Кэрол Марш - Серебряная цепь
— Детка. Ты замечательно выглядишь. — Он чуть отстранил ее, чтобы лучше видеть лицо. — Действительно, замечательно! Почти как раньше.
— Не совсем, Джосс. — Дана, смутившись, похлопала себя по животу. На ней был зеленый шелковый костюм для беременных, который Констанс купила ей на Родео Драйв, этот цвет подчеркивал ее выразительные карие глаза. — Теперь меня стало гораздо больше.
— Добрый вечер, мистер Армстронг. — Питер протянул руку, обходя Дану, и мужчины пожали друг другу руки, радостно улыбаясь. — Рад видеть вас, сэр. Давно не виделись.
— Мой дорогой мальчик, ты не представляешь, как я рад слышать о твоих успехах, — Джосс вывел Питера на середину комнаты и поднял его руку. — Слушайте все. Этот молодой человек — один из самых многообещающих историков страны, и я хочу, чтобы вы поприветствовали его. — В комнате было тихо, все гости обернулись к Джоссу, он гордо улыбался. — И это еще не все. Он — студент Роудс, и я надеюсь, что вы примете его в свой круг. — Обняв Питера за плечи и взяв Дану за руку, он подвел их к бару и распорядился, чтобы официант открыл бутылку шампанского. Хотя… — Его осенила новая мысль, и он посмотрел на дочь. — Тебе нельзя пить? — Не ожидая ответа, он взял у официанта бутылку минеральной воды и наполнил три изящных хрустальных бокала для шампанского.
— Джосс, — засмеялась Дана, глядя на своего друга. — Хватит. Ты невозможен. Ты смущаешь Питера.
— Ерунда. — Джосс решительно передал им бокалы и взял один себе. — Половина удовольствия от успеха в аплодисментах, которые ты получаешь.
— Может быть, на сцене, сэр. — Питер растерянно огляделся и вспыхнул, увидев, что некоторые гости все еще с интересом смотрят на него.
— Дорогой, ты рад вернуться домой? — Дана обняла отца. — Наверное, там было ужасно?
— Отвратительно, — весело ответил Джосс. — Никто из нас не уехал из Африки без сувенира. Я, например, привез оттуда сыпь на той части тела, о которой не принято упоминать. Хотя, — вежливо добавил он, подняв брови, — с радостью покажу, если вы настаиваете.
— Ты просто обожаешь работать на публику, — сказала Дана.
— Конечно. — Повернувшись к Питеру, он поднял бокал и тепло сказал: — За твои успехи, мой мальчик. Сердечно поздравляю. — Питер сделал большой глоток и поперхнулся, когда пузырьки газа достигли его горла. Джосс великодушно похлопал его по спине, но внимание его переключилось на вновь пришедших гостей. Сказав еще один пышный тост и пожелав обоим удачи, он отвернулся и начал разговор с очень высокой худой женщиной с серебряными волосами. Питер кашлял.
— Все в порядке? — с сочувствием спросила Дана. Она засмеялась, когда Питер достал из кармана огромных размеров носовой платок и начал безуспешно тереть мокрое пятно на пиджаке там, где Джосс пролил немного шампанского, когда размахивал бокалом, произнося тосты. Он мрачно кивнул, и Дана, все еще смеясь, взяла его за руку и подвела в другой конец зала, где Констанс с интересом наблюдала представление, устроенное Джоссом.
Хозяйка дома была великолепна в своей длинной голубой тунике с воротником, обшитым жемчугом. В ушах были длинные жемчужные серьги, а на одной руке сверкало массивное кольцо с огромным квадратным бриллиантом канареечного цвета, которое, как она сказала Дане, ей подарил один свергнутый правитель страны на Балканах.
— Вы, должно быть, Питер Крэйн, — не дожидаясь, когда его представят ей, Констанс протянула руку, обворожительно улыбаясь. — Рада, что вы к нам присоединились. Дана много рассказывала о вас.
— Правда? — удивленно спросил Питер. — То есть спасибо. Я просто в восторге, что смог прийти. — Улыбка осветила его продолговатое лицо, и Дана отметила, каким же привлекательным он стал. Вероятно, Констанс подумала о том же, потому что начала говорить с Питером своим знаменитым музыкальным грудным голосом, и Дана наблюдала, как ее друг тает под чарами знаменитой певицы. Вскоре они непринужденно беседовали об Оксфорде и о разнице между жизнью в Нью-Йорке и Англии, и Дана, стоя рядом, наслаждалась их беседой, хотя сама не принимала в ней участия. Она обвела взглядом комнату и увидела, как Джосс, облокотившись о каминную полку, улыбается юной красивой блондинке с длинными ногами; рыжеволосого писателя с его молодой спутницей, который жил рядом с их домом; несколько человек, которых она встречала, когда жила у Констанс; и, к своему удивлению, Адама Херрика, который стоял у двери в сад. Когда их взгляды встретились, он удивился и, слегка поклонившись, начал пробираться к ним сквозь толпу болтающих гостей.
Комната была переполнена, и двое молодых официантов в белых куртках, с длинными волосами, собранными в хвост, расставляли на длинном столе дымящиеся супницы с бульоном и корзины с французским хлебом.
— Привет. Не ожидал встретить вас здесь. — На Адаме был хороший серый твидовый пиджак, темно-бордовый галстук и мокасины на босу ногу. Несмотря на такую одежду, он выглядел достаточно респектабельно. Волосы были красиво причесаны, и он совсем не походил на того полуодетого незнакомца, который без приглашения присоединился к ней на прогулке в то утро.
— Джосс — мой отец, — ответила заинтригованная Дана.
— Я уже это выяснил. — Он смотрел на нее, явно забавляясь. Его коренастая фигура казалась больше, чем была на самом деле, и Дана очень удивилась, заметив, что он одного с ней роста. До сих пор ее окружали мужчины, которые были гораздо выше ее ростом, и с ними она чувствовала себя маленькой, приходилось поднимать голову, глядя на них. — Вы простили меня за мою грубость сегодня утром? Я не хотел вас обидеть.
— Конечно, — тепло ответила Дана.
— Все равно, вопрос интересный… — Он запнулся, но вопрос остался в его взгляде. — Вы не можете винить меня за любопытство.
— Я разведена, — подчеркнула Дана тот ответ, который дала ему еще на пляже, и оба рассмеялись ее решительности.
— Я видел вас на пляже, я уже говорил вам об этом, и мне стало интересно, кто вы такая. Вы всегда гуляете одна. Я не видел с вами никого.
— Обычно. Я впервые живу так близко к океану. Мне нравится разное время суток, утренний туман и спокойный океан вечером. Иногда не замечаю, что ушла далеко, и приходится долго возвращаться домой.
— Я знаю. Со мной тоже так бывает.
— Вы всегда жили в Калифорнии?
— Нет. Я родился в Огайо, пошел в школу на востоке и поехал жить на запад. Мои родители были фермерами-арендаторами. Я — первый в семье, кто не только закончил школу, но поступил в колледж.
— Невозможно представить вас на ферме. — Дана оценивающе оглядела собеседника. Его загорелое лицо было в морщинах, и он больше походил на воина, чем на писателя и лектора. Возможно, подумала она, это из-за того, что он привык быть лидером и бороться за охрану окружающей среды. Они некоторое время не разговаривали, но молчание не было тягостным. Питер разговаривал с Констанс об архитектуре, и Дана улыбнулась, услышав смех Питера.
![Айрин Эльба - Лучшее впереди. Книга вторая [СИ]](/uploads/posts/books/5908/5908.jpg)
![Айрин Эльба - Лучшее впереди. Книга вторая [СИ]](/uploads/posts/books/6336/6336.jpg)
