Олег Рой - Я тебя никому не отдам
Шлепая по волнам, самолет развернулся и вскоре застыл, покачиваясь, метрах в двадцати от пустынной каменистой отмели. Ну, хоть не скалы отвесные, уф-ф!.. Таня долго не могла отпустить штурвал. Казалось, ладони приклеились, а мышцы застыли в предельном напряжении, содрогаясь мелкой неприятной дрожью. Вся она точно закаменела. Воздух не шел в горло. Никак. Наверное, потому что камни – не дышат.
– Дай мне пить, – снова раздался тихий детский голос.
Что-то легко коснулось Таниной руки, и камень, в который она, казалось, превратилась, вновь стал живым, горячим телом. Пальцы разжались, руки бессильно рухнули вниз. Таня со свистом втянула воздух, расправила плечи, повернулась к заднему сиденью и расстегнула удерживавший мальчика ремень.
Ярко-оранжевую надувную спасательную шлюпку, обнаруженную через пару минут в заднем отсеке гидроплана, похоже, никогда еще не использовали: прилагаемый к ней баллон был полон. За несколько секунд оранжевый сверток превратился в маленькую, но совершенно настоящую лодочку. Таня спрыгнула на поплавок, спустила суденышко на воду и осторожно – лодочка так и норовила увернуться – опустила на дно тяжелый саквояж и почти такой же тяжелый кейс с блестящим наборным замком. Добавила воду и кое-какие мелочи.
– Надир! Выбирайся сюда! Скорей! Давай руку! – крикнула Таня, стоя одной ногой на поплавке, а другой удерживая верткую ускользающую шлюпку. Правой рукой девушка крепко держалась за распахнутую дверь кабины, а левую приготовила для страховки ребенка.
– Долго я так не простою, – процедила она сквозь зубы. – Надир, ну где ты там?
После паузы, которая показалась Тане бесконечной – мышцы в перенапряженных руках и ногах почти отказывались служить, – из кабины показалась голова мальчика.
– Ты кто? – настороженно глядя то на Таню, то на шлюпку, спросил он.
– Вылезай скорей, Надир! – поторопила девушка. – А то уплывет сейчас лодка, и будем тут куковать. Давай скорей! Я потом тебе все объясню.
Мальчик медленно переполз на переднее сиденье и так же медленно начал вылезать из кабины. Похоже, еще не совсем пришел в себя, подумала Таня, подхватывая его и усаживая в лодку.
– Вот так. Сиди и не пытайся встать, а то перевернемся, – предупредила она. – Вот незадача, а весла-то! Ну, должно быть, где-то там же, в самолете, – ободрила она сама себя и, наклонившись поближе к мальчику, сказала, стараясь, чтобы голос звучал как можно более убедительно, – мне придется ненадолго вернуться в самолет, Надир. А ты держись вот за эту штуку, иначе тебя унесет. В море! Понял? Крепче держись! Хорошо?
Ничего не отвечая, мальчик по-прежнему удивленно глядел на незнакомую женщину и крепко прижимал к груди планшет с надкушенным яблоком на черном глянцевом корпусе. Странно. До этой минуты Таня никакого планшета у него не видела. Должно быть, он был в чехле, висевшем на груди ребенка под наспех надетой ветровкой.
– Надир, ты меня слышишь? Понимаешь? – Таня заглянула в кабину в поисках какой-нибудь веревки, но ничего подходящего поблизости не наблюдалось. – Держись крепче! – повторила она, подумав, уж не забыл ли он русский язык, а может, отец и вовсе говорил с ним, к примеру, по-арабски. Или по-английски? – Hold on! – еще настойчивее проговорила девушка. Бесполезно. Она положила руку мальчика на поплавок и нажала на его пальцы. Ну, кажется, понял. Во всяком случае обхватил тонкими смуглыми пальчиками стойку и даже кивнул головой.
– Молодец! Ну, я быстро, – она нырнула в кабину и начала шарить по всем углам. Дорожный бар с бутылками и хрустальными бокалами, карта побережья, аптечка, запасная канистра – все что угодно, только не весла. Ладно, лучше так, чем если бы шлюпку надувать пришлось вручную. А без весел обойдемся, до берега близко, как-нибудь.
Таня бросила взгляд в окно и чуть не в ужасе увидела, что оранжевая шлюпка, покачиваясь на волнах, довольно быстро удаляется от самолета. А Надир, сосредоточенно хмурясь, водит пальцем по экрану планшета, не обращая внимания больше ни на что.
– Господи! – Таня прыжком выскочила из кабины, кинулась в воду, доплыла до шлюпки… ох, она же перевернется… вот так, осторожно, осторожно, осторожно… нет, проще будет плыть, подталкивая ее перед собой. Гребок, еще один, еще… Ага, кажется, получается!
Мальчик, подняв глаза от планшета, из которого доносилось тарахтение какой-то «стрелялки», удивленно взглянул на Таню.
– Пить дай, – равнодушно сказал он и тут же снова погрузился в свой виртуальный мир.
Все еще в шоке? Или это защитная постстрессовая реакция психики? Или он просто со странностями?
Таня протянула руку через выпуклый оранжевый бортик, нашарила бутылку, лежавшую почти вплотную к ноге Надира, и сунула в его сторону:
– На! Вода!
– Открой, – буркнул он, не отрываясь от экрана.
М-да, «со странностями» – это еще мягко сказано, подумала девушка. Кое-как отвинтив колпачок, она опять сунула бутылку Надиру, подождала, пока он напьется – спасибо, хоть стакан не потребовал! – и подхватила емкость. Завинтила, бросила в лодку и продолжила «буксировку». До берега, к счастью, было уже совсем недалеко. А вот и дно под ногами.
Таня дотащила шлюпку до отмели, оглянулась и удивилась: самолет покачивался довольно далеко от берега, явно дальше, чем они садились. Течение тут, что ли, какое-то? Дверь кабины была по-прежнему распахнута, в сгущающихся сумерках посверкивали габаритные огни. Впрочем, теперь это уже не имеет значения. Она подтянула шлюпку повыше, выбросила на гальку кейс и саквояж, сунув бутылку с остатками воды в карман разгрузочного жилета.
– Вылезай, и пойдем! – скомандовала она мальчику.
– Мы играем? – в черных глазах мелькнула слабая искорка интереса. Мелькнула – и тут же погасла.
– Да, – с напускным энтузиазмом согласилась девушка, – это такая игра! Нужно побыстрее подняться вот на эту гору. Видишь?
– А там что? – почти равнодушно спросил он.
– Залезем и увидим, – бодро отвечала девушка.
Пройдя немного вдоль берега, они начали подниматься по узкому распадку вверх, где, по Таниным расчетам, должна была проходить дорога. Подъем оказался нелегким, и Надиру очень быстро разонравилась «такая игра». Он уселся на землю, напрочь отказавшись подниматься дальше, и снова уткнулся в планшет. Мокрая с головы до ног Таня, тащившая тяжелые кейс и саквояж, на миг даже растерялась. И разозлилась. Ну что такое, в самом деле? Хоть брось его тут. Не пропадет же, тепло, да и найдут в конце концов… Но, оправдывая упрямство Надира пережитым стрессом, она подумала немного и наскоро соорудила из своей ветровки импровизированную «переноску», привязав кейс и саквояж к рукавам и перебросив связку через шею. Таким образом удалось поднять мальчика на руки. Сопротивляться он, к счастью, не стал, милостиво согласившись на то, чтобы его несли. Подниматься со всем этим багажом, живым и неживым, по крутому склону, да еще в мокрой насквозь одежде было так тяжело, что хотелось тоже плюхнуться на землю и заявить: дальше не пойду. Ну, а кто пойдет, усмехнулась про себя Таня. Ничего, сверху уже, кажется, шум дороги слышен, немного осталось.
