Жена Эмиля. Наследник для Зверя (СИ) - Устинова Мария

– Я его опознал, Дина. Это он. Мне жаль.

– Ты не мог... Ты его не знал.

– На нем были шрамы, как ты говорила. Чтобы рассеять сомнения, я сдам анализ… Проведем тест ДНК. Тело… в плохом состоянии. Мне жаль, что ты это видела.

Всего секунду. Обгоревшую плоть. А еще следователь скрыл, что его застрелили выстрелом в голову.

– Возьмите образец у сына, – пробормотала я. – Так надежнее.

Глава 52

В кончиках пальцев остался холод.

Я обняла себя, не в силах согреться, и больше не реагировала на Феликса. Онемела, понимая, что силы могут понадобиться, чтобы выжить, если…

Если в морге Эмиль.

Мне нужно на воздух… Я долго плутала по ледяным коридорам, кутаясь в шубу, но нашла выход и попала в морозный полдень. После морга и нашатыря запах снега отрезвлял. Спокойно. Вдох-выдох. Я потерянно смотрела на расчищенную дорожку, посыпанную песком, на елочки в снегу. Что-то гудело. Шум исходил от мощных рефрижераторов. В морге они должны быть хорошими. Я не могла осознать, что это происходит в той же реальности, где, возможно, мой муж, обгоревший и неживой, безмолвно лежит на столе.

Этого не могло случиться с нами!

– Эмиль, – тихо позвала я.

Наша связь не откликнулась. Потому что это не он или ниточка между нашими сердцами оборвалась с его смертью? Или я ее придумала? Романтичная девушка, выдумавшая особую связь с единственно любимым мужчиной… Но перед лицом смерти все иллюзии становятся жалкими.

Вдох и выдох. Я не могла избавиться от ощущения, что меня ударили кулаком в лицо – я полностью потеряла ориентацию. Не только в окружающем мире, даже в себе. Как теперь жить? Чем дышать?

За истерику и простынь, что я сорвала с мужа и орала вне себя – «это не он!», не было стыдно. Я прислушалась к себе и поняла, что все еще жду. В глубине души не верю, что он погиб, даже если это правда. Не могу принять. Верю, что сейчас подойдет со спины, скажет «маленькая» и прижмет к себе… Разум кричит: «он не вернется!», а глупое сердце всю жизнь будет ждать невозможного.

Я побрела по дорожке, путаясь в пространстве и собственных мыслях.

– Госпожа Кац! – охранник поймал меня на парковке и усадил в джип.

Я его не помнила. Молодой, еще не черствый – я видела по взгляду, что мне сочувствуют… Ты не поможешь мне, мальчик.

– Принести воды? Позвать вам врача?

Я вспомнила убийственный запах нашатыря.

– Нет… Лучше домой.

Я хотела, чтобы меня оставили в покое. Съежиться, смотреть в одну точку, почти не дышать, чтобы привыкнуть к новой реальности, в которой может не быть Эмиля.

Еще будет анализ. Пока его не сделали, надежда остается.

Нужно проследить, чтобы образец не взяли у Феликса. При мысли о нем, я испытала волну отвращения – кто дал ему право опознавать моего мужа?

Охранник за рулем сделал резкий маневр, разворачиваясь на оживленном проспекте. Мелькнуло отражение в оконном стекле, напоминая, что я увидела под простыней вместо лица Эмиля… Половину головы снесло выстрелом.

Я закрыла глаза.

Следующее воспоминание: мы прощаемся под душем, а затем в фойе. Эмиль просил ждать… Ведь не просто так, правда? Я не верю, что он пошел туда, не подготовившись. Эмиль не дурак, он не пошел бы прямо в ловушку!

– Вы знаете, что было в клубе? – я вспомнила, что имени нового начальника безопасности не оказалось в списке погибших. – Иван был с ними? Где он? Я хочу с ним поговорить.

Парень помялся, но ответил:

– Он пропал.

– Пропал? Иван был в «Фантоме»? Он отвечал за охрану, почему там был только Антон?

– Иван не пошел внутрь, а остался в машине. Он должен был координировать встречу. После перестрелки перестал выходить на связь, я ни до кого не смог дозвониться.

Я вспомнила парня: это он сообщил первым, что «Фантом» горит.

Мысли немного прояснились. Я взглянула на черный бриллиант. Камень искрился в оправе так же ярко, как в утро, когда Эмиль его подарил. Мы собирались на наше первое УЗИ… На этом ты свете или на том, я буду ждать тебя, как обещала.

– Я люблю тебя, – прошептала я камню, и обратилась к охраннику. – Найдите Ивана. Он не мог исчезнуть, отследите по телефону, по карте… Подайте в розыск!

Я осеклась, пытаясь представить, куда мог исчезнуть Иван. Он на нас работает, просто оборвать контакты не мог. Либо тоже погиб, либо… виновен в смерти Эмиля? Я не смогла найти другого повода исчезнуть без следа. Он наш начальник безопасности!

Питерцов говорил: все, кто был на встрече, погибли. Лишних среди них не было. А может… это он лежал на столе вместо Эмиля?

Я задавила вспыхнувшую надежду на корню. Для нее слишком рано, она путает мысли.

– Где Жанна? – спросила я, вспомнив, что ее должны были освободить после встречи. – Еще у нас? – охранник кивнул. – Едем к ней.

Жанну держали в двухкомнатной квартире на окраине города. Бедная обстановка, плохой вид из окна. В соседней комнате жила Лиля. Их охраняла пара парней. Меня они встретили удивленными взглядами, но проводили в комнату.

Жанна сидела у окна, на старом стуле с резными подлокотниками. На ней была та же комбинация и халат, что и в нашу последнюю встречу.

Она обернулась, когда я вошла. В комнате накурено, возле рта сигарета. Судя по капризному лицу без следов печали, она еще не знала, что Александр Бестужев погиб в клубе вместе со всеми.

– Дина? – она испугалась. – Почему ты приехала?

Она ждала, что ее отпустят, но не ожидала увидеть меня.

– Все погибли, – прямо сказала я. – Перестреляли друг друга. Этого ты и добивалась, да?

– А Саша…

– Все. Мой муж и твой тоже. Все это ты сотворила своими руками.

Я говорила без эмоций, бросала ей слова правды, со злым наслаждением наблюдая, как она меняется в лице. Недоверие, осознание, вспыхнувшее немой болью в глазах, тоска, с которой ничего не сделать. Это она виновата в смерти Эмиля. Не прямо, но именно Жанна начала эту игру.

Она вдруг горько усмехнулась.

– Дина, прости, а? Я фото сгоряча прислала, сильно злилась. Давай разойдемся по-мирному, нам мужей хоронить нужно…

Я не дала договорить – врезала ей со всей силы, Жанна свалилась на ковер, а кольцо с черным бриллиантом оставило кровавый росчерк на щеке. Она промокнула царапину пальцами и удивленно уставилась на кровь.

– Пошла ты к черту, – спокойно ответила я. – Это я похороню мужа по-человечески, а ты нет. Я исполню свою угрозу, и сообщу властям, чем вы занимались с Воронцовым в Москве. Питерцов будет рад такой находке.

Жанна перестала дышать, а когда я обернулась, карие глаза стали громадными. Но заметив мой неподвижный взгляд, она поникла. Красивая, еще и умная – редкое сочетание. Ее любимый погиб, она все потеряла, но только сейчас лишилась внутренней опоры.

Жанна понимала, что у нее нет выбора: могила или тюрьма.

– В полиции говорить про Эмиля не смей. Я хочу, чтобы о нем осталась светлая память.

Может быть, он еще жив. Надежда шептала в душе, но больше я не хотела ее слушать. Провела пальцами по черному бриллианту и вышла из комнаты.

– Сдайте ее полиции, – сказала я охране. – Вторую девчонку отпустите и увольняйтесь. Все кончено.

Мне больше не нужна была охрана. У нас с малышом больше нет врагов – Эмиль об этом позаботился. Я шла, роняя слезы, позади о чем-то причитала Жанна, и я была рада слышать надломленный горем голос. Пусть и ей будет больно. Пусть страдает не меньше меня.

И если случится страшное и анализ покажет, что мой муж погиб, у меня будет смешное преимущество, но когда ты в таком положении, даже этим можно гордиться. Я хотя бы достойно попрощаюсь с любимым. Его не похоронят в безымянной могиле. Я отплачу его и отвою. Увижу, как Эмиля поглотит земля.

Дома я взяла ребенка на руки и до вечера погрузилась в детские дела. Ожидание умеет сводить с ума, а анализ ДНК – дело долгое. С маленьким Эмилем я даже смогла улыбаться.

Мы сдали образец. Я сомневалась, но дала согласие. Я хочу знать точно, кто лежал на том столе, и в глубине души тихо молилась, чтобы это оказался Иван. Мой муж станет пропавшим без вести, но это лучше, чем смерть – он останется жить в моем сердце.