Татьяна Тронина - Песчаный рай
– Я хорошо. Я даже не кашляю почти… – Таисия Георгиевна обвила руками шею мужа, замерла, боясь спугнуть свое нежданное счастье. – После того укола, что ты мне утром сделал, боль прошла.
– И хорошо. Ну все, Тася, пора мне. Правда, некогда, – он отвел ее руки.
– Грохот какой-то с улицы… – прислушалась Таисия Георгиевна. – Салют, что ли?
– Какой салют, Тася, день же еще! – засмеялся хирург и вышел из палаты.
Боль настигла Таисию Георгиевну этой ночью, как раз после того, как они с Фиделем помирились. Исподволь подобралась, скрутила все внутри… Именно поэтому Фидель утром отнес жену в больницу – чтобы все время была под присмотром.
Что будет дальше, Таисия примерно представляла. Ад. Но ад ее не страшил. Ведь с ней рядом будет ее любимый… Это не ад тогда получается, а рай.
* * *Дина стояла и завороженно смотрела на Лилю.
– Ну что, что ты глаза-то все пучишь! – с раздражением произнесла Лиля. – Я виновата, я знаю. А теперь мне страшно. Мне очень страшно, понимаешь?
– От меня ты что хочешь? – не слыша собственного голоса, спросила Дина.
– Чтобы ты меня простила.
– Ты у меня это прощение как будто прямо из горла вырвать собираешься…
– Дина! Я только теперь тебя понимать стала. Я теперь в твоей шкуре. Я – виновата! Я теперь сама – мать, и мне страшно, очень страшно за Аришку! Я столько ужасных вещей сделала… Но ты тоже должна понять – это любовь меня заставила.
– Опять эта любовь… Любовью, значит, любую подлость оправдать можно…
– Дина! Ну что мне делать?! Хочешь, я на колени перед тобой встану? Я не гордая, вот…
Лиля уже собралась рухнуть на колени, но в этот момент входная дверь распахнулась. Дину, стоявшую лицом к двери, на какое-то время ослепил яркий солнечный свет, льющийся с улицы. Свет. А еще шум, крики, чьи-то голоса… Тревожные, испуганные голоса, совсем не соответствующие сегодняшнему празднику. Что-то случилось.
«Это был не салют. Выстрелы!» – догадалась Дина.
На фоне солнца, льющегося из дверей, – силуэты людей. Силуэты автоматов – дулами вверх. А потом, уже в следующее мгновение, дверь закрылась, солнце перестало слепить, и Дина увидела нескольких мужчин с закрытыми платками лицами (только глаза видно).
В последние годы жилось спокойно, но раньше случались всякие неприятности на границе. Но именно на границе, а не в самом голоде. В сущности, в центре заварушек Дина никогда не была, она только слышала о них. Но, значит, опять… Эти закрытые платками лица… Ничего хорошего от таких людей не надо ждать. Все эти мысли в одно мгновение мелькнули в ее голове.
– Это больница! – Дина предостерегающе подняла руку. – Уходите!
Бандиты закричали, перебросились несколькими фразами на своем языке, один из них захохотал… Тот самый, который впереди всех. Он смотрел на Дину, почти не мигая, черными, навыкате, глазами.
Происходящее вдруг показалось женщине сном – слишком много событий, слишком быстро сменяются картинки, слишком много информации, которую мозг не в силах осилить сразу. «Марьяша. Марьяша? Марьяша могла бы жить. Если бы тогда Лиля предупредила меня, остановила меня… И ведь ничего нельзя изменить уже. Поздно. Поздно!»
Но погрузиться в свои мысли, свои переживания Дине не удалось. Сон оказался реальностью. Картинка перед ее глазами вновь начала двигаться. Вернее, на Дину стал надвигаться тот из бандитов, что стоял первым и в упор разглядывал ее.
– Уходите! – решительно повторила Дина, выставив перед собой ладонь. – Сюда нельзя…
Краем глаза она успела заметить, как Лиля юркнула в боковую дверь – туда, где было приемное отделение.
А все эти незваные гости надвигались на нее, на Дину. Один из бандитов что-то заорал, выстрелил в потолок, обильно посыпалась штукатурка, пыль… Здание больницы было старым, довольно хлипким – и эта самая пыль на секунду скрыла Дину спасительным пологом. Женщина рванула по коридору…
Сзади – грохот, еще выстрелы, крики больных, гортанные вопли пришельцев.
Дина знала свою больницу наизусть. Она собиралась проскочить ее насквозь, выбежать через задний двор, там перебраться через ограду (не так и сложно), а затем в город. А там уж, в городе, по обстоятельствам… Там – бить в набат, звать людей на помощь и прочее, что в таких экстренных ситуациях надо делать.
Но дверь, ведущая на задний двор, была закрыта. «Ключ… Ах да, я ключ не взяла!» Дина метнулась в другой коридор. Толкнула дверь и оказалась в процедурном кабинете.
Здесь было тихо, царила полутьма.
Издалека доносились крики, и вот – еще несколько выстрелов. «Что же я делаю? – мрачно, со злостью на себя подумала Дина. – Я не должна убегать. Кто ж тогда пациентов защитит? Там старики, дети… Надо вернуться, поговорить с этими людьми… Пусть они бандиты, но они же не станут убивать просто так? Если с ними по-человечески…»
Дина перевела дыхание, взяла себя в руки и, нахмурившись, решительно распахнула дверь.
В коридоре, прямо перед дверью, стоял тот самый, в маске. Эти глаза… Он держал в поднятой руке автомат, чуть отставив его в сторону.
– Послушайте, – сказала Дина. – Давайте поговорим. Что вам здесь надо?
– Тебя надо, – с акцентом, глухо, произнес мужчина и сощурил глаза. Улыбнулся под своей маской – догадалась Дина.
Она сделала шаг назад, спиной уперлась в стол.
Мужчина, медленно и даже как будто рисуясь, опустил автомат, целясь Дине в лицо.
* * *– Серега, стреляют.
– Это салют, – слабым голосом отозвался со своей кровати Демченко.
– Блин, да какой салют, день же…
– Ребята, слушайте, и правда стреляют.
– Ну-ка… Точно, стреляют. Мне это не нравится.
Оружия у госпитализированных не было, да и на ногах многие не держались еще.
– Это провокация. Я это понял… День города, а тут животы у всех…
– Точно! Ведь так не бывает, чтобы столько совпадений! – закричал кто-то.
– Тихо! Я к старшине, он в автобусе… У него автомат с собой.
– Демченко, наблюдай из окна, что там…
В палату влетел один из рядовых:
– Блин, тут какие-то отморозки… в том корпусе, в главном. Вооружены все. Сюда идут.
– Быстро, быстро, тащим мебель, берем матрасы, кровати… делаем заграждение в той стороне коридора. Блин, да шевелитесь, что же вы как мухи зимой, еле двигаетесь…
* * *– Я не боюсь, – сказала Дина. – Убери оружие, дурак.
Глаза бандита опять исчезли в складках, он засмеялся и произнес что-то коротко, какое-то слово, по-прежнему целясь ей в лицо. И Дина вдруг отчетливо поняла – сейчас он выстрелит. В следующее мгновение ее – убьют.
Дина зажмурилась. Потом… Прозвучала короткая очередь, что-то просвистело рядом с головой. Но, как ни странно, боли Дина не почувствовала и на ногах тоже смогла удержаться.
