Оливия Лихтенштейн - Замужество и как с ним бороться
— Ну и кто это тебе сказал, что я ищу подружку? Китти, да? Вот сволочь. Я ведь велел ей держать язык за зубами! Ну, она у меня получит, — сказал Лео и вскочил, намереваясь привести свои угрозы в исполнение.
— Нет-нет, — быстро отступила я. Черт, а вот теперь я предала доверие. — Я просто подумала, что у тебя уже возраст такой, когда этим начинают интересоваться.
— Ага, как же. Извини, мам, но я не могу с тобой говорить на такие темы, — ответил Лео.
— Почему нет? Я ведь девочка. Я знаю толк во всех таких штуках.
— Ага, как же, — скептически посмотрел на меня сын. — Понимаешь, сейчас уже все не так, как было в твои дни.
— У меня до сих пор «мои дни», — прошипела я сквозь зубы.
— Ага, как же, — хохотнул Лео.
«Если он скажет эту фразу еще раз, я его побью», — подумала я и нарочито безразлично спросила:
— Но тебе ведь девочки нравятся, да?
— В каком смысле?
— Ну, девочки, а не мальчики. В общем-то ничего, если мальчики… Мне казалось, нам стоит уточнить этот момент.
— Мам! Я в курсе, что Атлас возомнил себя педиком, ну и хрен с ним. Мне наплевать, педик он или нет, все равно он останется Атласом — моим дружбаном. Но мне нравятся девки, ясно? Все, тема закрыта.
Я почувствовала такое огромное облегчение, что мне даже стало стыдно.
— А теперь, если ты не возражаешь, я хотел бы спокойно почитать порножурналы и покурить крэк в одиночестве.
Я в ужасе на него посмотрела.
— Да шучу я! Я поеду к дедушке, хочу спросить у него совета.
Я пошла к двери, когда Лео посмотрел на меня и тихо сказал:
— Знаешь, пятнадцатилетним быть не очень-то легко.
— Я знаю, милый, — кивнула я, вернулась и поцеловала его. Он даже позволил обнять себя и на секунду положил голову мне на плечо. — Сорокалетней быть тоже нелегко, — тихо добавила я, когда за ним закрылась дверь.
В последнее время я почти не видела Сэмми; детективные розыски, которые он вел от лица Мадж, отнимали все его время. Кроме того, я подозревала, что он еще и встречается с одной испанкой из бара «Тапас» на углу нашей улицы. Сэмми никогда не рассказывал о своей личной жизни. Выйдя из комнаты, я обнаружила его на лестнице. Он сидел с заплаканным лицом и сжимал в руках пожелтевшую от старости газету. Похоже, лестница у нас стала чем-то вроде Стены Плача. Я присела рядышком с братом и обняла его за плечи. Я не стала ничего говорить — когда захочет, сам все расскажет. Но, как выяснилось, говорить ему ничего не пришлось — взглянув на газету, я все поняла сама.
«Отец и двое детей задохнулись в машине
Рег Джексон (31 год) и двое его детей, Рози (7 лет) и Джимми (5 лет), были обнаружены мертвыми в своей машине утром в понедельник. Они погибли от отравления угарным газом.
— Казалось, они просто спят, — сказала Джойс Хинкин (35 лет), соседка несчастных. Белый «форд-кортина» был припаркован на тихой улочке рядом с домом погибших.
— Я срезала дорогу домой из магазина, когда увидела их, — поделилась с нами миссис Хинкин. — Они были такой славной семьей. И кто решился на такое ужасное преступление?
Жена Рега и мать детей, Мадж Джексон, ушла на день, оставив детей на попечение отца. Сейчас, после перенесенного шока, она лежит в больнице в окружении своих друзей».
Я осторожно взяла газету из рук Сэмми. Она была датирована 12 декабря 1969 года.
— Где ты ее откопал? — спросила я.
— В квартире Мадж. Я пытался их найти, обращался во всякие организации, искал свидетельства о рождении, я почти нашел их! А потом пришел к Мадж на чашку чая и увидел эту статью, пришпиленную к стене среди образцов ткани. Получается, она все это время знала — ну, какая-то часть ее знала. Наверное, ей слишком тяжело в это поверить, так что большую часть времени она благополучно забывает о статье и думает, будто они еще живы.
— Какой кошмар… Кто бы мог подумать? — ужаснулась я, с трудом удерживаясь от слез. — А что случилось с Арми?
— Это я пока не выяснил, — ответил Сэмми.
Рути решила прийти ко мне и еще раз извиниться за свое поведение.
— Я тут только что встретила Лу, — добавила она. — У нее новый приятель, и выглядит она сногсшибательно.
— Серьезно? Кто такой? — спросила я, осторожно вскарабкавшись на стул в поисках вазы на верху шкафа. Вместо вазы я обнаружила толстый слой пыли и сломанную трубку для курения гашиша. Интересно чью — Грега или Лео?
— Какой-то парень, они познакомились в Интернете на сайте потрахун точка ком.
— Что, неужели есть такой сайт? — поразилась я.
— Не исключено, что есть, — рассмеялась Рути.
— Ну надо же, — покачала головой я. — Интернет — самый успешный сводник всех времен и народов. На эти сайты ведь заходит множество людей.
— Как бы то ни было, этот паренек вроде даже знаком с тобой. Его зовут Лес Фаллик.
— Лес? — переспросила я, проводя пальцем по пыльному шкафу. — Я была знакома с Гусом Фалликом.
— Ага, Лу сказала, он сменил имя.
Мне почему-то подумалось, что, будь я на его месте, я бы сменила вовсе не имя.
— Последний раз, когда мы с ним общались, он жил в Глазго с женой и детьми.
— Да, но он успел развестись. Похоже, сейчас на рынок выбросили огромное количество бэушных мужей, — ехидно высказалась Рути.
— Ну, зато вторичная переработка сырья очень полезна для окружающей среды, — парировала я.
— Ммм. Интересно, что произойдет, если я засуну Ричарда в коробку с надписью «экологически чисто» и выставлю на улицу? — протянула Рути. — Ну, в общем, Лес до сих пор живет в Глазго, так что видятся они только по выходным. Лу приезжает к нему, когда Джеймс берет детей, а Лес к ней, когда дети остаются дома с Лу. Кроме того, на неделе они постоянно занимаются виртуальным сексом.
Ну конечно! Интернет — идеальное поле деятельности для его волшебного языка! Как хорошо, что он не дал зачахнуть своим выдающимся способностям и благодаря Интернету может теперь ублажать тысячи женщин со всего мира.
Рути уже перестала так переживать из-за своего пристрастия к кокаину. Она выяснила, что, оказывается, есть даже такой синдром: пристрастие к кокаину людей среднего класса.
— Знаешь, так приятно чувствовать, что ты входишь в статистику и для тебя даже есть специальное название, — поделилась Рути. — Оказывается, таких, как я, очень много. Меня ведь впервые кокаином Пэ-Пэ угостила, задолго до девочек в офисе; она тогда еще свою книжку о целибате писала. Ты знаешь, что она считает себя философом двадцать первого века?
Я вяло кивнула.
— Ну так вот, она экспериментировала с кокаином ради искусства, пыталась расширить сознание в стиле Тимоти Лири[21]. Она считает, что это крайне полезно для понимания своего внутреннего «я» или еще чего-то в том же духе. Правда, с тех пор как она вернулась в мир секса, она про все это позабыла. Утверждает, что расширенное сознание плохо влияет на оргазмы: слишком сложно их добиться, что, конечно, хорошо для мальчиков, но плохо для девочек.
