Анна Дэвис - Званый ужин
Как он хотел броситься вслед за братом; как хотел быть старше, сильнее и уметь плавать. И как в то же время ненавидел Морриса, ненавидел за то, что старший брат с легкостью нарушает отцовские запреты и ныряет навстречу опасности из-за какой-то шальной идеи, из-за сказки о волшебной пещере.
Шальная идея всегда была наготове у Морриса. Полусырая задумка насчет галереи — если Моррис вообще дал себе труд подумать — обернулась крахом, как и предсказывал Алекс, заявивший, что галерея не протянет и пяти лет. Алекс, собственно, ни минуты не сомневался, что Моррис и в Италию подался, только чтобы сбежать от злорадства младшего брата.
Но потом… потом было повторение случая с пещерой. Когда злорадство иссякло, Алекс понял, что его в очередной раз обдурили. Как же так — Моррис бросает все к чертям и в лучах заходящего солнца, будто герой мелодрамы, скрывается за горизонтом под ручку со своей шизанутой женой? Вновь бросив Алекса одного на берегу?
Они исчезли на два года. Два года чистейшего гедонизма — для них. И два года адского труда, жесточайшей экономии, грошовых подсчетов — для него. Плюс родительский скулеж и разносы, совсем как тогда, на море: «Где он, Алекс? Тебе-то он должен был сказать, Алекс? Он вернется, Алекс? Зачем он это сделал, Алекс? Почему ты не остановил его, Алекс?» О да, все в точности как тогда, на море: фантазер Моррис снова уплывает за мечтой, а послушному, благоразумному мальчику Алексу достаются родительские пинки и объедки их заботы о любимом сыне.
А что же Алекс? Хоть раз он позволил себе обзавестись мечтой (не то что уплыть)? Ближе всего он подошел к гедонизму, когда предпринял жалкую попытку уйти от жены к другой женщине. И чего добился?
Объявились Моррис с Клэрри, как и исчезли, без предупреждения. Просто однажды возникли у Алекса на пороге. Об Италии они молчали, сказав лишь, что вернулись насовсем и что неделю-другую погостят у него, пока определятся с собственным жильем. Словно это в порядке вещей — пропасть на два года, а потом свалиться на голову и ни словом не обмолвиться о своих похождениях. Странные это были дни… впрочем, они и сами странные, Моррис с Клэрри.
Клэрри безостановочно рисовала красным карандашом — за все время едва ли хоть на миг оторвалась от своего альбома, едва ли издала хоть звук. Моррис тоже был тих, не похож на себя. Явно измучен.
Однажды вечером он постучал в дверь кабинета.
— Что тебе, Тильда? — Алекс в первый раз за много дней наслаждался одиночеством и не желал никаких проблем хотя бы до ужина — то есть через час, не раньше.
— Это я, Моррис, — раздался из-за двери голос. — Можно на минутку?
Алекс нехотя закрыл детектив, сунул в ящик стола и демонстративно погрузился в разложенные перед ним бумаги.
— Заходи.
Моррис с нервной опаской, точно пугливый кот, скользнул в кабинет, притворил дверь, но к столу не подошел, оставшись у порога, разглядывая ковер.
— Что ты там топчешься? Садись. — Алекс кивнул на кресло напротив.
— Спасибо. — Моррис опустился в кресло, сложил клином ладони на коленях, но взгляда от пола так и не оторвал. — Ты очень занят. Я не хотел мешать. Просто подумал, что другого шанса застать тебя одного у меня не будет.
Алексу стало любопытно. Он даже не смог вспомнить, когда старший брат выражал желание пообщаться с ним наедине. Неужели решил поделиться какой-нибудь темной тайной? Алекс откинулся на спинку кресла, привычно достал зубочистку и сунул в рот.
— Славный кабинет. — Моррис обвел комнату рассеянным взглядом. — Удобный. Все под рукой.
— Верно, — согласился Алекс. — Мне тоже нравится.
— Не возражаешь, если я закурю? — Моррис выудил из кармана рубашки мятую полупустую пачку.
Алекс изумил самого себя.
— Кури, — не задумываясь позволил он и пододвинул фарфоровую подставку под бокал — пепельниц в этом доме не держали.
— Спасибо. — Моррис щелкнул зажигалкой, прикурил. Пальцы у него подрагивали. — Как работа? Похоже, дела идут в гору? Ты вроде как цветешь.
— То есть? Толстею? — уточнил Алекс.
— Черт, нет, конечно, — то ли хохотнул, то ли закашлялся Моррис. — Я хотел сказать — вид у тебя довольный. Уверенный. Ну, ты понимаешь.
— Пожалуй. — Алекс разогнал едкий дым. — Дела идут прекрасно. Жизнь прекрасна.
— Рад слышать, — пробормотал Моррис, сбивая пепел на подставку.
— Как насчет глотка виски для аппетита? — Алекс открыл верхнюю, стеклянную дверцу серванта.
Моррис оживился:
— Ну наконец-то, братец.
Алекс плеснул виски в два пузатых бокала, протянул один брату. Интересно. И с каждой минутой все интереснее. Когда это Моррис опускался до светской беседы?
— Тильда вроде бы тоже довольна жизнью, — сказал Моррис.
— Она в порядке.
Алекс ждал.
Моррис пригубил виски.
— М-м-м. Неплохо. Согревает. Мне всегда казалось, что пить виски — все равно что глотать огонь. Чистый?
— Разумеется.
— Послушай, Алекс… — Он опять закашлялся. — Видишь ли…
— Не спеши, Моррис. Не спеши.
— Угу. Спасибо. Видишь ли… Дела-то у нас с Клэрри сейчас не очень.
Алекс подался вперед. Поймав его взгляд, Моррис опять уставился в пол.
— Италия? — выдохнул Алекс.
— Да.
Алекс прокрутил в памяти прошедшие несколько дней. Моррис и Клэрри зримо несли на себе гнет усталости, сменившей вечно бьющую энергию, что изматывала любого из их окружения. Оба с трудом терпели и друг друга, и Тильду, и Алекса. Клэрри приклеилась к своему блокноту с эскизами, а когда Алекс пытался взглянуть на рисунки, злобно захлопывала блокнот и таращила на Алекса безумные глаза: не суйся, тебя не касается! Тильда всю неделю жаловалась на их грубость и изводила Алекса вопросами, когда же его родственники уберутся.
— Может, расскажешь? — Алекс преобразился: сплошное сочувствие и понимание.
— Нет.
Разочарованный, Алекс потянулся за бутылкой. Моррис накрыл свой бокал ладонью:
— Мне хватит.
Алекс налил себе вторую порцию, закрутил крышку.
— Нет, — повторил Моррис. — Об Италии я не хочу говорить. Италия в прошлом. Какой смысл мусолить то, с чем покончено навсегда.
— Иной раз поговорить не вредно. Помогает.
Моррис качнул головой:
— Прошлое — не проблема. Проблема — настоящее. Что мы будем делать в настоящем?
— Итак? Хочешь обсудить со мной планы? Хочешь услышать братский совет? — Алекс опять схватился за зубочистку.
— Нет. Не гони лошадей. Просто послушай, ладно? — Моррис поднялся и прошел к окну. Застыл спиной к Алексу. — Красивое дерево. Золото. Осень прекрасна, правда?
