Лариса Кондрашова - Бойтесь напуганных женщин
Тоня разговаривала с Лавром и прилежно старалась думать о каменных изваяниях, но как бы вторым планом метались мысли о Надежде: как она могла? Тоня подозревала подругу по мелочам, а оказывается, та предала ее, едва сойдя с трапа самолета. Правда, против Михаила ей трудно было сдюжить. Тем более что она сдуру рассказала ему все в расчете на помощь. А вместо этого попала в зависимость. Впрочем, он мог бы и в самом деле помочь ей, чтобы еще крепче к себе привязать.
— Мы куда идем? — поинтересовался Лавр.
— К Наде. Моя подруга приехала из Америки и тоже здесь поселилась. Ты, наверное, забыл: вы виделись с ней на нашей свадьбе.
— Может, и виделись, — согласился он. — Мы просто идем в гости?
— Нет, я иду ее убивать, и мне нужен свидетель, что смерть ее не будет слишком мучительной.
— Это у тебя шутка такая?
— Это у меня правда такая!
Тоня остановилась.
— Послушай, Лавр, — опять она забыла насчет имени, — наверное, тебе идти со мной не стоит.
— Нет, я пойду.
— Говорю же тебе, ничего хорошего в нашей с ней встрече не будет.
— Тем более. Я не могу оставить тебя в таком настроении.
— Да почему не можешь-то? — Она начала злиться. — Кто я тебе?
— Жена моего друга.
— Но ведь не твоя жена?
— Кто знает, что будет потом?
— Странный ты! Что-то есть в твоем рассказе ненатуральное. Михаил предложил тебе поехать черт-те куда, и ты поехал…
— Он предложил хорошие деньги.
— Но ты сделал все, что он тебе поручил, а все еще остаешься здесь.
— Остаюсь, — согласился он. — Леонид предложил хорошие деньги всего за несколько дней работы…
— Один предложил хорошие деньги, другой предложил… Ты что, бедствуешь?
— Пока нет.
— А вот скажи, — не унималась Тоня, — если бы тебе предложили жениться на женщине за деньги, ты бы это сделал?
— Не знаю.
Он демонстративно пожал плечами. Тоне хотелось вывести его из себя, но это ей никак не удавалось. Наоборот, чем больше злилась Тоня, тем веселее становился он.
— Ты в самом деле идешь ссориться с этой Надеждой?
— В самом деле. Только не знаю, с чего начать: перебить у нее стекла в теплицах или в доме?
— А почему не подраться, ну там вырвать клок волос, расцарапать физиономию?..
— Не получится, — задумчиво произнесла Тоня. — Она сильнее меня. И дольше занимается физической работой. Я видела, как она одного мужика на днях приложила… Нет, мне против нее не устоять.
Глава шестнадцатая
Надежда увидела их издалека. Она стояла на лестнице и подавала какой-то инструмент мужчине, сидевшему на стеклянной крыше.
— Видишь, вот она, теплицы ремонтирует.
Надя замахала им руками и быстро сбежала с лестницы.
— Антошка! — Она побежала навстречу подруге и ее спутнику, но, не встретив в ответ должного энтузиазма, на полпути остановилась, вглядываясь в лицо Тони. — Ты виделась с Мишкой?
— А ты в глаз хочешь? — тем же тоном поинтересовалась у нее Тоня.
— Но, Тато! — Отчего-то Надежда совсем не испугалась грозного вида Тони. — Ты, как всегда, предлагаешь экстрим. Ведь мы могли бы просто сесть и поговорить… — Она скосила глаз на Лавра. — Это же друг Михаила?
— Ну и что?
— Он как будто тебя конвоирует.
— Не говори глупости. Он со мной как свидетель.
— Свидетель чего?
— Того, как я превышаю пределы необходимой обороны.
— Ты говоришь прямо как Костя. Тот тоже все квалифицирует под ту или иную статью. Даже в шутках не может забыть, что он мент.
— Не заговаривай мне зубы! Я требую объяснений.
Надя состроила гримасу, мол, что с тебя возьмешь, а Тоня рассердилась еще больше, потому что опять не смогла обойтись без цветистости выражений.
— Ну хорошо, давай хотя бы присядем. В беседке. Ты хочешь говорить при нем?
— Этого человека зовут Лавр. Или Гриша.
Надя, не выдержав, прыснула и протянула ему руку.
— Меня зовут Надежда. Или Мирандолина.
— Мандолина тебя зовут!
— Я не поняла, это оскорбление или новая кличка?.. Зачем все-таки ты привела… Гришу?
— Чтобы он удерживал меня всякий раз, когда мне захочется тебя убить.
— А… Тато, не делай сама себе комплиментов. На такое ты не способна… Нет, послушай, в конце концов между нами могут быть секреты? Что же мне говорить при постороннем человеке?.. Кстати, очень красивом мужчине.
— Я тебе помогу. Видишь ли, Гриша, Надя убила своего американского мужа и теперь боится, что об этом кто-нибудь узнает.
Надя побледнела, но быстро справилась с собой, криво улыбнувшись. Потом открыла рот, и сразу стало ясно, что ее не так-то просто сбить с толку.
— Ладно, если тебе так хочется сливать меня в отстой, флаг тебе в руки! Расскажу вкратце: я встретила в аэропорту твоего мужа. Он как раз прилетел из Питера. Я вывозила из багажного отделения свой чемодан на колесах и почти нос к носу столкнулась с ним. Он мне обрадовался…
— Странно, прежде вы, помнится, не очень любили друг друга.
— А теперь он, видимо, был рад всякому, кто мог бы сказать о тебе хоть что-то. А я рада была рассказать свою беду человеку, который умеет хранить тайны… в отличие от тебя…
— Я согласна, это удар ниже пояса, но мне хотелось хоть как-то стереть с твоего лица эту ухмылку превосходства… Постараюсь впредь держать себя в руках.
— А что тут рассказывать? Увы, я не знала, что ты от него сбежала, а когда узнала, не сразу поверила. Сидела с ним в зале аэропорта и причитала, что мне негде спрятаться. Михаил и говорит: а почему бы тебе не поехать к Тато?
— Так это Михаил все придумал? А я еще удивилась, что ты, можно сказать, прямо из аэропорта и сюда.
— Я не сразу сообразила, что он на самом деле не знает, где тебя искать. Попыталась узнать, где ты, а он перевел разговор на мои проблемы. Ты же знаешь, у него это ловко получается.
— Знаю, — согласилась Тоня. — Если он не хочет что-то говорить, ни за что у него это не узнаешь.
— В общем, слово за слово, и я рассказала, что со мной случилось в Америке, а он обещал узнать, как там Грэг, ну и вообще…
— Ну и как там Грэг?
— Вроде бы умер.
— Вроде бы?!
Надя пожала плечами:
— Ты же знаешь, что я не могу верить этому на сто процентов. Михаил так сказал, но откуда он узнал? Что у него, в каждом американском штате своя служба информации?
— Да уж наверняка нет. А что он еще сообщил, какие-нибудь подробности?
— Сообщил. Якобы власти решили, будто от того, что я уехала, он покончил жизнь самоубийством.
— Вот тебе повезло!..
— Да уж! — Надя смотрела без улыбки, но Тоня отвела взгляд — ей не нравилось, как она сама себя ведет.
