Алёна Жар - История Одной Любви (СИ)
***
Я открыла глаза и быстро моргала ими, так как они слипались. Зевнув, я посмотрела время на часах. 23:48. Я чувствовала, что Илья спит рядом со мной, но не трогает. Он думает, что мне неприятно. Да, действительно. Но так было раньше, сейчас я хочу, чтобы он меня обнимал. Сладкий трепет прошёлся по моему животу и уходил в шею. Слегка не вовремя, ибо сейчас мне нужно ехать домой.
Я тихо поднялась с кровати, провела руками по лицу, прошлась по волосам и упёрла руки в бока. Как всё непросто. Я стесняюсь спать с парнем. Именно стесняюсь, а не боюсь. Я развернулась к кровати. Илья мирно спал, его волосы были в лёгком беспорядке, а на глазах начали появляться маленькие мешки. Я слышала, что они открывают свою фирму, поэтому Илья всегда приходит уставшим. Я не знаю, что мне надо делать в такой ситуации.
Поддержать или же наоборот лучше не трогать эту тему? Я никак не могла найти ответ на этот вопрос, и не находила ничего лучше, чем обнять его и спрятать свою голову у него в груди. Он целовал меня в макушку, и я трепетала.
Тихо подойдя к постели с его стороны, я протянула руку к его волосам и растрепала их, но так, чтобы он не проснулся, оставила лёгкий еле чувственный поцелуй и поехала домой.
Мы жили достаточно далеко друг от друга, примерно в сорока минутах езды, поэтому домой я приехала ближе к часу ночи. Я вышла из машины и направилась к своему подъезду, как увидела знакомую чёрную Ауди. Олег.
Весь этот месяц я его избегала. Мне было стыдно, очень стыдно за то, что я направила на него нож в ту ночь. И он хотел со мной поговорить. Не при всех, конечно. Олег не трогал меня, когда мы собирались в компании, но он сверлил меня взглядом. Думаю, во мне уже было достаточно дырок и можно было играть в мозаику. Вставлять цветные детали в маленькие отверстия и большими буквами выложить слово «ДУРА». Когда же мы сталкивались в институте то я либо пряталась, либо когда уже была совсем безвыходная ситуация притворялась мёртвым моржом. Думаю, сейчас у меня этого не получится.
Я увидела, как Олег открывает дверцу и выходит из машины. Улыбнувшись ему, я спрятала свои руки в карман джинс и принялась ждать. Но видимо, это я должна к нему подойти, ибо он опёрся на машину, сложил руки на груди и стоял, смотрел на меня. Ну, хорошо. Будет по-твоему.
Я быстро втянула воздух в лёгкие и пошла к его машине. Я уже хотела сказать ему какую-нибудь шуточку, как поскользнулась на чём-то и начала падать вперёд. Моей неуклюжести нет приделов. Олег ловко поймал меня. Я почувствовала на своих губах что-то мягкое. Открыв глаза, я увидела удивлённое лицо Олега и быстро отпрянула от него.
Какой же стыд! Позорище! Я когда-нибудь могу не оказываться в таких вот ситуациях?!
Нет, видимо нет. Моя жизнь одна сплошная неловкость.
- Я…прости, я не ожидала, это случайно было. – чёрт возьми, как же стыдно!
- Всё в порядке. – ответил он. – Ты главное так каждого прохожего, который будет тебя ловить, не целуй. А то Илюха быстро морду набьёт. – усмехнулся Олег.
- Ты молись, чтобы он не узнал об этом. – подколола я его.
- Я спрячусь в бункер. Не волнуйся, у меня он есть на всякий случай.
Настала неловкая пауза.
- Что ж, – я слегка хлопнула ладонями себя по ногам, отгоняя стыд. – раз уж мы хотели поговорить, пойдём домой. Нечего на улице морозиться.
Я указала рукой на подъезд. Олег по-дружески закинул свою руку мне на плечо, и мы пошли в квартиру.
***
Лёжа пялясь в потолок, я вспоминал последние проведённые недели с Катей. Я проснулся ещё до того, как она ушла. Она потрепала мои волосы, и я еле сдерживался, чтобы не перехватить её руку и уложить в кровать. Как это девушка могла повлиять на меня за жалкий месяц? Ужасно непонятно.
Как-то раз мы ходили на набережную. Там много воды, яхт и прочей водной техники. У берега мы нашли уток. Купив белого хлеба, мы начали их кормить. Утки крякали и лавили хлеб на лету.
- Они так борятся. – спокойно сказала Катя. – Каждый кусочек продлевает им жизнь. – она задумалась. – Всё это несправедливо.
- Несправедливо? – спросил я.
- Да, несправедливо. Каждый имеет право на жизнь. Даже на борьбу за жизнь. Уток, вон, убивают, чтобы прокормиться. Жестокий мир. Нам нужно платить за то, чтобы существовать. Словно ты взял большой долг у Вселенной и, живя, расплачиваешься. А кто-нибудь спрашивал нас – хотим ли мы такого платежа? Такой волюты?
- Нет. – тихо ответил я.
- Нет, – твёрдо сказала Катя. – нам не дают право на выбор. Это неспаведливо. Хотя бы по отношению к природе.
После недолгих раздумий, я спросил:
- Разве ты не рада, что живёшь?
Она усмехнулась.
- Хм, только сейчас я живу, но... были времена, когда выживала, а не жила. Прямо как эти утки. Они готовы убить друг друга, забрать кусочек, чтобы выжить.
Катя поджала ноги под себя, когда мы сидели на земле и холодных камнях.
- Был такой случай... – она замолчала. – Мне было14-15 лет, когда я выживала. И, знаешь какая ирония судьбы? – она злостно искривила губы. – Это были мои лучшие друзья на тот момент, – она указала на уток. – мои сородичи. По крайней мере я так считала. Как-то раз, когда мои родители уехали, я предложила им устроить некий "пати-хард" у себя на квартире. Их было трое: девушка и два парня. Вот только... вот только они пришли ко мне не с самыми добрыми помыслами. Они связали меня, – её голос начал дражать, но очень хотела скрыть это. – привязали к стулу, заклеили рот скотчем, велели молчать. Мой брат не должен был вернуться, поэтому мне никто не смог бы помочь. Никто. Они приходили почти каждый день. Иногда кормили, иногда нет. Они приносили ножи, зажимы – всё, что можно назвать орудием пыток. Они делали надрезы ножом, в самых закрытых местах, чтобы никто не смог увидеть. Каждый раз было что-то новое. – я боялся шевелиться и дышать, пока она молчала. – А знаешь, что самое забавное? – Катя повернула своё каменное лицо ко мне. Я прекрасно знаю это выражение, такое же использовал я. – Когда я спросила зачем они это делают, они ответили, что ради забавы. Ради забавы. Какими же надо быть больными наголову, чтобы сделать такое? И... – она запнулась. – и ладно, если это были бы совсем мне незнакомые люди, так это были люди, которых я считала самыми лучшими на свете. Я любила их. Даже после того, что они со мной сделали, я продолжала их любить. Я верила, когда была связана верёвками, когда была порезана, словно мясо в руках шеф-повара, когда они испытывали меня лёгкими наркотиками, заставляли глотать, когда они испробовали на мне электрошокер... – её голос оборвался. Ветка, которую я взял в руки, когда она начала свой рассказ, резко сломалась. – ... я продолжала верить в них.
