Елена Гайворонская - Роман с небоскребом
Пиар
Наверное, я так и осталась бы малоизвестным автором «неформатных» книг с узким кругом почитателей, но подоспела реорганизация издательства. Владельцы решили расширяться, создавать и продвигать новые авторские проекты. Припомнив крылатую фразу о руководящей роли кадров, хозяева обновили менеджерский состав и в довершение переманили из крупного холдинга директора по пиару, о котором отзывались с придыханием как о суперпрофи с невероятными связями и идеями, волшебнике, способном в кратчайший срок продвинуть издательство в пятерку крупнейших игроков книжного рынка.
Волшебника звали Андреем Денисовичем. Ему было около сорока. Стриженный, как говорили прежде, под Котовского, а теперь – под Федора Бондарчука, в очках с затемненными стеклами в тонкой золоченой оправе, он старался быть креативным во всем. Носил розовые и апельсиновые рубашки, изумрудные галстуки и джинсы на бедрах. Курил прямо в кабинете, не всегда удосуживаясь открыть окно. Разговаривал громко и безапелляционно, допускал в разговоре малоцензурные словечки и обращался ко всем на «ты», независимо от возраста и должности, интеллигентные редакторши впадали в легкий шок от подобной фамильярности. Сотрудники робким шепотом обсуждали между собой выходки Андрея Денисовича. Обматерил по телефону сотрудника крупного глянцевого журнала за недостаточно претенциозную подачу материала, обозвал издательский сайт местечковым и несовременным, в трехдневный срок запустил новый, а для раскрутки форума нанял нескольких человек, которые сочиняли скабрезные темки, бранились, выясняли отношения, хамили авторам, читателям и издателям, выкладывали сомнительные фото и видеоматериалы. Новый форум казался мне отвратительным, но среди пользователей стал очень популярным, моментально побил все рекорды посещаемости и, как выяснилось, послужил отличной рекламой: продажи резко возросли, особенно книг авторов, активно участвовавших в обсуждении.
С появлением Андрея Денисовича монотонные редакционные будни стали разнообразиться появлением в издательских коридорах медийщиков – томных надушенных мальчиков и строгих девушек с крохотными ноутбуками – и мелодичными трелями мобильников.
До поры до времени я не сталкивалась с великим и ужасным Андреем, но в один из дней, когда приехала в редакцию, Лариса устремила на меня долгий соображающий взгляд, а потом просияла, схватила за руку и потащила из кабинета по коридору, на мои недоуменные реплики туманно бормоча: «Сейчас…»
Андрей Денисович сидел за столом, листал журнал и задумчиво ковырял в носу.
– Вот, – сказала Лариса, подталкивая меня вперед, как провинившуюся школьницу, – это Саня… Александра Соколова, замечательный автор, очень перспективный и нестандартный. Только книг у нее маловато…
Андрей Денисович оторвался от журнала, пару секунд разглядывал меня, напряженно морщил лоб, а потом неожиданно просиял и закричал так, что мы с Ларисой испуганно вздрогнули:
– Ну, наконец-то! То, что надо! Даже если бы у нее совсем не было книг, плевать! Главное – все остальное при ней… – Он сделал нетерпеливый жест в сторону двери, и Лариса, заговорщицки подмигнув, молниеносно удалилась.
– Значит, так, Александра, – объявил Андрей Денисович, – поедешь на телевидение, на съемки молодежной передачи. Попросили прислать молодую симпатичную писательницу, а эти бестолочи все подсовывают мне или пенсионерок, или таких, что без паранджи не то что на телевидение – в магазин лучше не выпускать.
– Но… – проблеяла я, почувствовав, как мгновенно вспотели ладони, – я никогда… я не умею…
– Все когда-то случается впервые, – тоном, не терпящим возражений, объявил Андрей. – Передача рейтинговая, выходит по выходным в прайм-тайм, на серьезном канале – это отличная реклама для тебя и для нас. Темы поднимаются острые, злободневные. Вечером девочка с тобой свяжется, все популярно объяснит, возможные вопросы подскажет. Главное – не робей. Молодежь у нас бойкая, без комплексов. Вопросы могут задать самые разные, даже провокационные. Да не бойся! – прикрикнул он, видимо расшифровав всю гамму эмоций, отразившуюся на моем лице. – Схохми там чё-нибудь. А если что, можешь рявкнуть или послать – не возбраняется. Даже хорошо будет. Чем больше скандалов, тем выше рейтинг и вероятность того, что тебя запомнят. Телевизионщики это любят.
– Ну уж нет, – возмутилась я, – программу будет сын смотреть, муж, родственники, знакомые. Имидж хабалки или глупой блондинки мне ни к чему.
– Создай имидж умной блондинки, если сможешь, – позволил Андрей Денисович, вытаскивая из пачки сигарету. – Только ты это… – он снова скользнул по мне цепким взглядом, – оденься поприличнее. Договорились, Саня?
На мне был джемпер крупной вязки, обычные «Ливайсы» и кроссовки – казуал, весьма удобный для поездок в автомобиле. Но, во-первых, это был не «черкизон», а во-вторых, меня возмутил хамски-безапелляционный тон пиар-директора. Будет еще какой-то мужик указывать, как мне одеваться! В конце концов, я не его подчиненная.
– Договорились, Андрей, – в тон ответила я. – Может, после работы вместе пробежимся по магазинам? Себе заодно что-нибудь прикупишь.
Андрей Денисович собирался чиркнуть зажигалкой, но повременил, озадаченно поморгал короткими белесыми ресницами, словно раздумывая, какое наказание придумать мне за непочтительность, и вдруг раскатисто захохотал.
– А ты, оказывается, с гонором, Александра. Мне это нравится. Надо будет почитать твои книжки.
Дома я перетряхнула шкаф и, не найдя ничего подходящего, отправилась по магазинам в поисках надлежащего наряда для съемок. Я облазила центральные бутики, но не нашла ничего, кроме сумасшедших ценников. Брендовые шмотки были либо мишурно-вычурными, попугайских расцветок, поражающие обилием стразов и пайеток, либо, напротив, серыми, скучными и унылыми – в стиле офисной мыши. Изредка попадались наряды, метко охарактеризованные зашедшей вместе со мной дамочкой как «мечта педофила» – платьица а-ля Барби, к которым прилагались гольфики и лакированные туфельки с бантами.
– Ужас, – возмущалась дамочка, – покупать брендовые вещи можно только в Европе. А к нам везут остатки позапрошлогодних коллекций по безумным ценам.
Мне было нечего возразить.
Усталая и злая, я отправилась в «Русский авангард», где продавщица Лена удивленно поинтересовалась причиной моей мрачности. Услышав, в чем проблема, всплеснула руками, вытащила из ящика мою книжку и объявила, что Александра Соколова – ее любимый автор, и она, Лена, никогда бы не подумала, что этот самый автор давным-давно одевается в их магазине. После чего закрыла павильон на ключ, вывесила табличку «Учет» и принялась перетряхивать полки и загашники. Она сделала несколько звонков на склад, и через полчаса нам подвезли вороха вещей моего размера.
