Нора Робертс - Тихий омут
– Я не хочу снова сражаться с тобой. Это нормальная работа, ничуть не хуже других.
– Я не сражаюсь. Я просто говорю. В его глазах бушевал такой гнев, что Грейс отпрянула и пятилась, пока не уткнулась спиной в ствол дерева.
– Я уже это слышала, – ровным голосом сказала она. – И это ничего не меняет. Я там работаю и буду работать дальше.
– Ты нуждаешься в отдыхе.
– Не нуждаюсь.
Черта с два, не нуждается. Под ее русалочьими зелеными глазами уже появились усталые тени, а она спокойно сообщает, что будет таскать тяжелые подносы до двух часов ночи!
– Ты заплатила Дейву за машину?
– Половину. – Господи, какое унижение! – Он все понимает и отсрочил второй платеж до следующего месяца.
– Ты не будешь ему платить. – Это самое малое, что он может сделать и сделает. – Я заплачу. Мучительное чувство стыда мгновенно улетучилось. Грейс гордо вскинула голову:
– Нет, ты не сделаешь этого.
Может, в других обстоятельствах Этан стал бы ее убеждать, упрашивать или просто заплатил бы Дейву, не сказав ей ни слова, но с того момента, как он утром увидел ее, все чувства постепенно разгорались, как на медленном огне, обострялись, вытесняя все здравые мысли. И теперь он мог лишь действовать. Не сводя с нее глаз, он поднял руку, схватил ее за шею.
– Помолчи.
– Этан, я не ребенок. Ты не можешь командовать мною. – Ее сверкающие глаза словно прожигали его насквозь.
– Я вижу, что ты не ребенок. Но делай то, что я говорю.
Грейс не заметила, когда перестала дышать, не заметила, когда задрожала, не заметила, когда вцепилась в дерево. Лишь смутно ощутила грубую кору под ладонями. И она уже не понимала, о чем он говорит. Просит принять несколько сотен долларов за машину или…
– Этан…
Его вторая рука очутилась на ее груди. Он не хотел этого, но пальцы по собственной воле накрыли и стали ласкать ее грудь. Ее блузка еще была влажной, и он чувствовал, как согревается под тонкой тканью ее кожа.
– На этот раз делай, что я говорю.
Ее глаза стали огромными. Он падал в них, тонул в них. Ее сердце колотилось прямо в его ладонь.
Его губы впились в ее рот со страстной жадностью, которую он не мог, да и не желал больше сдерживать. Он услышал ее сдавленный стон, и это только возбудило его еще больше.
Его пыл, его натиск ошеломил и ее. Он причинил ей боль, но она готова была терпеть ее бесконечно.
Ощущения сменялись слишком быстро, чтобы можно было отделить одно от другого, но все они были пронзительными, захватывающими. Его руки, казалось, были везде: резкими рывками поднимали ее блузку, гладили груди, царапая кожу шершавыми ладонями. Этан пошатнулся, и она вцепилась в его плечи, чтобы удержать его – или удержаться самой?
И почувствовала, что он сдергивает ее шорты.
Нет! Ее стыдливость, ее воспитание бурно протестовали против такого оборота событий. Неужели он хочет овладеть ею всего в нескольких ярдах от толпы гостей? Она слышала гул разговоров и детский смех.., но все это вдруг перестало иметь значение. Зов плоти восторжествовал. Здесь. Сейчас. Вот так. Именно… Когда он сильным толчком вошел в нее, Грейс позабыла обо всем на свете. Остались только они вдвоем.
Он вонзался в нее резко и глубоко, испытывая лишь первобытное желание обладать ею, слиться с ней. Ничто и никто не могли теперь помешать ему сделать это. Когда Грейс содрогнулась в оргазме, он испытал триумф победителя, и собственный оргазм впился в него острыми как бритва, раскаленными когтями, перед глазами поплыли красные круги.
Даже когда зрение прояснилось, он продолжал содрогаться, задыхаться.., и не скоро пришел в себя. Окружающий мир приблизился, разорвал густую пелену, окутывавшую мозг. Он услышал стук дятла в глубине леса, звонкий смех из-за деревьев. И похожее на всхлипы судорожное дыхание Грейс.
Он почувствовал прохладный воздух на покрывшейся потом коже. Почувствовал, что Грейс вся дрожит. И тихо выругался:
– Проклятие…
– Этан? – Она не знала, не представляла, что в нем таится такое отчаянное желание. Нужда. В ней. – Этан…
Она бы подняла ослабевшие, словно ватные, руки и обняла бы его, если бы он не отступил.
– Прости. Я…
Он не мог найти нужные слова. Никакие слова сейчас не были бы правильными, не смогли бы исправить то, что он сделал. Этан наклонился, подтянул ее шорты, застегнул. С такой же старательностью поправил на ней блузку.
– Мне нет оправдания.
– Мне не нужны оправдания или извинения. Ни одного за то, что мы делаем вместе, Этан.
Он уставился в землю, охваченный мучительным стыдом.
– У тебя не было выбора.
Этан прекрасно понимал, что это значит: не иметь выбора.
– Я уже сделала свой выбор. Я люблю тебя. Он поднял на нее глаза. Ее губы припухли. На нежной коже наверняка останутся синяки от его грубых прикосновений.
– Ты заслуживаешь лучшего.
– Мне нравится думать, что я заслуживаю тебя. Ты заставляешь меня чувствовать.., желанной. Нет, даже больше. – Грейс прижала руку к не желавшему успокаиваться сердцу. – Отчаянно желанной. До смерти желанной. И теперь я жалею… – Ее взгляд метнулся в сторону. – Я жалею женщин, которые никогда не чувствовали этого.
– Я испугал тебя.
– На секунду… Черт побери, Этан, неужели мне придется убеждать тебя, что мне понравилось? Я чувствовала себя беспомощной, покоренной, и это было так восхитительно. Ты потерял самообладание, твое проклятое непоколебимое самообладание. И я счастлива. Значит, что-то, что я сделала, или что-то, что есть во мне, свело тебя с ума.
Он никак не ожидал от нее подобного признания.
– Грейс, ты смущаешь меня.
– Я не хотела, но не думаю, что это так уж плохо.
Этан тихо вздохнул, приблизился к ней лишь настолько, чтобы пригладить ее растрепавшиеся волосы.
– Может быть, трудность в том, что мы думаем, будто хорошо знаем друг друга. Но мы знаем не все. – Он взял ее за руку, уставился на нее задумчиво, чуть нахмурясь. Затем поцеловал ее пальцы так нежно, что ее ресницы затрепетали от удовольствия. – Я не хотел обидеть тебя. Не хотел причинить тебе боль.
«И обидел, и еще обижу», – с горечью подумал он.
Они вернулись на лужайку, и Этан ни на минуту не выпускал ее руку из своей. Скоро, очень скоро ему придется рассказать ей все. Чтобы она поняла, почему он не может дать ей больше.
Глава 15
– Я не знаю, смогу ли и дальше встречаться с ним, потому что он становится таким жутким собственником. Понимаешь? Я не хочу оскорблять его чувства, но что же делать? Надо же жить, правильно?
Джулия Каттер чувствовала себя в кухне Грейс как дома, а потому без спросу схватила с блюда огромное зеленое яблоко и впилась в него зубами. Затем она подтянулась и уселась на высокий рабочий стол, чтобы не мешать Грейс складывать выстиранное белье.
