Дебора Смит - Тень моей любви
– Ты дала мне веру. Я верил в тебя. И научился жить.
Солнце жгло мне глаза; жмурясь, я посмотрела вокруг.
– Но ты не хотел появляться здесь, пока не смог купить эту землю? Так?
Он оставил мой вопрос без ответа.
– Я позвонил тебе домой, – сказал он неожиданно и, хмурясь, поднялся. – Позвонил из машины на рассвете, сказал твоим родителям, что ты здесь, что все в порядке. Странно, они здесь до сих пор не появились. Наверно, в шоке.
– Ты не знаешь, что они искали тебя все эти годы.
– Это для меня уже не важно.
– Должно быть важно. Мне нужны ответы. Ты уверяешь меня, что ты здесь лишь для того, чтобы расплатиться по старым счетам. Я не хочу, чтобы ты считал меня своим неоплаченным долгом. Ты что-то не договариваешь. Ведь правда? Я хочу знать о тебе все.
Он стоял очень спокойно. Я замолчала. Мы старались заглянуть в души друг друга, искали тропинки, способные вывести нас из трясины прошлого.
Роан сунул руку под рубашку, достал сморщенный пожелтевший лист бумаги, потертый на сгибах, как старая кожа.
– Я написал тебе письмо в первое же лето, – сказал он. – У меня их больше, чем ты сможешь прочесть, но сначала прочти это.
Сердце выпрыгивало у меня из груди, руки дрожали. Я взяла истончившуюся бумагу. Слезы туманили глаза.
Тебе слова даются легко. У меня никогда так, не получалось. Но я буду писать тебе так, как ты писала мне, когда я умирал от одиночества на озере “Десять прыжков”. Сейчас я чувствую то же самое, и мне кажется, что я умру без тебя. Я еле дышу. Ты в моем сердце.
Ушел сегодня из этого дерьмового приюта. Убежал. Извини. Так больно. Научусь быть совсем другим. Буду лучше своего старика. Докажу это.
Буду надеяться, что ты забудешь, что он сделал с тобой. Если уеду, ты будешь расти нормально и уже не будешь девочкой, которой Большой Роан причинил такую боль. Ты забудешь о том, что случилось, забудешь обо мне, и все будет о кей. Борись за людей так, как ты боролась за меня. Не бойся парней из-за меня и моего старика. Не вини своих, что выпроваживают меня. Мне нужно уйти.
Но я люблю тебя, воробышек. И в этом нет ничего грязного, никакого секса. Любовь к тебе – это так просто и легко.
Я сложила письмо и зажала его в руке. Я плакала.
– Я хочу прочесть их все, – сказала я. – Каждое. Все письма, которые ты написал мне. Я должна понять, почему ты не мог приехать раньше.
Он протянул ко мне руки.
– Только не сегодня. Побудь опять ребенком, которому не нужны ответы.
Мои мысли стали острыми, как бритва. У нас есть выход, трудный, но есть. Честный для нас обоих. Я взяла его руки в свои.
Глава 6
У него был свой двухмоторный самолет. У меня были особые взаимоотношения с самолетами, и для меня это означало нечто большее, чем простой факт: он мог позволить себе приобрести самолет.
А было так. Самолетные истории связаны с еще одной ветвью нашей семьи. В большом городском доме Делани жила Квинна Кихо Делани, мамина бабушка по отцовской линии.
Кихо были известной ирландской семьей. В Бостон они переселились еще в девяностых годах прошлого века. В Дандерри часть этого семейства попала, в сущности, по ошибке. Сюда прислали основывать приход брата Квинны – пастора. Это-то и было ошибкой.
Третье поколение южан, живших тогда в нашем городе, отнеслось к пришлому янки враждебно, и он отбыл восвояси.
Но Квинна тем временем вышла замуж за Германа Делани. Другой ее брат, Риан, пастором не был и женился на ком-то из семьи О’Брайен. Так в Дандерри появился клан Кихо.
Наконец добрались до самолетов. Однажды бабушка Квинна пережила крайне неудачное приземление в аэропорту Атланты. В начале сороковых там запросто бродили куры. Самолет врезался в одну из заблудившихся стай, и разорванные пропеллером птицы произвели на бабушку тяжелейшее впечатление.
У мамы от часто повторяющихся бабушкиных рассказов об этом происшествии развилась жуткая боязнь самолетов.
Она все-таки летала, когда было нужно, потому что всегда с презрением относилась к любым проявлениям слабости характера, в том числе и своего.
В детстве я несколько раз наблюдала, как она садилась в самолет: ноги дрожат, лицо белое. Наверно, потому, что я хотела воспитать в себе волю, даже более сильную, чем у мамы, я полюбила летать до одури, Особенно после того, как взяла у приятеля, владевшего чартерной фирмой, с десяток уроков управления самолетом и смогла сполна ощутить, что это такое.
Я сидела с Ровном в кабине его голубого с золотом самолета на маленьком летном поле в пригороде Дандерри – две асфальтированные взлетные полосы, четыре ангара и башня. Лицо мое выражало восторг, только восторг, восторг, и больше ничего.
– Это из-за меня, самолета или вообще? – спросил Роан, надевая наушники и темные авиаторские очки.
– Я люблю летать. Спасибо.
– Ты не знакома с менеджером аэропорта, – сказал Роан, когда мы взлетали. – Я удивлен.
– Я уже многих теперь не знаю в округе. Я не была здесь после окончания колледжа. Масса новых людей. Все стало иначе.
Несколькими минутами позже мы уже пронизывали облака в ярко освещенном солнцем небе.
– Наш порт назначения?
– Да так, местный обзорный тур.
– Ты ждешь, чтобы я сказала, что на меня это произвело впечатление? Произвело.
– Я купил самолет два года назад. Летаю на нем по делам.
– Куда?
– На Запад.
– Куда на Запад?
– К западу от Скалистого каньона.
Мы летели теперь над озером “Десять прыжков”. Направо от меня вставала гора Даншинног. Налево глубокие темные леса вели от озера к Пустоши, которая теперь представляла собой массив сосновых деревьев, оплетенных ползучим кустарником. Настоящие джунгли.
Что я могла сказать ему? Там внизу еще жили наши общие страшные воспоминания.
– Ты хотел посмотреть на это сверху?
Роан сделал круг.
– Посмотри на это, как на прошлое, которое ушло.
– Я всегда отворачивалась в сторону, когда ехала, мимо на школьном автобусе. Когда у меня появилась машина, я старалась выбирать другую дорогу. Я не хочу об этом думать.
– Все равно – это там. И всегда будет. Все во мне было напряжено до предела, мне казалось, что меня просто разорвут переполнявшие Мою душу эмоции. Минуту я смотрела в открытое небо, потом поняла, что, пролетев над горой Даншинног, мы снижаемся над зеленой долиной фермы.
Дом с воздуха выглядел большим и красивым, сады и дубы вокруг укрывали его и семью надежным навесом.
Мы снижались. Родители и Аманда выскочили во двор, за ними – куча родственников; каких, не было времени рассмотреть. Во дворе стояло с десяток машин. Гости на выходные. Аманда не учится сегодня. Событие. Возвращение Роана Салливана.
