыпала лишь после того, как ночные охотники дружно возвращались в лес. В «Чистом бору» птицы и не думали считаться с человеком; природа здесь была живой, непокоренной и столь же безмятежной, как, наверное, в первые дни после сотворения мира.
