Татьяна Алюшина - Риск эгоистического свойства
– Нет, – однозначно ответил Тимофей, ожидая неизбежного продолжения.
Катерина видела, что ему нравится дразнить девчушку и сама она ему нравится. Она переглянулась с Тимом, и он, заметно только для Кати, кивнул – «не вмешивайся!». Ну, Сонька, она еще у нее получит, мелкая хулиганка!
– Ага, – проявила чудеса сообразительности Соня, – значит, близкий друг, в смысле любовник?
– Судя по тону, Софья, вас моя кандидатура в этой роли не устраивает? – светски поинтересовался Тимофей, вступив в игру.
– Ну, я не знаю, может, у вас любовь, но вы не очень подходите Катерине Анатольевне, – оценивающе-демонстративно осмотрев Тимофея с ног до головы, заявила Сонька.
– Хотелось бы знать почему? – сменил улыбку с обворожительной на грустную Тимофей.
– Ну, вы такой, как бы это сказать? Простецкий на вид дядька, а она врач, ей нужен кто-нибудь посолидней, – хулиганила вовсю дочурка бойцовская.
– И, как я понял, у вас есть такой кандидат на примете? – резвился от души Тим.
Соня сделала страшные дурашливые глаза, придвинулась к Тимофею поближе и громким шепотом поделилась секретом:
– За Катериной Анатольевной ухаживает мой папа. А он, знаете, очень серьезный человек, к тому же богатый и очень, очень сильный!
Изобразив дурочку, она посмотрела на Тимофея в ожидании, что до него дойдет информация, и пояснила, как идиоту:
– Ну, понимаете, если что, он может и в глаз дать! И о-го-го как!
– Понимаю, – вступив в «доверительную беседу», прошептал в ответ Тимофей. – Предлагаете ретироваться? В том смысле, что бежать?
– Ну, не прямо сейчас, он еще не скоро с работы придет, – разрешила Соня, – чайку вон с пирогом попейте, что ж на голодный желудок бегать!
– Соня, хватит! – строго оборвала их пикировки Катерина.
Что за дела такие! Совсем дитя распоясалось! И Тим тоже хорош, туда же!
– Ты уже вполне достаточно нахамила! Домой! А Валентине я сейчас позвоню, чтоб спустилась чай пить.
– Ну-у, Катерина-а Анатольевна-а, – взялась за новую театральную роль Соня, – не прогоняйте! Простите девку глупую! Пирога-то хочется!
– Тебя папаня пороть не пробовал? – спросила Катерина.
– Не-а! Отдает предпочтение другим методам воспитания, а именно собеседованию по душам! – усаживаясь за стол, довольно сообщила Сонька. – А вот Валентина утверждает, что пороть меня не мешало бы за слишком «вострый» язык! Чайком-то с пирожком угостите дитя неразумное?
– Сначала тебе придется извиниться за хамский наезд! – строгим тоном поставила условие Катерина.
– Ох и не люблю я этого, – скорбно вздохнула резвящаяся девица.
– Домой, – предложила альтернативу Катерина, – папины нервы закалять!
– Ну ладно, ладно! – Теперь играя торопливую покорность, дурашливо. – Простите великодушно подростка глупого! Чего с меня взять! – И, развернувшись на стуле всем корпусом к Тимофею, уверенная в полученном прощении, спросила Тимофея: – А как вас зовут?
– Тимофей, – представился он, как на приеме.
– Краси-и-иво!
– Софья! – предупредила новую атаку Катерина таким голосом, что баловаться дальше Соне расхотелось сразу же.
– Я Валентину позову! – поняв, что перегнула и сейчас выгонят насовсем, заспешила девочка, доставая сотовый из кармана шорт.
Валентина образовалась на пороге через несколько секунд после звонка, никак за дверью ждала приглашения. Появление русской красавицы таких телесных форм произвело на Тимофея неизгладимое впечатление, а «простодушие необычайное» покорило навсегда.
– Валентина, вы прекрасное, чудесное творение природы! Красота и доброта в чистом виде! – понесло неизвестно куда Тимофея.
Он встал и даже поцеловал ей ручку, чем вызвал временный коллапс богатырки, выразившийся ступором, восхищенным взглядом на галантного Тимофея и алым румянцем, залившим все лицо.
– О! – тут же подхватилась Соня, принявшись практически прямым текстом за сватовство: – Она еще знаете как готовит! Все умеет и учится сейчас на компьютерных курсах, а считает, как Лобачевский…
Валентина от похвалы выдала более густой окрас смущенного лица, ставшего расцветочкой ближе к свекольному, начала что-то лопотать, оправдываться, Тимофей еле сдерживал смех, чтобы не обидеть девушку. Сонька, дрянь такая, трындела без остановки, расхваливая любимую домработницу!
Дурдом крепчал! Катерина не знала, смеяться ли вместе с ними или разогнать эту шарашку, а особенно неугомонную деточку Соню Бойцову.
– Стоп! Все замолчали! – приказала она таким тоном, которого слушались беспрекословно даже боевые генералы, были и такие в числе отцов ее пациентов.
Воцарилась тишина благодатная, трое виновников шума производимого уставились на доктора Воронцову с нескрываемым восхищенным трепетом. Вернее, две девицы с восхищением, а Тим, как обычно, с понимающей спокойной улыбкой.
– На сегодня театра хватит, Софья! – строго командовала Катерина. – Тим, тебя тоже касается, нечего ей подыгрывать, она и так девица беспардонная, что благополучно сейчас и продемонстрировала. Валентина, познакомься, это мой брат Тимофей. А теперь поставим чайник, порежем пирог и все дружно сядем за стол!
– Бра-а-ат? – почему-то перепугалась Сонька. – Ой, простите меня, пожалуйста, Тимофей Анатольевич! Я же не знала!
– Николаевич, – поправил Тимофей. – У нас с Катериной разные отцы.
Они привыкли за столько-то лет представляться незнакомым людям братом-сестрой, что делали это автоматически, не задумываясь.
А что задумываться? Они и есть самые близкие брат-сестра!
А приему про «разных отцов» Тимофей научил Катьку, когда ей было десять лет, а ему, соответственно, тринадцать.
– Люди, – учил он, – невнимательные и тупые. Мы говорим с тобой правду: разные отцы. Для них этого достаточно, ни один человек никогда не спросит, а родные ли у нас матери. Понимаешь?
Понимала. Действительно невнимательные и ограниченные. Ну, вот вам скажут: «у нас разные отцы», какой естественный вывод сделаете вы? Брат-сестра, отцы разные, ясно же, что мама одна, два мужа, двое детей сводных. А то, что они могут быть двоюродными, троюродными или вообще чужими!..
Словом, срабатывало всегда беспроигрышно! Как, впрочем, и все приемы, которым обучал ее Тимофей.
После выяснения родства посиделки потекли в дружеской, радостной, легкой атмосфере, быстро переросшей в сплошной хохот. А как иначе, когда Валентина начинала что-то рассказывать? Сегодняшнее повествование было об учебе на курсах по освоению компьютерной грамотности, куда ее в приказном порядке отправили дети Бойцовы. Тимофей с Соней вставляли свои комментарии в повествование и хохотали так, что чашки на столе подпрыгивали.
