Кира Дэвис - Только одна ночь
Не уверен, что знаю эту женщину, сказал он.
…А я ответила: Я знаю ее. Только вот не понимаю, куда она делась.
Я смотрю на телефон. Только этот прибор знаком мне. В нем мои фотографии, номера контактов, электронные письма и так далее, и тому подобное. Он до краев заполнен напоминаниями о старой жизни, которую я разрушила. И разрушила я ее ради мужчины, чья рубашка сейчас на мне.
Странные методы у дьявола.
Но я больше не могу над этим раздумывать. Это сводит меня с ума. Поэтому я просто набираю Дейву сообщение:
«Да, нам надо поговорить. Давай встретимся завтра вечером перед твоей игрой в сквош. В ресторане рядом с клубом».
Я нажимаю кнопку «послать» и жду. Одна минута, другая, и вот приходит ответ:
«Не стоит менять ради меня маршрут. Мы можем встретиться рядом с твоей работой».
Я улыбаюсь. Он только что раскрыл все свои карты и подтвердил мои догадки. Я снова смотрю в зеркало; в женщине за стеклом я узнаю одну вещь: ее ум.
«Нет, мы встретимся рядом с клубом. Так проще».
На этот раз ответ приходит через секунды:
«Ты уже забрала свою машину? Как ты попадешь туда?»
Он положил мишень прямо на сердце, и я подняла ружье.
«Меня есть кому подвезти».
Я хихикаю, отправляя последнее сообщение. Я прекрасно понимаю, какие образы начнут играть в голове Дейва. Он видит, как я вхожу в ресторан на глазах у его друзей. Рядом со мной Роберт Дейд, мужчина более сильный, более успешный, лучше выглядящий, мужчина, который превзошел его по всем критериям. Он чувствует себя рогоносцем, когда мы садимся напротив него. Роберт кладет руку на колено женщины, которой он сам когда-то хвастался как своей собственностью.
В этой картине унижению подвергается он.
Баланс угроз. Теория одного весьма уважаемого профессора Гарварда. Идея очень проста, очень красива. Поведение независимых наций будет определяться предполагаемой угрозой других наций. Однако люди ошибаются, концентрируясь не на том слове – угроза. Угрозы конечны. Они могут легко рассыпаться, когда блеф вскроется. Главное слово здесь – предполагаемая. Ожидание – вот что страшно. Я не собираюсь угрожать Дейву в открытую, уподобляясь ему. Я хочу, чтобы он сам решил, что ему угрожает. Я не говорила, что в клуб меня повезет Роберт. Не говорила, что хочу выставить его дураком перед друзьями. Я хочу, чтобы его воображение сделало всю работу за меня, потому что внутренние демоны всегда имеют более сильное влияние на человека, чем внешние.
В конце концов он отвечает сообщением, от которого веет страхом и отчаянием:
«Я не хочу встречаться рядом с клубом».
Я делаю глубокий вдох. Пора превратить страх в панику.
«Я буду рядом с клубом завтра в 17:45. Если я не увижу тебя там, я спрошу у твоих друзей, где тебя можно найти. Уверена, когда я объясню ситуацию, они мне помогут. Ты ведь сам сказал, что нам надо поговорить».
Читая его ответ, я представляю, как бы он выглядел, будь он написан от руки. Буквы прыгают и качаются; пот капает на бумагу. В нем говорится:
«Встретимся внутри ресторана. Я найду столик в задней части. Пожалуйста, давай не впутывать в это дело посторонних. Это касается только нас двоих».
Я не отвечаю на последнее сообщение, иначе пришлось бы объяснять ему, что он ошибается. Это касается не только нас двоих. Все намного шире. Речь идет о концепциях и восприятии, о власти и горе. Речь идет о границе между справедливой местью и агрессивной мстительностью. Речь идет о победе и поражении.
Речь идет о войне.
Я улыбаюсь себе и выключаю свет. Ночного освещения вполне достаточно, чтобы найти дорогу к двери.
И когда я открываю ее, он стоит прямо передо мной. Темный силуэт Роберта, обнаженный и мощный, едва подсвечен бледными огоньками. Он смотрит на мою руку.
– Поздновато для звонков, тебе так не кажется?
– Я просто проверяла почту, – отвечаю я.
– Ах ты, моя маленькая обольстительная лгунья! – беззлобно говорит он.
Я открываю рот, собираясь броситься на свою защиту, но останавливаюсь.
– Должны ли мы раскрывать друг другу все свои тайны?
– Нет, мне нравится небольшая интрига. – Он входит в ванную, берет мое лицо в свои ладони и удерживает его. – Я не настаиваю на том, чтобы знать все.
– Очень мило, что ты не настаиваешь, – легонько поддеваю я его, но в голосе явно проскальзывает обожание. Я закрываю глаза и чувствую, как он запускает пальцы в мои волосы.
– Можешь смеяться, но есть вещи, на которых я буду настаивать.
Я открываю глаза. В темноте его образ остается неясным, расплывчатым, словно передо мной стоит не реальный мужчина, а загадочный принц. Я поднимаю руку и провожу ладонью по его лицу.
– Я настаиваю на твоей безопасности. – Он кладет руки на мои бедра, поднимается к ягодицам. – Я настаиваю на том, чтобы те, кто обидит тебя, пожалели об этом. – Его рука движется выше, к моей талии. Он неожиданно поднимает меня, и я инстинктивно обхватываю его ногами. Его карие глаза блестят в неверном свете ночных огоньков.
– У меня есть план, – говорю я. – Никто меня не обидит. Твоя любимая – воительница.
– Правда? И сейчас тоже? – спрашивает он. – Может, моя воительница присоединится ко мне в душе?
Он сажает меня на столешницу, расстегивает рубашку и быстро избавляет меня от нее. Почти час ночи. Заниматься в такое время сексом в душе крайне непрактично.
Но нас подхватывает волна импульсов, и, вместо того чтобы утонуть, я плыву.
Он ведет меня в стеклянную душевую, включает воду и начинает целовать меня. Вода льется рекой по нашим телам, я чувствую его руку на своей пояснице, чувствую, как наливается силой его плоть.
Я отстраняюсь и улыбаюсь:
– Твоя воительница проголодалась.
Я опускаюсь на колени. Вдыхаю аромат его кожи, пробегаю кончиками пальцев по восставшему члену.
– Кейси, – стонет он. Его копье подрагивает.
– Это мне, Роберт? Он такой нетерпеливый.
На этот раз я позволяю указательному пальцу пройтись по вене, которая идет от основания к вершине, вверх-вниз, легонько, дразня и играя.
– Ты создана для меня, – выдыхает он.
– Возможно. А может, наоборот.
Он опять впивается пальцами в мои волосы. Легонько тянет. Я поднимаю на него глаза.
– Кейси, – рычит он, – давай!
Что-то есть такое в том, как он произносит это слово… оно не терпит возражений, оно самоуверенно в своей властности.
И оно порождает во мне желание тут же последовать указаниям. Я обхватываю его губами, беру глубоко в рот, одна рука лежит на основании, вторая проскальзывает между ног, заставляя его задрожать. Я слышу, как он стонет, когда мои руки приходят в движение, и подстраиваюсь под его стоны – вверх-вниз, вперед-назад. Его кожа блестит от воды, мускулы напряжены, я останавливаюсь и ласкаю его головку кончиком языка. Все такое мокрое, скользкое, удивительное.
