Екатерина Александрова - Сжигая мосты
Сморщившись, Элис тихонько хихикнула.
— Спи, Элис. Завтра у тебя важный день, — поправив ее одеяло, я шутливо дернула ее за косичку и, облокотившись спиной о кровать, достала книгу.
— Холли!
Повернув голову, я посмотрела на девочку. Ее глаза закрывались сами собой, но она упрямо боролась со сном.
— Знаешь, я хотела бы такую маму, как ты, — пролепетала она и отвернулась.
Через пару минут ее дыхание выровнялось. Комната погрузилась в тишину. Проверив, накрыта ли Эбби, я выключила свет и вернулась в гостиную. Усевшись на диван, я положила голову на подушку и незаметно для себя провалилась в сон.
Меня разбудила миссис Мейси.
— Холли, простите ради Бога, — она протянула мне несколько купюр. — Мы не знали, что так сильно задержимся.
— Ничего страшного, — поспешила заверить ее я, слезая с дивана. — Я уложила девочек в десять. У Элис завтра концерт, так что я приду, если вы не против.
Миссис Мейси с несчастным видом смотрела на меня.
— Это будет просто замечательно, Холли. Я не знаю, как долго Билл пробудет на работе.
Почувствовав раздражение, я промолчала и просто улыбнулась. Часы показывали половину двенадцатого ночи, тогда как мой рабочий день оканчивался в девять вечера. Захватив куртку, я двинулась к входной двери. Миссис Мейси следовала за мной попятам.
— Холли, вы сможете завтра переночевать у нас? — спросила она, когда я почти вышла за дверь, и поспешно добавила: — Конечно, за отдельную плату.
Первой мыслью был отказ, но подумав о девочках, которые тогда точно останутся на всю ночь одни, я улыбнулась.
— Конечно, миссис Мейси, — пока она не попросила о чем-то еще, я быстро сбежала по ступенькам. — До свидания!
— Спокойной ночи! — прокричала она мне вслед.
Кутаясь в куртку, я пробежала через лужайку к гаражу и поднялась по лестнице. Наверху горел свет, поэтому ключи нашлись без труда. Отворив дверь, я осторожно проскользнула в квартиру, стараясь не шуметь. Разувшись, я сняла верхнюю одежду, оставшись в футболке, и босиком прошла в спальню, откуда доносился приглушенный звук телевизора.
Приоткрыв дверь, я оперлась о косяк, разглядывая лежащего на кровати парня. На нем были пижамные штаны и белая футболка. Одна рука лежала на груди, вторая сжимала пульт. Остин уснул, дожидаясь меня. Улыбнувшись, я приблизилась к телевизору, намереваясь отключить питание, когда за спиной раздался хриплый голос:
— Ты обещала сегодня придти вовремя.
Вздрогнув от неожиданности, я возмущенно обернулась к Остину.
— Я думала, ты спишь!
— И я спал, — проворчал он и свесил ноги с кровати.
Его волосы пребывали в полном беспорядке, а на щеках виднелась двухдневная щетина. Зевнув, он покрасневшими глазами уставился на меня.
— Ты всего лишь их няня, Джейн. Мне надоело каждый вечер ждать тебя до полуночи, — он сощурился, на его лице появилось разочарование. — Между прочим, я приготовил ужин. Он на столе. Можешь наслаждаться. Если он, конечно, не протух за четыре часа.
Остин вышел из комнаты, захлопнув дверь. Он был рассержен, и я не могла винить его в этом. Я поплелась за ним, в голове выдумывая оправдания.
Он был на кухне, гремел посудой, вытаскивая ее из посудомоечной машины и отправляя по местам. Бросив взгляд на полностью сервированный стол, я остановилась у стены.
— Остин, — позвала я, но он проигнорировал меня и начал вытирать стаканы, расставляя их в шкафчике над раковиной.
Осторожно обернув руки вокруг его талии, я прижалась щекой к теплой спине. Поставив вытертый стакан на стол, Остин замер.
— Мне правда жаль, что я опоздала, — прошептала я и, привстав на цыпочки, прижалась губами к его шее, выглядывающей из-под футболки. — Прости меня.
Остин напрягся и тяжело вздохнул.
— Ты повторяешь это уже полгода, с тех пор, как начала на них работать, — сказал он раздраженным тоном.
Я сильнее обняла его, и тогда он обхватил пальцами мои руки, расцепляя их, и повернулся ко мне. Заглянув в его глаза, я невинно захлопала ресницами, вымаливая прощение.
— Обещаю, что такого больше не повторится, — на ум пришла просьба миссис Мейси, и я виновато произнесла. — Только завтра мне придется переночевать у них.
Взгляд Остина стал испепеляющим. Качая головой, он отошел от меня, но я схватила его за руку, разворачивая к себе. А потом взяла его лицо в ладони, вынуждая смотреть на меня.
— Послушай, Остин Конорс. Я понимаю, что виновата, но прекрати дуться. Тебе это не идет.
— Не идет? — на губах Остина появилась озорная улыбка.
Не ответив, я поцеловала его, и он подхватил меня, оборачивая мои ноги вокруг себя. Из моей груди вырвался протестующий стон, когда его губы покинули мой рот, опускаясь к шее. Запустив руки в его мягкие волосы, я потянула, поднимая его лицо ко мне.
— Я прощена?
Неожиданно Остин поставил меня на ноги, и, покачнувшись, я ойкнула. Он потащил меня к спальне, на ходу выключая везде свет.
Мы остались в кромешной тьме, но хорошо ориентировались в квартире, в которой прожили почти год. Год свободы.
В комнате Остин прислонил меня к стене, снова целуя. Мое сердце бешено билось в груди, как всегда, когда он прикасался ко мне.
— Я люблю тебя, — прерывистым шепотом произнес Остин мне в ухо, и, всхлипнув, я отыскала его губы и почувствовала, как из глаз потекли слезы.
Он отстранился, большими пальцами с нежностью стирая слезы.
— Почему ты плачешь?
Закрыв глаза, я качнулась вперед, прижимаясь к нему.
— Я тоже люблю тебя, — прошептала я.
Мы впервые признались друг другу в чувствах, и ощущения оказались волшебными.
Остин нагнулся, чтобы поцеловать меня, как вдруг из прихожей раздался оглушительный звук дверного звонка. Конорс застыл, перестав дышать. Я испуганно затихла, радуясь, что он не видит выражение ужаса на моем лице. Меня часто мучили кошмары, но я скрывала от него их причину. Мне снилось, что меня нашли. Что нашей спокойной жизни пришел конец. И сейчас мой кошмар грозил сбыться.
Звук повторился. Звонящий был настойчив.
— Ты кого-то ждешь? — осторожно спросил Остин, заведомо зная ответ.
Никто не ждет гостей в двенадцать часов ночи.
Оставив меня у стены, Остин неслышно подошел к тумбочке, доставая пистолет, и вернулся ко мне.
— Оставайся здесь, — приказал он, перезаряжая пистолет.
Мое сердце забилось чаще, и теперь я еле сдерживала слезы отчаяния.
— Джейн, ты меня слышишь? — в голосе Остина слышалось раздражение.
Он был на взводе, так же, как и я.
— Я останусь здесь, — проговорила я.
— Вот и умница, — быстро поцеловав меня в лоб, он скрылся в темноте коридора.
