Кристин Ханна - Надеюсь и люблю
Именно этот человек – незнакомец с печальными и знакомыми глазами – провел у ее постели много дней: говорил с ней, держал за руку, ждал. Она помнила звук его голоса, ощущение от его прикосновения, когда он гладил ее, спящую, по волосам, его смех. Неизвестно откуда она знала, как он умеет смеяться: оглушительным, заразительным смехом, который никого не оставит равнодушным.
– Я помню, как вы смеетесь, – сказала она.
– Память вернется постепенно, частями, – ответил он с улыбкой.
– Кто вы?
– Доктор Лай…
– Нет. Кто вы мне?
Казалось, он тут же обмяк на стуле, утонул в нем. Медленно и неуверенно он коснулся ее руки. Его пальцы казались такими ласковыми. Она не помнила, чтобы кто-то касался ее столь нежно.
– Это кольцо, – тихо начал он. – Я надел его тебе на палец десять лет назад.
– Вы… – Она не могла произнести нужное слово, только изумленно смотрела на свой палец.
– Я твой муж.
– А как же Джулиан? – Это казалось невероятным.
– Джулиан был твоим первым мужем.
Она испугалась не на шутку. Сначала ребенок, теперь муж. Сколько же всего она забыла? Сколько ей предстоит узнать вновь?
Она молча смотрела на него и недоверчиво качала головой. Ей хотелось крикнуть, что этого не может быть, но опыт последних нескольких дней убедил ее в том, что возможно все.
– Как я могла забыть такую важную вещь? Как я могу… ничего не чувствовать к тебе?
Он поморщился, и в этой невольной гримасе она нашла подтверждение своим словам.
– Не волнуйся, детка. Нет ничего страшного в том, что ты пока не все помнишь.
– Я не знаю, что сказать тебе… Лайем. – Она запнулась, произнося его имя. Для нее оно не означало ничего, кроме абстрактного сочетания звуков.
– Все в порядке, – сказал он, касаясь ее щеки.
Но ей так вовсе не казалось. До порядка в ее мозгу было очень далеко. Выясняется, что этот человек – ее муж, а у нее нет к нему никаких чувств. Оказывается, что он – ее семья на протяжении последних десяти лет. Значит, в какой-то момент она перестала любить Джулиана и полюбила этого доброго, тихого человека. И что ей делать теперь, когда она не помнит ничего, кроме своей любви к Джулиану?
Она попробовала улыбнуться, но улыбка получилась довольно жалкой.
– Расскажи мне о нашей жизни вдвоем, – попросила она, и за этими словами прозвучала другая мольба: заставь меня снова полюбить тебя.
Он улыбнулся, призывая на помощь воспоминания, которые принадлежали теперь только ему одному.
– Ты была медсестрой. Я познакомился с тобой, когда ты ухаживала за моим отцом… – Он умолк и робко взглянул на нее. – Можно я возьму тебя за руку?
Эта просьба ее удивила своей непривычной нежностью и старомодностью. Ее поражало, как этот человек не похож на Джулиана. Джул никогда ни о чем не просил; ему и в голову не могло прийти, что его прикосновение может оказаться нежеланным.
– Конечно, – ответила она.
Лайем придвинулся ближе и взял ее ладонь.
Над металлическими перилами кровати их взгляды пересеклись. Она почувствовала неловкость от близости человека, который, с одной стороны, был ей совершенно чужим, а с другой – являлся ее мужем.
Муж.
– Странно, правда? – улыбнулся он.
Она улыбнулась в ответ и придвинулась к нему, пытливо глядя в его лицо в поисках хотя бы отдаленного воспоминания. Но все напрасно. Она видела перед собой лишь добрые, участливые глаза.
– Тебе, наверное, нелегко пришлось.
– Твоя кома была тяжелее.
– Скажи, это ты нашел Джулиана?
– Да, я позвонил ему.
– Не понимаю. Если мы – муж и жена, зачем ты это сделал?
– Я не мог сам разбудить тебя, – ответил Лайем. – Я провел рядом с тобой много дней, говорил с тобой, ставил твою любимую музыку. Я делал все возможное, чтобы достучаться до твоего сознания, но ничего не помогало. И тогда я понял, что теряю тебя. – Его голос пресекся.
– Но почему ты решил найти Джулиана?
– Потому что я все знаю, – тяжело вздохнув, признался он.
– Что знаешь?
– То, что ты никогда не переставала любить его.
– Значит, ты очень любишь меня, – задумчиво, с оттенком изумления вымолвила она. Ей было незнакомо это чувство: быть любимой глубоко, до самозабвения. Она ощутила и радость, и печаль. Любовь Джулиана не была похожа на эту. Она скорее напоминала пышный фейерверк, который быстро гаснет и не оставляет после себя ничего, кроме холодного, мертвого неба.
– Я до сих пор люблю тебя, – проговорил он с улыбкой, которая ранила ее сердце.
– Наверное, я тоже тебя любила.
– Да, – кивнул он после паузы.
– И все же я не переставала любить Джулиана? – понимая, что обижает его, спросила она.
– Полагаю, что да, – печально подтвердил Лайем.
– Я причиняла тебе боль? Неужели намеренно?
– Надеюсь, нет.
– Прости меня.
Говорить было не о чем. Как можно извиняться за то, чего не помнишь? Или того хуже – за то, от чего не собираешься отказываться в дальнейшем?
Все началось достаточно просто – с шипения открывающихся автоматических дверей. Джулиан сидел в холле и не сводил глаз со стенных часов. Казалось, стрелки замерли на отметке 2:45. Лайем был у Кайлы, но уходя он попросил его дождаться.
– Привет, Джул.
Джулиан поднял голову и увидел Вэла, направляющегося к нему. Вместо обычной майки и джинсов на агенте был дорогой костюм, шелковая рубашка и роскошный галстук. Он только что вышел из парикмахерской, хотя на плечах у него лежали мягкие кудри, которыми он очень гордился. Расстаться с темными очками его не заставил даже такой официальный вид.
– Это Ласт-Бенд, а не Канны, идиот! – Джулиан готов был поднять друга на смех, если бы не чувствовал себя так паршиво.
Только теперь Джулиан увидел их всех через стеклянные стены холла. У больницы выстроилась вереница лимузинов. Мужчины в помятых черных костюмах устремились к дверям, как саранча.
Джулиан наблюдал такое не впервые и знал, что это означает: в город прибыла пресса.
– Боже, Вэл, что ты наделал?
– Ситуация накалена до предела. Ты нарасхват, Джул. – Вэл картинно раскинул руки, как Иисус на кресте. – Несколько слов журналистам, и твоя история разнесется по свету со скоростью эпидемии. Должен признаться, я и сам такого не ожидал.
– Черт, Вэл, я же сказал тебе, чтобы ты не…
Но было уже поздно. Газетчики заметили его.
Не прошло и пяти минут, как журналисты, вооруженные микрофонами и камерами, окружили их. Вэл подмигнул приятелю.
