До дрожи (СИ) - Сакру Ана
Давлюсь кофе. Бля…
Алисина мама деликатно кашляет в кулак, и подозреваю, что так она скрывает рвущийся наружу смех. Стебут меня. Отлично просто… Спасибо хоть, что дальше тему не развивают, лишь весело перемигиваются.
Пока набирает Александр Валерьевич набирает Алису по видео связи, Елизавета Тиграновна подаётся ко мне, рассеянно крутя в руках чашку с кофе.
— Ты извини, что мы вот так, без предупреждения, — улыбается в миллион раз дружелюбней Алисиного отца, — Вообще не думали, что прилетим, но Александра вчера поздно вечером на совещание одно срочно вызвали, а я подумала — выходные — почему не совместить приятное с полезным? Поеду с мужем, погуляем, как освободится. Да и давно в столице не была, и Алису опять же увидеть есть возможность. Мы вообще гостиницу сняли, но заселение с четырнадцати только, вот и заглянули…
— Дочь, привет, — Александр Валерьевич тем временем ставит телефон к кружке, смотря на экран. Включает на громкую.
— Ой, привет, папуль! — сквозь сильный фоновый шум слышу радостный Алискин голос, — Я сейчас особо не могу говорить… Я тут в ВДНХ на выставке…
— А я знаю, — хмыкает он, полоснув меня быстрым взглядом.
— Знаешь?
— Да, ты на выставке, а я вот с матерью в квартире твоей. С пермяком кофе пью.
Повисает пауза. Только гул выставочного павильона доносится из динамика.
— Как? — хрипит шокировано Алиса через пару секунд.
— Да вот так, — криво улыбается ей отец в камеру.
— Покажи мне Артёма! — вдруг требует мой Цветочек.
— Зачем?
— Чтобы знать, что он здоров!!!
У меня слегка брови прыгают вверх. Не ожидал именно такой реакции от неё, но приятно, блин! Внутри разливается щекочущее тепло, пока Александр Валерьевич с недовольным видом поворачивает ко мне экран своего телефона. Вижу на дисплее раскрасневшуюся от волнения Алису в смешной кепке с логотипом нашего универа.
— Всё хорошо… — улыбаюсь ей, коротко махнув рукой.
Алисин папа тут же снова поворачивает к себе телефон.
— Пап, вообще предупреждать надо! — нападает Цветочек на него.
— Кто ж знал, что ты тут уже с мужиком живёшь?! — рыкает на неё хмуро.
— Па-а-ап, ну что ты сразу…. — тут же моментально становится ласковей, но он обрубает её, устало почёсывая лоб.
— Так, ладно, при встрече обсудим. Ты во сколько заканчиваешь?
— Могу в четыре уйти.
— В четыре не надо, мне в министерство ещё…Давайте в восемь встретимся. Мы в «Чехове» с матерью остановились, там как раз можно на первом этаже в ресторане посидеть.
— Хорошо, конечно! Ой, я так рада! Я по тебе очень соскучилась, — щебечет Алиса, явно подлизываясь.
— Не ластись так нагло, Лиса, — хмыкает Цветочкин батя и мгновенно кривится от последнего произнесённого слова. Видимо, хвост так покоя ему и не даёт, — Тьфу ты…Алиса, — поправляет сам себя, — Всё, отбой.
Отключается. Упирает в меня изучающий взгляд, и мне хочется верить, что он уже не такой враждебный. Скорее задумчивый.
— Ну, пермяк, провожай, мы пошли.
— Тём, хватит нервничать. Никогда не думала, что чужое мнение для тебя так важно, — улыбается Алиса, застёгивая мне рубашку.
Её прохладные пальцы то и дело легонько цепляют мою кожу, отчего мандражные мурашки разбегаются по ней ещё сильней.
Алиска уже полностью готова — в симпатичном бежевом шерстяном платье, шикарно обтягивающим её грудь и задницу, телесных чулках и с рассыпанными по плечам блестящими рыжими локонами. Её естественный терпкий медовый запах перебивают холодные духи, смешиваясь во что-то безобразно слюновыделительное.
Весело посматривает на меня снизу — вверх из-под накрашенных ресниц, стреляя озорными синими глазами, пока наманикюренные пальчики справляются в пуговицами, подбираясь к самому горлу. Засовываю руки в карманы джинсов и непроизвольно сжимаю в левом крохотную чёрную коробочку.
Да, я нервничаю, блин!
И не только из-за второго раунда встречи с её родителями…
Кольцо лежит у меня ещё с августа, я купил его на премию, но подарить хотел не так. Вернее, не сейчас. На Новый год или четырнадцатое февраля. Пусть банально, но в праздники все ждут подарков.
Но после «хвостатого» провала надо срочно исправлять ситуацию.
— Первый блин вышел комом, — бурчу, почёсывая настолько идеально выбритый подбородок, что, кажется, я снял с него и верхний слой эпидермиса, — Не хотелось бы кучу навалить и во второй.
Алиска бархатно хихикает, застёгивая последнюю пуговицу и приятно царапая мне шею.
— Тё-ё-ём, — тянет насмешливо, улыбаясь, пока поправляет воротник.
— И меня бесит, что ты так спокойна! — признаюсь, не выдерживая.
Я правда не понимаю. Я вкратце рассказал, как было, а она только на секунду покраснела как рак, а потом расхохоталась. «М-да, неловко вышло!» — вот и вся реакция Цветочка была.
— Я спокойна, потому что знаю, что ты идеальный, и им тоже придётся это узнать, — становится на цыпочки и целует мой красный от ярого бритья подбородок.
— Не подлизывайся так топорно, — морщусь.
— Ты говоришь, как мой отец, — закатывает глаза.
— Я его кстати по — другому представлял.
— Как? — Алиса смотрит на меня с любопытством, усаживаясь на банкетку и застёгивая сапоги.
— Ну… Таким большим, с виду суровым добряком, а он просто суровый. На медведя — шатуна похож, — шнурую кроссовки.
— Нет, он добряк, просто был слегка обескуражен.
Слегка, блять! Да он был готов в могилу меня уложить вместе с этим несчастным хвостом! Но это я уже говорю про себя.
Ладно, не буду накручивать Алиску — пусть и дальше с своей благости плавает. Достаточно того, что меня одного до лёгкой тошноты штормит. Помогаю Цветочку надеть куртку, беру свою и выходим из дома. Левая рука так и ныряет в карман, проверяя кольцо, пока идём по двору к припаркованной машине. Ладони потеют.
Я практически уверен, что не откажет. Но…
Мы говорили об этом только один раз. Ещё тогда, в июне в палатке. И мне до этого момента казалось, что уже всё решили, и больше нечего обсуждать.
Всё же итак понятно! В январе у меня ГОСы, в феврале уже ждут в корпорации, куда помог пристроиться Яныч. Отличный для новичка оклад, бонусы, офис в Москва Сити. Жить нам с Алиской есть где. А, если что, будем снимать. Машины даже две, пусть моя и говно по сравнению с Алисиной, так как я её сам себе покупал, а не дед — миллионер дарил. Вот моей шкодой свадебный банкет и оплатим, ни у кого не взяв. Я буду работать, Алиска — учиться. Ну вот что тут обсуждать?
А теперь иду, и рубашка липнет к спине, а вдоль позвоночника гуляет противный холодок. Я думал только о материальной стороне вопроса, а о чувствах как-то не очень, потому что у нас вроде всё и без слов хорошо…
Бля…Если Алиса ещё и при родителях меня пошлёт, я там сдохну, наверно…
И тянет какую-то ерунду выдать типа «Алиска, а ты меня точно любишь?». Ну так, чтобы знать и поувереннее себя ощущать…
Но я естественно молчу. Поздно. Надо было хотя бы вчера спрашивать. Но кто ж знал?!
Пикаю сигнализацией, открываю Алисе переднюю дверь, сам огибаю капот и сажусь в водительское кресло.
— Я уверена, мы отлично посидим, — Цветочек успокаивающе гладит мою коленку.
— Ну да, — глухо отзываюсь, выруливая с парковки, — Просто замечательно…
К тому моменту, как мы заходим в ресторан, где нас ждут Алисины родители, у меня создаётся полное ощущение, что я иду на экзамен, который даже не открывал. Ноги деревянные, ладони ледяные и перманентно хочется развернуться и убежать. Сжимаю в кармане крохотную коробочку. Дурацкая затея — делать это сейчас! И одновременно тянет отстреляться уже и выдохнуть.
Перед смертью не надышишься…
В ресторане уютный полумрак, все диванчики забиты, но столы расположены далеко друг от друга и многие огорожены плетёными ширмами и живыми цветами в мощных напольных горшках, так что ощущения толпы нет. В конце вытянутого зала — сцена, на которой играет какая-то кавер — группа.
