Каринэ Фолиянц - А я люблю женатого
– Все-таки поразительный у нас институт, – вздохнул Тима, – попасть в него тяжело и вылететь невозможно.
– Зубы не заговаривай, что там с яичницей! – перебил его оператор. – Когда есть-то будем?
– Это когда Витька придет. Ждем режиссера! – ответил Тима.
– Она ж остынет! – заныл Серега. – Ты своему Витьке готов кофий в постель носить!
– Он талантливый, гению все позволено.
Тима не шутил. Он и впрямь так думал.
– Мы здесь все гении! – засмеялся Робертино.
– Нет, Витька гений особенный. И он друг. Вчера меня без документов поймали, сказали, что я нелегальный вьетнамец, так меня кто отмазал? Он! – гордо сказал Тима. – Полчаса ментам мозги пудрил анекдотами про то, как кино снимается. Меня и отпустили, даже денег ни копейки не взяли. У меня паспорт просроченный, а домой никак не съезжу!
– Бедняжка!
Робертино подсел к плитке и незаметно, как бы ненароком, съел половину яичницы. Вернее, просто проглотил.
– Ехать далеко, денег нет. Там у меня мама и три брата. Маленькие, – вздохнул Тима и вдруг увидел жующий рот аспиранта. – Что ты сделал, ты Витькин ужин сожрал!
– Милый Тима, прости! Чем я могу искупить свою вину? – сделав вид, что чуть плачет, жалобно проговорил Робертино.
– Эх, отец! – стукнул его по плечу мошной лапой Серега. – Говоришь, что я не культурный! Это в тебе нету никакой культуры, хоть и диссертацию пишешь. Как можно сожрать чужой ужин, не поделившись с голодным товарищем, а? Нет, ты ответь! Ответь!
В эту минуту в комнату ворвался уже знакомый нам восточный красавец. Звали его Фарик.
– Мужики, где я был! Я на такой клевой презентации был! Крутизна! Девочки с ногами, шампанское фонтаном, икра тазами! – громко и радостно орал он на всю комнату, доедая все, что оставалось на сковородке. – Звезды эстрады, политики. Я там познакомился кое с кем, имен называть не буду.
Друзья оцепенели от наглости красавца.
– Еще пара встреч для обсуждения деталей и все – сиди кури бамбук и получай дивиденды, – продолжал он врать.
– Ты зачем Витькин ужин съел? – наконец пришел в себя Тима.
– Кстати. О вашем командире. До того как съесть его ужин, сегодня днем я познакомил его с мощным спонсором. Если будет вести себя по-умному, скоро прогремим! Я это чувствую! Что вы на меня смотрите? Не верите? Вы же знаете – я медиум!
– Нет, Фарик, ты не медиум, ты сволочь. Когда прошлый раз мы по твоей рекомендации делали рекламу одному салону красоты, то мало того что нам не заплатили, так хозяйка еще месяц домогалась нашего Витьки и даже исчез! – Тима указал на Серегу.
– Я ж еле сбег! – с ужасом вспомнил Серега.
– Правда? Ну позвали бы меня, женщины – мой конек! – улыбнулся Фарик.
– Позовешь тебя! Ты бы ее увидал, на край света сбег! На нее хоть всем салоном сутки работай, бесполезно, – буркнул Серега.
– Я бы сыграл! – театрально захохотал красавец, воруя у Сереги из пачки сигареты. – Я артист!
– Вот не люблю артистов! Совсем не люблю! – Серега сплюнул. – И сейчас докажу это!
Он двинулся к красавцу. Робертино кинулся наперерез.
– Умоляю вас, дорогие, немедленно прекратите!
Серега уже схватил медиума за рубашку и толкнул на диван.
– А ну, запевай, Робертино! – скомандовал он.
Робертино запел. Фарик попытался закрыть лицо руками. Серега же мощным движением плеча развалил гору книг у дивана. Падая, они повалили за собой электроплитку со сковородой, где покоились жалкие остатки большой яичницы.
В дверях появился Витя. Робертино оборвал свое пение. Воцарилась пауза.
– Азиаты, мавры и сарацины, что здесь было? – грозно спросил режиссер.
– Отец, мы ж тебя ждали! – жалобно простонал Серега. – Эти две сволочи ужин сожрали!
– Яичница была! – сказал грустно Тима.
– Спасибо, я не голодный, – вдруг улыбнулся Витя. – И вот что, этого бить не надо, – он указал на восточного красавца, – потому что благодаря ему на нас клюнула крупная рыба. Сначала мы снимем «заказуху» – какой из нашего героя офигенный депутат получится, а потом он даст денег на наше кино!
– Это он так сказал? – поинтересовался Робертино.
– Это я так думаю. А я редко ошибаюсь!
Витя и Тима не спали.
– А может, он сволочь, этот твой будущий депутат? – предположил Тима.
– Какая тебе разница? Ты сценарист, напишешь для него текст. Получишь бабки.
– Я вранья не люблю! – заметил Тима.
– Да, а домой ты хочешь поехать? А кушать не меньше двух раз в сутки! Ради осуществления мечты надо идти на все, даже снимать фильмы про дебилов. А уж умные разберутся, кто чего стоит! – завелся Витя. – Ладно, спи давай! Может, еще все обломается…
Но ничего не обломалось.
Фехтовальный зал. День. Серега с видеокамерой на плече, Тима с микрофоном и командующий парадом Витя интервьюировали Виктора Борисовича на фоне боев. Говорил он четко, камеры не боялся. В руках держал шпагу.
– Есть что-то удивительно благородное в этом оружии. Сегодня мы, к сожалению, забыли, что есть благородство и честь. Что наши деды и прадеды ставили ее выше жизни. Ошибки смывались кровью. Дуэли были не забавой, но показателем того, что жизнь духа – превыше жизни плоти. Приходя в этот зал, я словно попадаю в те прекрасные времена. Я ностальгирую по ним.
Они снимали его на улицах Москвы.
На Воробьевых горах, откуда весь город виден как на ладони.
В каких-то офисах…
«Герой дня» говорил слова о любви к родине, о чувстве собственного достоинства и о других «высоких материях».
Через неделю, когда он позвал их к себе, Витя сказал Тиме:
– Вот там-то отведу его на кухню и предложу профинансировать наш заветный проект!
– Какой?
– А ты угадай!
– «Победителей не судят» по моему сценарию?
– Вот именно!
– Ура! – завопил Тима на всю общагу, как будто съемки были уже делом решенным.
Ровно в назначенный срок они явились в дом Виктора Борисовича и сели работать. Спустя какое-то время стукнула входная дверь, и в комнату вошла девушка. Тоненькая, изящная, с потрясающими глазами – это Витя отметил сразу.
– Добрый всем вечер!
– Накрывай на стол, Сашуля, это мои гости! Молодые талантливые кинематографисты.
Сашенька кивнула, через минуту принесла чай и закуски, домашнее варенье.
– Я варила его сама! – похвасталась она.
Все пили и ели с удовольствием – дом был уютным, еда вкусной. Только непонятно – кто эта Сашенька. Витю она просто поразила. Он не мог объяснить, чем именно. То ли глазами своими глубокими, то ли голосом ласковым. И ведь не красавица…
– А где у вас курить можно? – нервно спросил он старшего тезку.
– В комнатах у нас не курят, но раз вам так уж хочется…
