Марианн Кейс - Каникулы Рейчел
– Каким образом? – осторожно спросила я.
– Ты ведь знаешь, что они, через некоторое время после поступления сюда, предлагают составить свое жизнеописание?
– Да, – ответила я, вспомнив о том, что зачитывал нам Джон Джоуи на первом моем занятии.
– Так вот, даже если ты – не наркоманка, – продолжал Крис, – это может быть очень полезно.
– Чем?
– Ну, понимаешь… – Он улыбнулся, и от этой улыбки у меня что-то внутри перевернулось. – Никому не помешает небольшая порция психотерапии.
– Правда? – удивилась я. – Даже тебе?
Он засмеялся, но каким-то невеселым смехом. Я поежилась.
– Да, – сказал он, глядя куда-то вдаль, уносясь от меня не меньше, чем на десять миль. – Нам всем надо немного помочь стать счастливыми.
– Счастливыми?
– Да. Счастливыми. Ты счастлива?
– Господи, да конечно! – доверительно сказала я. – Вокруг масса забавного.
– Нет. Я говорю о счастье, – возразил он. – Знаешь, когда ты спокойна, когда ты в ладу с самой собой.
Я не очень понимала, что он имеет в виду. Я не могла представить себя спокойной, всем довольной, и, что гораздо более важно, не хотела быть такой. Все это казалось мне очень скучным.
– У меня все прекрасно, – медленно произнесла я. – Я совершенно счастлива, разве что хотела бы кое-что изменить в жизни…
Я хотела бы изменить все, вдруг обожгла меня мысль: всю мою жизнь, карьеру, вес, финансовое положение, лицо, тело, рост, зубы. Прошлое. Настоящее. Будущее. Более того…
– Подумай о своем жизнеописании, – предложил Крис. – В конце концов, что ты теряешь?
– Ладно, – согласилась я.
– И еще подумай об отзыве твоего друга. – Он одарил меня новой улыбкой и сразу отошел.
Я в полной растерянности смотрела ему вслед. Я никак не могла взять в толк, что же происходит. То есть он все-таки ухаживает за мной или нет?
Усевшись – все хорошие места были уже заняты, – я попыталась по лицу Джозефины понять, дойдет сегодня до меня очередь или нет. Но благодаря недавнему визиту Эмер все внимание по-прежнему было сосредоточено на Нейле. Я почувствовала глубокое удовлетворение, когда группа обратила внимание на значительные расхождения между тем, что говорила о Нейле Эмер, и тем, что рассказывал о себе он сам.
Нейл по-прежнему стоял на том, что если бы присутствующие пожили с Эмер, они тоже били бы ее смертным боем. И хотя никто не проявил той свирепости, на которую я так рассчитывала, они все же сочли нужным указать Нейлу, что он не прав. Они самозабвенно трудились: Майк, Мисти, Чаки, Винсент, Кларенс. Даже Джон Джоуи выдавил из себя пару слов о том, как он никогда в жизни даже на теленка руки не поднял. Нейл продолжал категорически все отрицать.
– Ты отвратителен! – вдруг вырвалось у меня помимо воли. – Грубая скотина!
К моему огромному удивлению, меня не поддержал дружный хор пациентов. Они посмотрели на меня так же бесстрастно, как только что смотрели на Нейла.
– Итак. Рейчел, – сказала Джозефина, и я тут же пожалела о том, что открыла рот, – вам не нравится животная сторона натуры Нейла?
Я ничего не ответила.
– Что ж, Рейчел. – сказала она, и я почувствовала, что сейчас последует нечто очень неприятное. – Нам наиболее отвратительно в других то, что меньше всего нравится и в себе. Есть прекрасная возможность понаблюдать за животным началом в вас самой.
«Да здесь даже пукнуть нельзя, чтобы это как-нибудь не истолковали», – с отвращением подумала я. Кроме того, она ошиблась. Вот уж чего во мне не было, так это животного стремления давить и уничтожать. К моему большому облегчению, весь день в центре внимания оставался Нейл. Об отзыве Люка разговора не было.
В конце концов Джозефина решила, что пациенты уже сделали все, что в их силах, чтобы помочь Нейлу, и пришло время пустить в дело тяжелую артиллерию.
Это было захватывающее представление. Джозефина вновь вернулась к жизнеописанию Нейла, которое он, как оказалось, зачитал группе на одном из занятий до моего прихода. Аккуратно, виток за витком, она разматывала его жизнь, как будто ряд за рядом распускала свитер.
– Вы почти ничего не рассказали о своем отце, – заметила она. – И я нахожу это упущение весьма знаменательным.
– Я не желаю о нем говорить, – выпалил Нейл.
– Это очевидно, – кивнула она. – И именно поэтому нам необходимо о нем поговорить.
– Я не хочу о нем говорить, – снова сказал Нейл, уже громче.
– Почему? – спросила Джозефина, и в ее глазах зажегся хищный огонек.
– Не знаю, – ответил Нейл. – Просто не хочу, и все.
– Давайте все-таки разберемся, а? – предложила Джозефина фальшиво дружеским тоном. – Почему вы не хотите о нем говорить.
– Нет! – упорствовал Нейл. – Оставим все так, как есть.
– О нет, – улыбнулась она. – Оставить все как есть – это последнее, что нам надо делать.
– Мне нечего рассказывать. – Лицо Нейла потемнело.
– Похоже, что вам есть много чего рассказать, – возразила Джозефина. – Иначе почему вы так расстроились? Скажите-ка мне, ваш отец пил?
Нейл обессиленно кивнул.
– Много?
Еще один кивок.
– Это слишком важный факт, чтобы опускать его в жизнеописании, не так ли? – проницательно заметила Джозефина.
Нейл нервно кивнул.
– Когда он начал сильно пить?
Повисла долгая пауза.
– Так когда? – рявкнула Джозефина.
Нейл от неожиданности подскочил на стуле, потом сказал:
– Не знаю. Всегда пил.
– То есть вы с этим выросли?
Нейл утвердительно кивнул.
– А ваша мать? – напомнила Джозефина. – Кажется, вы очень привязаны к ней?
Лицо Нейла скорбно вытянулось.
– Да. Привязан, – произнес он хриплым от волнения голосом, что поразило меня.
Я-то думала, что единственный человек, которого Нейл любит, – это он сам. Может быть, он, когда кончает, выкрикивает свое собственное имя.
– А она пила?
– Нет.
– Она не пила за компанию с отцом?
– Нет, она не такая. Она старалась остановить его. В комнате воцарилась глубокая тишина.
– И что случилось, когда она пыталась остановить его?
Какое ужасное, напряженное молчание!
– Так что случилось?
– Он ударил ее, – произнес Нейл сдавленно, в его голосе чувствовались подступающие слезы.
Откуда она узнала? Откуда Джозефина знает, какие вопросы задавать?
– Это случалось часто?
Еще одна мучительная пауза, после которой Нейл выпалил:
– Да. Всякий раз.
У меня снова возникло то же болезненное чувство, какое я испытала, узнав, что Нейл бьет Эмер.
– Вы были старшим ребенком в семье, – сказала Джозефина Нейлу. – Вы пытались защитить свою мать?
Взгляд Нейла блуждал где-то очень далеко, в страшном прошлом.
