Вэл Корбетт - Лучший из врагов
Мюриел опустилась на стул и вытерла глаза. Ангус потерял в автомобильной катастрофе своих родителей, а она — любимого брата и невестку. Кроме ее племянника Ангуса у нее теперь не было другой семьи. Мюриел никогда не была замужем.
Она услышала, как звякнула крышка почтового ящика на входной двери, и решила, что пришел Ангус, но когда она вышла в холя, то увидела, что кто-то бросил в щель письмо. Она подняла его. Оно было адресовано Ангусу.
Мюриел вернулась на кухню и закончила готовить чай для племянника. Она переехала в дом брата на время, до похорон. Пытаясь найти успокоение, она развила бурную деятельность и беспрерывно что-то скребла, чистила и мыла, и к тому времени, как Ангус вернулся, весь стол был заставлен множеством тарелок с ее коронными блюдами — маленькими пирожками с черникой, оригинальными сэндвичами с сыром и тонкими ломтиками ветчины, а также ее знаменитым яблочным тортом и бисквитом с кремом.
Наливая крепкий душистый чай, она отметила, что Ангус положил себе полную тарелку приготовленных ею лакомств. Однако, заглянув ему в лицо, она поняла, что на самом деле у него нет аппетита, он просто пытается сделать ей приятное.
— Тетя, как тебе удается держаться?
Она медлила с ответом.
— Я просто не могу плакать. Мне до сих пор не верится, что твоих родителей больше нет. Я все еще верю, что они могут войти сюда в любую минуту. — Слезы заблестели у нее на ресницах, и она отвернулась.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — печально сказал он. — Внезапность происшедшего не укладывается у меня в голове. Только что я видел их здесь, сидящих за столом рядом с тобой, смеющихся и оживленных, и вдруг…
Мюриел закрыла лицо руками, и Ангус сразу же подошел к ней.
— Они всегда были так добры ко мне, Ангус. Всегда приглашали в свой дом. Они были рядом, когда мне нужны были помощь или совет. — Она вздохнула. — По крайней мере то, что я помогаю тебе организовать похороны, дает мне силы держаться. Я связалась со всеми, кого ты указал в своем списке. Большинство из этих людей придет. Я рада, что потом у тебя будет несколько свободных дней. Это поможет тебе прийти в себя.
Они обсудили псалмы, которые будут петь, людей, которых они попросят выступить на панихиде, и то, где будут ночевать приехавшие издалека.
— Я договорилась, чтобы Мораг ночевала у соседей, — сказала Мюриел.
Хотя Ангус жил в Эдинбурге со своей девушкой в одной квартире уже два года, когда они приезжали к его родителям, они соблюдали приличия — не освященные узами брака не могли спать в одной комнате.
Мюриел с улыбкой посмотрела на племянника.
— Все изменится, когда она станет членом семьи.
— Я не уверен, что она им станет, — ответил Ангус. — Сейчас я ни в чем не уверен. Ты думала, что горе сблизит нас, но мне кажется, что оно оказало противоположное действие. Мне кажется, мы слишком долго были вместе.
Очень хорошо, решила Мюриел, размышляя, не пора ли открыть ему правду. Нет, время еще не пришло.
— Пока рано о чем-то говорить, Ангус. Мой совет — не спеши принимать решение.
Перед ней стояла трудная задача, и она взяла себя в руки. Она должна сделать это сейчас, или потом уже ничего не получится. Осталось только найти нужные слова.
— Еще чаю? — спросила она.
— Нет, спасибо. Мне и так уже придется ослабить ремень.
— Тебе надо немного поправиться, мой мальчик. Ты слишком худой.
Они оба улыбнулись. Она всегда говорила ему эти слова, и когда он был совсем маленьким, и потом, когда стал уже на две головы выше ее самой.
Мюриел пристально посмотрела на племянника.
— Есть кое-что, о чем, по-моему, ты должен был узнать давным-давно, но в теперешних обстоятельствах это так некстати, что я никак не решусь тебе сказать.
Он улыбнулся.
— Отец всегда говорил мне, что лучше сразу рассказать о том, что беспокоит. Говори, хуже уже ничего быть не может.
— Ангус, — мягко сказала она, — я знаю, что это будет для тебя шоком, — она глубоко вздохнула, — но твои мать и отец не были твоими настоящими родителями.
— Что?!
— Они усыновили тебя, когда тебе было всего несколько дней от роду.
Ангус молча смотрел на Мюриел. Он не мог ни сомневаться в ее словах, ни что-то возразить ей. Он всегда знал — то, что говорит его тетка — правда.
Она взволнованно продолжала:
— Им так хотелось ребенка; они испробовали все средства, и когда врач сказал им, что у них никогда не будет своих детей и есть возможность усыновить чужого младенца, они не колебались. Поверь мне, они так тебя ждали. Ты не мог быть более желанным даже для родной матери.
Ангус был ошеломлен.
— Почему они не сказали мне об этом сами? Почему я должен узнать об этом только после их смерти?
Мюриел смахнула крошки со стола.
— У меня нет ответа на эти вопросы. Ангус, дорогой мой, я советовала им все рассказать тебе. Но они так хотели, чтобы ты был их родным сыном, только их, что со временем, я думаю, они убедили себя в этом. И еще они боялись, что если ты узнаешь правду, то в один прекрасный день можешь покинуть их. — Она сжала его руки в своих ладонях. — Ангус, мне очень хотелось, чтобы ты был избавлен от всего этого. Я не собиралась раскрывать их тайну, но у меня не было выбора. Какой-то журналист из Лондона интересовался тобой в агентстве по усыновлению. Женщина, которая там работала, уже на пенсии, но она предупредила меня, что к ней приходил репортер из Лондона и все выспрашивал. Она не знает, зачем. А вот это письмо бросили в ящик сегодня. — Она подала Ангусу адресованное ему письмо.
Письмо на бланке «Дейли кроникл» было от Кевина Джеймисона. Оно было коротким и четким, с просьбой об интервью в связи с материалом, над которым работает газета. Это касается женщины, имя которой указано в копии его свидетельства о рождении (копия прилагалась). Если Ангус согласится сотрудничать, его ждет денежное вознаграждение.
Внимательно рассмотрев свидетельство, Ангус передал его Мюриел. У нее заныло сердце при виде его потрясенного лица.
— Да, это та самая женщина. Я в первый раз услышала ее имя, Когда служащая из агентства по усыновлению позвонила мне. Ванесса Форрестер. Твоя мать.
Ангус смутился.
— Ты когда-нибудь видела ее?
Мюриел покачала головой.
— Что тебе о ней известно?
Мюриел вздохнула.
— Не много. Она родом из какой-то деревни в Суссексе. Тогда акушерка говорила, что она из хорошей семьи, и из-за того, что ей всего пятнадцать лет, она не могла содержать ребенка.
— А после она не пыталась меня найти?
— Условия усыновления очень строгие, — мягко объяснила ему Мюриел. — Когда документы подписаны, всякие контакты с обеих сторон прекращаются. Ты найдешь все бумаги наверху.
