Покажи мне космос (СИ) - Каптейн Лина

Кровь начинает закипать от поведения Паши.

Сама не понимаю, как могла его любить. Почему не замечала гнильцу. Почему верила, что вокруг виноваты все, кроме него.

Он вешал мне на уши лапшу, а я никогда не сомневалась в его словах. Следовала за ним, как в танцах. Он же партнер, ведущий. Что на паркете, что по жизни. Мы крайне редко менялись ролями.

Паша был моей первой любовью. Трогательной, чистой, по-детски наивной. Но любовь зла.

Сейчас передо мной сидит совершенно другой человек. Не тот, кого я обожала и кем восхищалась.

Годами Паша медленно, но верно катился по наклонной, а за последние пару месяцев скатился совсем.

Дно еще далеко, и он может продолжать дальше. Однако уже без меня.

Я не стану вытаскивать его оттуда. Пусть выбирается сам, раз вступил на путь драк, пьянства и случайных связей.

— Он увел мою девушку! — Паша с яростью смотрит на Филиппа, сжимая кулаки.

— Мы уже выяснили, что Рита давно с тобой рассталась, — отвечает тот.

— Все в прошлом, — подтверждаю я.

Только Паша не хочет соглашаться:

— А могло быть и в будущем, если бы ты не ошивался вокруг нее!

— Думаешь, что имеешь право решать, с кем ей общаться, а с кем нет?

— Молодые люди! — вмешивается куратор. — Вспомните, где вы находитесь!

Не знала, что хрупкая Наташа способна быть жесткой. Впервые вижу ее с этой стороны. Впрочем, наверняка именно работа со студентами заставила ее выработать командный тон.

Слова куратора отрезвляют разгоряченных парней, как холодный душ.

— Извините, — произносит Филипп, глядя сначала на Наташу, а потом на Ивана Ефимовича.

— Да, извините, — повторяет Паша.

— Так. — Директор кладет ладонь на стол. — Мне все ясно.

— Иван Ефимович, что вы… решили? — с замиранием сердца спрашиваю я.

В кабинете на несколько секунд повисает тишина. Слышно лишь, как шумит листва за окном. А потом директор произносит:

— Маргарита, вы можете остаться. Но за стремление скрыть драку вам объявляется замечание. А вот Павлу и Филиппу придется написать объяснительную и сегодня же выехать из «Звездного».

У меня внутри все обрывается.

Мир вокруг на секунду замирает, будто его поставили на паузу. Даже звуки в ушах стихают.

Происходит худшее. То, чего я так боялась.

Счастье, которое едва успело войти в мою жизнь, вот-вот снова исчезнет. Разрушится, словно замок из песка, накрытый безжалостной волной. Обвалится, рассыпется, сравняется с землей.

— Но… ведь Филипп многое сделал для лагеря, — начинаю бормотать я. — Почему ему нельзя остаться?

Вдруг найдется способ переубедить директора.

Однако он лишь разводит руками:

— Правила есть правила. Драка — крайне грубое нарушение дисциплины. Правда, в счет заслуг Филиппа я не стану сообщать об этом в его вуз, — говорит Иван Ефимович, после чего поворачивается к Паше: — Употребление алкоголя в «Звездном» тоже недопустимо. Не думайте, что я ничего не почувствовал, когда вы ко мне вошли. О вашем поведении мы доложим обязательно.

Тому ничего не остается, кроме как опустить голову. Теперь в университете его возьмут на карандаш. А если проступки будут повторяться, вообще отчислят. Доигрался.

Но я думаю, такого наказания недостаточно. Обязательно выскажу гаду все, когда мы выйдем из административного корпуса.

Он будто специально устроил драку, чтобы испортить остаток отдыха мне и Филиппу.

Ух, как же я зла!

В эту минуту под столом Фил берет мою руку в свою.

— Успокойся, все будет нормально, — шепчет он на ухо, наклонившись ближе.

Хочется ему верить. Очень.

Я делаю глубокий вдох, а затем выдыхаю и в ответ сжимаю ладонь Филиппа.

Глава 85

Минут пятнадцать парни пишут объяснительные, после чего мы наконец-то выходим из административного корпуса. Сдвинув брови, я делаю несколько шагов к Паше.

Однако куратор словно чувствует, что ситуация вновь готова воспламениться, как тлеющий костер от порывов ветра.

Наташа подхватывает моего бывшего под руку и быстро уводит, а я остаюсь стоять рядом с Филиппом. Тот успокаивающе кладет ладонь мне на плечо:

— Оставь его. Он уже получил свое.

— Мало получил, — шиплю я, глядя вслед Паше.

Жаль, у меня нет способности по желанию превращать человека в камень. Сейчас она была бы кстати.

— Ты же не хочешь вылететь из лагеря за компанию.

— Не хочу.

— Тогда отпусти его. — Филипп становится передо мной.

— Но ведь он во всем виноват… — уже не слишком уверенно произношу я.

— Да. Но отчасти и я тоже.

— Это в чем?

— В том, что так сильно расквасил ему лицо. Он меня ужасно выбесил. Если бы не ты с ребятами, от него бы не осталось живого места.

— Фил… — Я смотрю в его грустные синие глаза. — Каждый может разозлиться.

— Потому я и не стал возражать против наказания. Оно заслуженное. Нужно уметь нести ответственность за свои поступки.

Боже…

Меня накрывает очередной волной чувств. Редко встретишь такого человека, как Филипп. Я начинаю уважать его еще больше, чем раньше.

Только одновременно с этим сердце колют острые иглы.

— Но как нам теперь видеться, если ты улетаешь в Томск?

Сибирский город, где я никогда не была, кажется сейчас бесконечно далеким.

Дальше Северного полюса. Дальше Солнца. Дальше той части Вселенной, которую мы не можем увидеть.

— Рита, я никуда не улетаю, — уверяет Филипп, сжимая мои плечи. — Я останусь здесь, просто не в лагере.

— Да?

Я с надеждой смотрю на него. Даже слезы наворачиваются на глаза.

— Да. У меня есть план. Подожди несколько часов. Я напишу тебе, как все устрою, так что держи телефон поближе. Вечером мы обязательно встретимся.

— Обещай мне.

— Обещаю.

Филипп аккуратно обнимает меня и прижимает к себе. Я не могу обнять его в ответ из-за костылей, но могу услышать стук сердца в груди. Оно бьется ровно и спокойно, в отличие от моего, безумного и шального.

Раз Фил не нервничает, я не должна тоже. Надо научиться ему доверять, ведь он из тех людей, кто держит слово.

Надеюсь, сейчас ничто не помешает ему выполнить обещание, и мы действительно увидимся.

Слегка отстранившись, он кладет ладони на мои щеки, а затем целует. Пламенно, но в то же время нежно. Его руки горят, как и его губы. Они передают этот огонь мне.

Чувствую себя спичкой, стремительно и неумолимо исчезающей в костре нашей любви. Его свет кажется настолько ярким, что ослепляет.

Ради таких моментов и стоит жить.

Когда одно мгновение превращается в вечность. Когда эмоции на пределе. Когда все как в последний раз.

Но ты не можешь позволить себе потерять дорогого человека. И отдашь что угодно, лишь бы он остался рядом.

Филипп на секунду прерывает поцелуй и шепчет, не отпуская меня:

— Запомни: это не «Прощай», это «До свидания». Не думай, что отделаешься от меня.

— Тебе тоже легко не сбежать.

На его лице появляется довольная улыбка, а в глазах — задорные искорки.

— Не представляешь, сколько времени я ждал, что ты так скажешь.

Затем он вновь тянется к моим губам.

***

Как бы ни было тяжело, через час приходится проводить Филиппа. Узнав о произошедшем, наши друзья подтягиваются к воротам лагеря, возле которых он стоит с походным рюкзаком на плечах.

Каждый подходит к Филу и крепко его обнимает. Парни хлопают друга по спине, а девочки смахивают слезы с ресниц. Никому не хочется расставаться вот так.

Даже у меня глаза на мокром месте, хотя я прекрасно помню о нашем уговоре.

Пока мы решили держать все в секрете, чтобы слухи мгновенно не разлетелись по лагерю. Правда не должна дойти до администрации раньше времени.

Лучше мы устроим ребятам сюрприз позже. Где-нибудь за пределами «Звездного».

Оттого Филипп не грустит. Напротив, он улыбается своей очаровательной улыбкой. И я сама не понимаю, почему раньше она меня злила.